Samayel - Спаси меня
Черт.
Молли сияла от его кажущегося спокойным согласия:
- О, мой мальчик! Ты - мое благословение, Гарри.
Молли поцеловала его в макушку, бормоча при этом слова похвалы, и Гарри почувствовал, что снова краснеет. Только она могла заставить его опять почувствовать себя глупым двенадцатилетним мальчишкой. Иногда его почти возмущала та власть, которую эта женщина имела над ним, но он очень любил Молли Уизли.
Его имя появилось на семейных часах Уизли в том году, когда он переехал в их дом. На его восемнадцатилетие Молли и Артур сняли с них покрывало, чтобы продемонстрировать имя Гарри на старинном циферблате, рядом с именами Чарли, Рона, Фреда и Джорджа, Билла, Флер, Перси и их собственными. Это было сродни официальному усыновлению и Гарри безмерно ценил поступок семьи Уизли - в этом доме его очень любили, и это было понятно без слов.
Молли позаботилась о пополнении запаса трав и отложила те, которые должны были понадобиться ей позже - для приготовления лекарств. Гарри опознал ингредиенты для успокаивающего зелья и заживляющей мази. По-видимому, снадобий потребовалось больше, чем предполагалось, и его мысли вновь начали кружиться вихрем вокруг бледной кожи со следами пыток. Молли, по крайней мере, не просила его смазывать раны!
Поев, Гарри убрал за собой посуду и вытер стол, оставляя кухню в состоянии идеальной чистоты, как всегда делала миссис Уизли. Молли хвалила его за привычку обязательно убирать за собой, она и не предполагала, что любовь к порядку укоренилась в нем как результат обдуманной жестокости Вернона и Петуньи Дурслей. Даже теперь, почти три года спустя как Гарри покинул дом своих родственников, у него руки чесались от желания убрать, когда кто-нибудь оставлял после себя бардак; его лицо покрывала краска стыда при воспоминании о бесконечных нагоняях и наказаниях даже за малейший беспорядок. Похвалы Молли звучали музыкой в его ушах, и Гарри чувствовал невероятное облегчение, когда слышал их. Он был безмерно счастлив от того, что кто-то считал его хорошим.
Пока Молли занималась своими делами, Поттер бродил по дому, при помощи легких заклинаний ликвидируя пыль в малозаметных глазу уголках. Он заставил себя подняться наверх, где очень осторожно прошел мимо комнаты Малфоя, но остановился возле двери, когда периферийным зрением мельком выхватил его, лежащего на постели.
Драко лежал спиной к двери, свернувшись клубочком, одеяло соскользнуло и обнажило бледный торс. Красновато-серые старые шрамы от ударов хлыстом контрастно выделялись на белоснежной коже. Позвонки и ребра выступали до малейших подробностей, Гарри мельком подумал, что понадобится хорошее питание, чтобы вернуть телу здоровый вес. Порезы и ожоги, беспорядочно разбросанные по всей спине, когда-то отвратительно гноились, а сейчас затянулись и были просто покрыты струпьями. Как бы ни было ужасно это зрелище, Гарри не мог оторвать от него глаз.
Он заметил, что Драко слегка дрожит… или, по крайней мере, вздрагивает в своем беспокойном сне. В «Норе» было тепло, так что это не могло быть от холода. Гарри почувствовал, что у него руки чешутся натянуть одеяло повыше… а ноги уже сами несли его… хотя сознание противилось изо всех сил.
Гарри взялся за простыню и одеяло, намереваясь укрыть Драко до шеи, но этот жест обратил его добрые намерения во что-то совершенно неожиданное. Сначала, почувствовав, что вещи рядом с ним движутся под чужими руками, Драко испуганно дернулся в полусне, сваливаясь с кровати с полузадушенным криком. А потом он бросился прочь от Поттера и пополз от него по полу, судорожно хватая ртом воздух, прежде чем понял, где находится.
Гарри стоял совершенно ошеломленный, он злился на себя из-за того, что позволил случиться такому. Он очень хотел, чтобы это произошло не по его вине, а по чьей-нибудь еще. У Малфоя глаза были с блюдца, его худая грудь вздымалась от крика. А потом блондин начал плакать.
Драко только-только задремал, его сны не были достаточно яркими, чтобы хорошо запомниться. Ему чудились маггловские иглы, прокалывающие его кожу, и горькое осознание ускользающего прочь спокойствия. Как бы со стороны, он молча смотрел на людей, которые издевались над ним - безвольным, равнодушным, одурманенным. Воспоминание было очень смутным, но ощущение, что кто-то касается его, спящего, пробудило инстинкт самосохранения… он забеспокоился, сразу же проснулся и безуспешно попытался убежать прочь, и пополз, когда ноги подвели его.
Это было чересчур: позволить увидеть себя в состоянии, напоминавшем о том, что он всеми силами хотел забыть. Он и так старался терпеливо выдерживать чье-либо прикосновение, в то время как ему отчаянно хотелось быть неприкасаемым, а иногда - даже и невидимым. Пережитый стресс был настолько сильным, что он снова готов был умереть. Юноша слабо бил кулаками об пол, пытаясь остановить готовые пролиться слезы.
- Черт… черт… ЧЕРТ! НЕНАВИЖУ ЭТО! Ненавижу… ненавижуненавижуненавижу! - Драко захлебнулся в отвращении к себе и беспомощной подавленности, он давился слезами, пытаясь не зарыдать в голос.
- Посмотри на меня, Малфой. Прости… Я не думал…
- НЕ НАПОМИНАЙ МНЕ ОБ ЭТОМ! ПРОСТО… ПРОСТО ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!
В этот момент появилась Молли, и Гарри посмотрел на нее, молчаливо умоляя о помощи.
- Я только поправил его одеяло… мне показалось, что ему холодно… я не ожидал… такого.
- Все в порядке, Гарри, предоставь это мне. Ты не сделал ничего плохого.
Молли оборвала его взглядом, говорящим, что она все прекрасно поняла, а ее тон непроизвольно успокаивал. Поттер покинул комнату, все еще пребывая в шоке от реакции Малфоя. Юноша слышал через стену голос миссис Уизли, успокаивающей Драко, и хотя он даже пытался читать «Пророк» и вникнуть в последние новости, все равно не мог выбросить из своего сознания образ рыдающего блондина, распластанного на полу.
-----------------------------------------------------------
Молли отправила всхлипывающего юношу обратно в кровать при помощи поспешно наложенного Мобиликорпуса, приговаривая при этом что-то немудреное и успокаивающее. Иногда деловой подход был более эффективным, чем открытая жалость, а случай с Драко говорил о том, что тот хотел чувствовать себя нормальным. Чтобы добиться нужного эффекта, она придерживалась невозмутимой интонации, как будто найти его на полу, плачущим и отчаявшимся, было делом вполне обыденным.
- Иди сюда… дыши глубже, Драко. Гарри не хотел ничего подобного. Этого больше не повторится. Здесь ты в безопасности, милый, и если хочешь принять зелье для сна без сновидений, возьми его прямо сейчас, ладно?
Драко дрожал не переставая. Доброжелательность Молли в ответ на проявленную им слабость была невероятно приятной, но это не могло подавить нахлынувшие на него чувства.
