Мелани Харлоу - Люби меня по-французски (ЛП)
— О боже мой. О боже мой, так вкусно.
Лукас ухмыльнулся.
— Ты сказала это так много раз.
— Я ничего не могу с собой поделать — это все и вино, и еда. Хорошо, что я не живу в Париже, я была бы огромной как дом.
— Здорово видеть тебя счастливой. Я беспокоился прошлой ночью, что твоя первая поездка в Париж станет последней.
Я проглотила божественный кусочек в моем рту.
— Я думаю, что ради телятины я вернусь сюда даже в одиночку.
— Она хороша, не так ли? Вот, попробуй это. — Он отрезал кусочек своего стейка и протянул его к моим губам.
Я застонала от нежного мяса, с привкусом розмарина и чеснока, и особенно от интимности действия — есть с вилки Лукаса. Его рот был на ней прямо передо мной, подумала я, восторженно жуя. Мы практически уже поцеловались.
Конечно, это не было правдой, но каждый раз, когда он предлагал мне кусочек — я ему — я не могла ничего поделать, но думала, что мы стали на один шаг ближе. И я на самом деле хотела поцеловать его. Это шокировало меня, как сильно я хотела это сделать. Перестань смотреть на его рот. Ты делаешь это таким очевидным!
За кофе мы разговаривали о музыке, о его исследовании и том, как его отец повлиял на него. Мы обнаружили взаимную любовь к старому классическому джазу, что не удивительно, и он сказал, что у него есть довольно большая коллекция винтажных записей в парижской и нью-йорской квартире.
— Ничто не может превзойти звучание винила, — сказал он, поставив пустую чашку на стол. — Это гораздо лучше, чем цифровые записи.
— Я никогда не замечала. Может, ты когда-нибудь покажешь мне разницу.
Например, когда мы будем слушать записи и заниматься любовью.
Он улыбнулся мне через уставленный свечами стол, превращая мои внутренности в горячий воск.
— Я бы хотел.
Мы уставились друг на друга на долгое время, за которое мое желание к нему превратилось из Бабочек в Животе во Влажность в моих Трусиках. Меня больше не заботило, почему я хотела его. Я просто знала, что хочу — больше, чем просто поцелуй. Мои соски стали твердыми, они покалывали, и я представляла себе его идеальный рот на них. Святое дерьмо. Мое нижнее белье полностью промокло от желания, и шов моих джинсов прижимался к моему клитору как раз в нужном месте. Когда мой разум перешел на его руки, которые могли бы потянуться ко мне под столом, я решила отлучиться ненадолго.
— Я скоро вернусь. — Я улыбнулась, когда он тоже встал. Такой джентльмен. Что, черт побери, я собираюсь делать с этим?
Я использовала ванную внутри ресторана — да, трусики были мокрые. На самом деле, я почти угробила их, они были очень мокрыми, и к тому времени, когда я вышла, Лукас уже расплатился за ужин, включая вино.
— Не злись, — он поднял руки вверх. — Я обещаю, что ты заплатишь в следующий раз.
Я игриво толкнула его в плечо.
— Я очень злюсь. В прошлый раз ты тоже обещал.
— Так, чем бы ты хотела заняться? — мы покинули террасу ресторана и начали медленно идти по улице. — Еще довольно рано и рядом есть несколько клубов, в которые мы могли бы заглянуть, может быть, чтобы послушать живую музыку.
Я сделала глубокий вдох. Ты живешь только один раз.
— На самом деле я подумала, может, ты покажешь мне свою квартиру. Мы можем послушать какие-нибудь из твоих записей или что-то вроде того? Я имею в виду, если ты хочешь.
Он перестал идти и повернулся лицом ко мне, его выражение лица было интересной смесью «да», «пожалуйста» и «святое дерьмо, она правда сейчас сказала это?».
— Эм, конечно. Мы можем пойти. Конечно, я хочу. Просто... — Он изо всех сил старался закончить предложение. Было очевидно, что он нервничал о том, чтобы отвезти меня к себе на квартиру, и я понимала почему.
Но в этот момент я не могла вынести долгого ожидания.
Я сделала шаг ближе к нему, наклонив голову, чтобы мои губы были как раз под его. Все что ему нужно было сделать, это опустить свои губы на пару сантиметров, и они будут на моих. От ожидания я встала на цыпочки.
Пожалуйста, Лукас. Поцелуй меня.
Наконец он опустил свой рот на мой, и тепло его губ отправило вспышки молний прямо к моему лону.
Я положила руку ему на затылок и приоткрыла губы сильнее, и он начал двигать своим ртом так, что это казалось и нежно, и соблазнительно. Он поцеловал обе мои губы, нежно зажав их между своими. Затем он наклонил голову так, что наши рты соединились еще сильнее, и поцелуй углубился. Его рука двинулась к моему бедру, и все мое тело задрожало от мощной тяги к нему. Боже, как много времени прошло с тех пор, как я чувствовала это?
Очень-очень много.
Где-то на задворках разума я вспомнила, что мы стояли на улице, но я не могла сопротивляться и положила другую руку на подбородок Лукаса, от ощущения его щетины под моей ладонью желание снова прокатилось по мне. Мне даже нравится то, как она чувствуется на моих губах и лице — немного колючая и грубая, но новая, другая и необычная.
Лукас прервал поцелуй и посмотрел на меня с беспокойством в глазах.
— Миа, я не хочу, чтобы ты думала, что я…
— Шшш. — Я положила палец на его губы. — Прямо сейчас я не думаю ни о чем, кроме того, что хочу, чтобы ты снова поцеловал меня.
Он улыбнулся, и еще раз опустил свои губы на мои. Застенчиво, я коснулась его губ своим языком и была вознаграждена низким стоном из глубин его горла, а также мягким ударом его языка по моему.
О, боже мой. Я дрожала, я так сильно хотела его.
Я немного отстранилась.
— Пойдем.
— Ты уверена?
— Да. — Слово вылетело прежде, чем он даже закончил вопрос. — И я хочу сказать тебе кое-что. — Я положила руки ему на грудь. Она была теплой и твердой и, черт побери, я хотела увидеть его голым. — Ни сейчас и ни когда-либо еще я не буду думать, что ты что-то меньше, чем джентльмен. Я могу сказать, что ты беспокоишься о чем-то: может, все движется слишком быстро или слишком далеко заходит, или вся эта ситуация с отмененной свадьбой…
— Все вышеперечисленное.
— Но пока у тебя нет девушки в Нью-Йорке, или криминального прошлого, или жуткой коллекции насекомых в квартире, я правда, правда, правда, хочу пойти.
Он рассмеялся, в уголках его глаз залегли морщинки так, как мне особенно нравилось.
— Нет, нет и определенно нет. Я просто хочу быть уверен, что тебе комфортно от этого.
— Да. — Я быстро чмокнула его в губы за то, что он такой милый. — Ты мне нравишься, Лукас. И я точно знаю, что делаю.
Это была огромная ложь. Громадная. Ложь размером с Триумфальную арку.
