Устные аргументы (ЛП) - Николь Лони

Мне удаётся заломить ему руку за спину.

— Брось эту чертову бутылку.

— Иди нахрен.

Я выкручиваю сильнее.

Он стонет от боли, но не выпускает бутылку. Я в двух секундах от того, чтобы сломать ему запястье, когда мудак, наконец, отпускает эту гребанную штуку. Я продолжаю держать его и наклоняюсь, чтобы поднять бутылку… что, по-видимому, чертовски неправильно. Потому что, как только я выпрямляюсь, в дверях появляется помощник шерифа.

Он бросает один взгляд на сцену — четверо взрослых мужчин лежат на полу с травмами, ещё один у меня в руках, а я занес над головой чертову пивную бутылку, как будто собираюсь треснуть его ею по башке, — и тут же тянется за электрошокером.

— Брось бутылку и отойди от пьяницы, — рычит он. — Только не торопись. Не заставляй меня использовать это против тебя сегодня вечером. Никто из нас не хочет неприятностей.

Ебать мою жизнь. Тренер меня убьет.

Глава 2

Рен

Я ворчу на протяжении всей десятиминутной поездки в полицейское управление. Так и подмывает послать всё к черту и оставить избалованного хоккеиста-болвана вариться в собственном соку в маленькой камере, но мой босс мне голову оторвет. Новая хоккейная команда Силвер-Спун Фоллс слишком важна для города, и с точки зрения связей с общественностью будет ужасно, если я не найду способ снять обвинения до того, как СМИ узнают, что Рид Лоулесс надрал задницу какому-то пьяному идиоту в баре на Парк-авеню.

Не могу поверить, что этот придурок сделал это именно сегодня. Я неделями умоляла своего старшего брата позволить мне познакомиться с его новой девушкой, и сегодня тот самый вечер. Прямо сейчас я должна быть в доме своего отца и мстить Лексу Лузеру за все годы пыток старшего брата, но нет. Этого не произойдёт. Вместо этого я собираюсь вызволить из тюрьмы большого избалованного спортсмена-придурка. Затем мой босс ожидает, что я буду присматривать за вспыльчивым хоккеистом, пока мы не найдем способ решить всю эту «проблему».

Пересекая парковку, я бросаю взгляд на свою повседневную одежду и мысленно пожимаю плечами. Мистеру избалованному спортсмену придётся столкнуться со мной в штанах для йоги и ярко-розовом свитере. К ужасу моего отца, я перестала наряжаться к ужину много лет назад. Как только я поняла, что не все люди в мире ходят на ужин в платьях и на высоких каблуках, я начала носить удобную одежду, и судье Эшфорду пришлось смириться с моим бунтом. К счастью для меня, мой старший брат вмешался и поддержал мой костюмированный бунт.

— Добрый вечер, — я подхожу к столу и улыбаюсь помощнику шерифа. — Меня зовут Рен Эшфорд, и я представляю интересы Рида Лоулесса. Судья Гамильтон подписал распоряжение о его передаче под мою опеку.

Мне не мешает, что старый судья Гамильтон каждое воскресенье играет в гольф с моим отцом и Джорданом Стерлингом, основным владельцем «Соколиный глаз» Силвер-Спун Фоллс.

— Мне нужно ваше удостоверение личности, пожалуйста.

Когда молодой помощник шерифа перегибается через стойку и смотрит на мое повседневное одеяние, я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— Безусловно.

Я достаю бумажник и протягиваю ему свои водительские права. После чертовски долгого их изучения он, наконец, возвращает их.

— Подождите там, пожалуйста, — бросает он и отворачивается. Какой грубый придурок. Меня так и подмывает показать язык ему вслед, но я знаю, что повсюду камеры. Ох, чувак. Иногда это отстойно для взрослого человека.

Я читаю электронное письмо от своего босса, в котором он рассказывает мне всё о моём новом клиенте, когда слышу, как открывается автоматическая дверь. Подняв взгляд, я чувствую, как у меня отвисает челюсть, когда я вижу, как молодой помощник шерифа идет рядом с громилой. Чертовски привлекательным, не зеленым человеком-халком. По крайней мере, я думаю, что он человек. Трудно сказать наверняка, так как в нём не менее шести с половиной футов мускулов. Его выцветшие синие джинсы обтягивают бёдра, похожие на стволы деревьев, а белая рубашка-поло, похоже, вот-вот порвётся под давлением его мускулистой груди.

«Ох, чувак. У меня такие большие неприятности», — думаю я об этом, чувствуя, как учащается сердцебиение в груди.

Я не обращаю внимания на то, что он заставляет меня чувствовать, и сосредотачиваюсь на крошечном пятнышке крови на его белой рубашке. Это маленькое пятнышко напоминает мне о том, почему я вообще здесь. У мистера Горячая Голова больше мускулов, чем мозгов, и он пользуется кулаками вместо слов.

Его темно-каштановые волосы коротко подстрижены, но у меня все равно возникает желание запустить в них пальцы, чтобы проверить, мягкие они или упругие. До сих пор я предпочитала чисто выбритых мужчин, но его короткая бородка творит что-то безумное с моими внутренностями. Глубоко вздохнув, пытаюсь не обращать внимания на безумные чувства, проносящиеся в моей голове, когда я смотрю в его шоколадно-карие глаза.

Придав лицу профессиональное выражение, которое отточила за два года юридической практики, я подхожу к двум мужчинам и протягиваю руку.

— Здравствуйте, мистер Лоулесс. Я Рен Эшфорд, ваш новый адвокат.

— Приятно познакомиться, Рен.

Когда до меня доносится его низкий голос, я понимаю — у меня большие неприятности. Мне нужно снять эти обвинения и уйти от Рида Лоулесса, пока не случилось что-то плохое, например, я не отдала своё сердце этому избалованному спортсмену-придурку.

— Пожалуйста, пойдёмте со мной, — говорю я ему и поворачиваюсь, чтобы уйти. Волосы на затылке встают дыбом, когда я понимаю, что он прямо за мной. Я едва не спотыкаюсь о собственные ноги, выходя из дверей полицейского участка, и он хватает меня за руку, отчего мои эмоции зашкаливают. Я не совсем понимаю, что здесь происходит, но точно знаю, что я не фанат. — Вот моя машина, — я показываю на свой крошечный красный двухместный автомобиль, припаркованный на пустой стоянке.

— Ты думаешь, я сяду в него? — Рид останавливается и смотрит на меня так, словно я сошла с ума. И, честно говоря, думаю, что так оно и есть.

— Если только вы не хотите остаться в камере, — я пожимаю плечами, надеясь, что это не производит на меня впечатления.

— Куда ты меня везешь?

Я подавляю желание наброситься на него, наслаждаясь зрелищем того, как он пытается втиснуть своё шестифутовое тело в мою машину, которая была рассчитана на людей гораздо более низкого роста.

— Обратно в ваш отель, — я завожу машину и бросаю на него взгляд. — И вы останетесь там, как хороший мальчик.

Так, зачем я это добавила?

— Что, если я не хочу быть хорошим мальчиком?

После того как я выросла с упрямым старшим братом, мне следовало бы знать, что настоящий мачо не устоит перед моими насмешками.

— Тогда вы можете провести ночь в камере, а я могу пойти на ужин, который пропускаю, — я, наконец, обретаю контроль над своими эмоциями.

— Ужин? Кто?

Что за чертовщина? Я отрываю взгляд от дороги, чтобы посмотреть на него.

— С кем? — автоматически поправляю я его по-английски. Моя няня надрала бы мне задницу, если бы я пропустила это мимо ушей.

— Неважно, — лицо Рида краснеет, и я задаюсь вопросом, что заставило пчелу залететь ему в голову. — Итак, с кем ты собиралась поужинать?

— Не ваше дело.

Не знаю, почему я не сказала ему правду. Я собиралась на семейный ужин с отцом, братом и его новой девушкой. Почему-то реальность не кажется мне захватывающей.

— Но из-за вашей маленькой выходки я опаздываю на него.

— Почему бы тебе не подняться ко мне в номер, и я закажу нам ужин в стейк-хаусе на Бродвее, чтобы загладить свою вину, и мы сможем обсудить моё дело.

Меня так и подмывает согласиться. В конце концов, я была бы сумасшедшей, если бы отказалась от лучшего стейка в Техасе, а нам действительно нужно обсудить его дело. Но, видимо, я сумасшедшая, потому что ни за что не позволю застать себя в отеле наедине с Ридом Лоулессом.