(Не)идеальный телохранитель (ЛП) - Бард Айрин

— Эм… Нет, такое я не читал.

— Многое потерял, приятель.

«Приглашаются пассажиры группы 1 на рейс 456 до Нью-Йорка. Просим пройти к выходу C17».

— О, это мой рейс!

Он встаёт.

— Мой тоже.

Сука.

— Было приятно поболтать.

Я мчусь к выходу.

Спойлер: было ни хрена не приятно.

***

К тому моменту, как болтливый идиот оказывается мёртв в туалете аэропорта JFK, я уже еду прочь.

Я могу сказать, что он заслужил это, пытаясь уволить бедолагу с подъёмника. Но, по факту, он просто заебал меня до смерти.

Жаль, что пришлось возиться так долго. Блестящая гелевая ручка в сонную артерию — не самый удобный метод убийства, но когда выбора нет…

Теперь у меня нет времени ждать, пока Рейчел явится со своим «телохранителем». Этот латиноамериканский мачо с видом «я — подарок вселенной» вызывает у меня стойкий кринж.

Нахер. Я хватаю первую попавшуюся тачку и валю в Южный Джерси.

У меня шесть целей и двадцать четыре часа, чтобы их закрыть.

Некогда болтать. У меня, блядь, дела.

Проверяю телефон — три пропущенных вызова от Иден. Жму «перезвонить», надеясь попасть на автоответчик.

Мне не везёт.

— Сара! Привет, слушай, у меня вопрос. Можешь сказать «нет», конечно, но я всё равно должна спросить. Как ты смотришь на то, чтобы научить меня… крошить и шинковать? А то я тут заскучала с Томми в Италии и хочу как-то развлечься. Знаешь, стать криминальной мамочкой.

— Иден, — стону я, — ни за что на свете я не буду учить тебя тому, чем занимаюсь. Ты слишком… — подбираю слово, которое не заденет её, но при этом будет правдой. — Милая.

Не самый остроумный ответ в моей жизни, но сойдёт.

— Ладно, фиг с ним, с шинкованием. А как насчёт «пиф-паф»? Ну хоть немного. Или можно даже просто парочку ножичков. Ну, пожалуйста? Я ведь не только для того создана, чтобы быть трофейной идеальной женой!

Она хохочет, а потом, обращаясь к Тому, говорит:

— Томми, не говори ерунды, я бы с этим прекрасно справилась!

Она включает громкую связь.

— Моё маленькое яблочко, ты не будешь работать с Сарой.

Том специально говорит громче, чтобы я услышала.

— Во-первых, от ваших слащавых прозвищ меня воротит. Во-вторых, Иден точно не будет работать со мной, — заявляю я. Она и дня не протянет. — Всё, я почти на месте, потом поговорим.

Я сбрасываю звонок, пока эта солнечная дурында не втянула меня в очередной идиотский разговор.

Такси останавливается у нужного здания, и я глубоко вдыхаю. Это будет самая сложная работа за день. Семья Арии — наркоторговцы, использующие газету как прикрытие. Моей задачей сегодня является её брат с кузеном, и слова «разделать под орех» не передают и половины того, что я с ними сделаю. Как только получу нужную информацию, соберу кое-какие… сувениры и отправлю их её отцу в красивой упаковке с ленточкой.

Бесшумно поднимаюсь по лестнице, контролируя дыхание и не оставляя ни единого звука. И всё идёт идеально… пока мой телефон не орёт на всю катушку.

Снова Иден.

Какого-то хрена она умудрилась сменить мне рингтон на бодрый попсовый трек Селены Гомес.

Чёрт.

Я забываю перевести его в беззвучный режим.

Звук привлекает внимание двух охранников наверху. БЛЯДЬ.

Выдёргиваю ножи из ножен и метаю вверх. Один попадает прямо между глаз, второй чуть промахивается и вонзается в щёку другому.

Дерьмо.

Нужно подтянуть меткость. В свои двадцать шесть я уже ветеран в этой сфере, и хотя всё ещё лучшая, но, похоже, старею. В большинстве случаев мне даже не приходится вызывать «уборщиков», но в этот раз без них явно не обойтись.

— Сука, — рычит он.

О-о-о, он злится. Это будет весело.

Я передёргиваю затвор старенького M1911, который остался мне от отца. Конечно, стоило бы обновить ствол, чтобы не отставать от конкурентов, но эта штука для меня — не просто оружие, а память. Как говорится, не размер важен, а умение пользоваться.

Двигаюсь вверх по лестнице и выхожу на одну из площадок.

Внезапно чья-то рука зажимает мне рот и втягивает в боковую комнату.

Я резко кусаюсь, одновременно откидывая кулак назад — прямо в лицо нападавшего. Маникюр, маленькие мягкие пальцы. Баба.

Я никогда не убиваю женщин. Но если кто-то пытается со мной играть, пусть готовится провести недельку в инвалидном кресле. И нет, не в хорошем смысле. Да, я люблю женщин, но не в момент, когда они пытаются меня прикончить.

— Сара, какого хера ты тут делаешь?!

Твою же мать.

ГЛАВА 3

Ария

— Какого хрена ты здесь делаешь? — я бегло проверила здание, тебя здесь быть не должно, дет… Ария.

О, Сара, не думай, что я не заметила эту оговорку.

Сердце бешено колотится — одно только её присутствие сбивает меня с ног. Её голос для меня — как грёбаный криптонит. Чего бы я только ни отдала, чтобы снова стоять перед ней на коленях.

Волосы заплетены в косу и аккуратно заколоты — точно так же, как я помню. Мне хочется запустить в них пальцы, растрепать, испортить. А зелёные, сверкающие глаза по-прежнему сверлят душу, словно этого года разлуки и не было.

Чёрт, о чём я вообще думаю? Она пришла убивать.

Я не могу позволить своим людям убить её.

Но и ей не дам убить их.

Она может за себя постоять, но я не собираюсь проверять, чем это закончится.

Губу прикусываю непроизвольно, чёртова привычка. Я знаю, что она грохнула моего человека на обратном рейсе в Нью-Йорк. По идее, мне стоит её прикончить, но, блядь, она была моей первой любовью. Я просто не могу.

— Сара, какого хера ты тут делаешь? — голос предательски дрожит. — Тебе надо уйти. Они тебя, сука, прикончат. Ты же знаешь, после того, как Иден вышла замуж, все ходят на взводе.

Если с Сарой что-то случится…

Но она не уходит. Вместо этого прижимает меня к стене, и я позволяю, не отводя взгляда. Дышим тяжело, и это напряжение, этот грёбаный голод сводит с ума. Её руки в безпальцевых перчатках скользят с моих бёдер к талии, сжимают, ласкают, поднимаются выше… Пока залп выстрелов не отвлекает её внимание.

Сара резко оборачивается на шум, но рук с меня не убирает, а сжимает только сильнее.

— Сара, — выдыхаю я. Она смотрит обратно на меня, облизывает губу.

— Дотронься до меня, — прошу. Худшее время для этого, но мне похуй.

Она фыркает, качая головой:

— Я на задании.

Скользит взглядом по моему телу, а потом шепчет:

— Чёрт, Ария, какого хера ты здесь? Уходи, детка. Если не свалишь… я не смогу гарантировать…

К чёрту.

Я целую её.

Эгоистично, жадно, не думая ни о чём.

Шон никогда не должен об этом узнать.

Я позволяю себе пасть. Её язык толкается в мой рот, требуя власти, но я сдаюсь сразу, как всегда. Пусть это всего лишь мгновение — я наслаждаюсь каждой чёртовой секундой.

Выстрелы снаружи становятся ближе.

Я шепчу ей в губы:

— Чёрт, Сара… Я скучаю. Но ты должна уйти.

Дверь с треском распахивается.

И вот уже нет моей Сары.

Передо мной только мой безжалостный наёмник.

Она двигается, будто танцует — и я не могу оторвать взгляд.

Хватает пистолет, снимает с предохранителя, целится…

Раз, два, три.

Четыре — моему кузену в щёку. Он орёт, но вскрик обрывается, когда Сара выпускает пятую пулю — ровно между глаз.

Тела глухо падают на пол, кровь растекается лужами.

Сара укладывает всех моих людей за пару секунд.

Я должна была это предвидеть.

Чёрт, я хочу её, но этот отвлекающий манёвр явно заходит слишком далеко.

Любовь всей моей жизни. Самая красивая женщина на этой грёбаной планете. Как я могу запретить ей делать всё, что она захочет?

Я знаю, что она меня не тронет.

— Я же говорила, что здесь по делу. Чёрт, прости.

— Если быстро, то можно, — шепчу я. Мне просто снова нужны её руки на мне.

Она смотрит на дверь, за которой лежат четыре мёртвых тела.