Вера змеи (ЛП) - Дойл Карла

— Добро пожаловать в мотель «Солнечный уголок», — говорит он, как только оказывается за стойкой регистрации.

Нет, я не могу этого сделать. Я чувствую, как мой рот открывается и закрывается, но ничего не выходит. И я дрожу. Дрожу с головы до ног.

— Вы, должно быть, мисс Рейвин, журналистка из журнала.

Мне удается слегка кивнуть, затем он… улыбается? Я думаю? Трудно сказать, потому что у него широкий рот и почти безгубый. Каждый видимый дюйм кожи зеленый и чешуйчатый, и он смотрит на меня немигающими желтыми глазами.

«Не кричи. Не убегай. Он просто…»

Прежде чем я успеваю мысленно закончить предложение, длинный, черный, раздвоенный язык выскальзывает у него изо рта. Всего на мгновение, но этого достаточно, чтобы у меня подогнулись колени и мир погрузился во тьму.

***

Лерой

Для маленькой женщины она издала чертовски громкий звук, когда упала. Я должен был это предвидеть. Все краски отхлынули от ее лица, когда я вошел в комнату. Затем был безмолвный рыбий рот. Она не из Кричащего Леса, но она знает, что это город, полный монстров. Вот почему она здесь. И, что касается монстров, я не самый страшный в округе. Если она упала в обморок при виде меня, она может с таким же успехом пропустить регистрацию и вернуться туда, откуда приехала. Это предложение на потом. Убедиться, что с ней все в порядке, — моя первоочередная задача.

— Мисс Рейвин…

Учитывая ее бурную реакцию на мою внешность, я не должен быть первым, кого она увидит, когда откроет глаза, но некому занять мое место. Если не считать уборщицы, которая ушла несколько часов назад, днем я управляю мотелем один. Одного человека достаточно, чтобы сдавать всего шесть номеров.

Тихий стон срывается с ее приоткрытых губ, и она поворачивает голову из стороны в сторону на сложенном свитере, который я подсунул под нее.

— Мисс Рейвин, меня зовут Лерой, я владелец этого мотеля, — говорю я, когда ее веки трепещут. — Я тот человек, который разговаривал с вами перед тем, как вы упали в обморок. Вы упали довольно сильно, так что не садитесь слишком быстро.

Не беспокойся об этом. Ее тело напрягается, и она прижимает руки к груди. Вместо того, чтобы открыть глаза, она зажмуривает их еще крепче.

Прошло более двадцати лет с той роковой ночи, когда я превратился в человека-змею, и почти столько же с тех пор, как кто-то реагировал на меня так драматично. Если бы эта женщина не была приглашенной гостьей мэра, я бы… ну, я не знаю, что бы я сделал то же самое. Не быть грубым, это никогда не было в моем стиле, даже когда я был молодым человеком мужского пола.

Я поднимаюсь со своего положения на корточках, затем увеличиваю дистанцию между нами.

— Я сейчас стою за прилавком, мисс Рейвин. Не похоже, что у вас идет кровь, но у вас на затылке большое гусиное яйцо, поэтому я советую вам не торопиться садиться.

— Не могли бы вы… — выдыхает она, и это действие уменьшает напряжение ее тела.

Даже в положении лежа на спине ее плечи, кажется, опускаются.

— Неважно.

— Не мог бы я, что сделать? Я не могу гарантировать, что выполню вашу просьбу, но никто из нас не узнает, пока вы ее не озвучите.

— Отвернитесь, — едва слышно прозвучало, но безошибочно можно понять.

Эта женщина находится в моем родном городе, на моем рабочем месте, и у нее хватает наглости просить меня избавить ее от дискомфорта при виде моего лица?

— Дело не в вас, дело во мне, — мягко говорит она. — Я…

У нее на переносице образуются морщинки, затем она вздыхает. Звук поражения, как будто она поставила все свои деньги на красное, а мяч выпал на черное.

— Я боюсь змей.

— Тогда я бы сказал, что у нас проблема «это у меня и у вас», мисс Рейвин.

— Мне так жаль, — она закрывает лицо обеими руками. — Я не должна была просить вас отвернуться. Это было невероятно грубо и бесчувственно с моей стороны. Я горячая во многих отношениях, чем могу сосчитать, но обычно я не грубая. Это касается только меня. Я позабочусь о том, чтобы вам все равно заплатили полную сумму за мое пребывание, но, вероятно, будет лучше, если я найду другой отель, чтобы больше не обращаться с вами ужасно.

Она переворачивается на бок, отворачиваясь от меня, и со стоном садится.

— Боже, это худшая головная боль в моей жизни.

Милая. Юмор — хороший знак.

— Могу я принести вам воды? Я подкачу ее для вас по полу. Прямого контакта не потребуется.

— Нет, я в порядке.

Явно истолковав комментарий как подкол, а не как искреннее предложение, она спешит встать… движение, которое ее тело отвергает.

— Извините, я хочу убраться с вашего пути, мне просто нужно, чтобы сначала комната перестала вращаться, — говорит она, плюхаясь на задницу.

У нее классная задница, даже в такой позе. Поскольку я знаю, что она не обернется и не заметит, как я пялюсь, я могу насмотреться вдоволь. Я ценитель женских форм во всех вариациях, но ее фигура… моя любимая — соблазнительный силуэт, который так и просится обрисовать. Я обожаю округлую талию и обхватывающие бедра. Настолько, что мне приходится вытереть ладони о штаны, чтобы унять желание прикоснуться к ней.

— Вы мне не мешаете, — говорю я. — И предложение выпить было искренним.

— Что ж… спасибо. Я в порядке, правда.

Она нежно дотрагивается до своего затылка.

— Вы не шутили насчет гусиного яйца.

— Я никогда не шучу насчет яиц.

Маленькая шутка вызывает у меня тихий смех, и этот звук вызывает во мне искру, из-за которой я чувствую себя идиотом.

— К счастью, вы споткнулись о свои сумки, когда падали. Если бы это было прямое падение, вас, скорее всего, увезли бы на каталке.

У меня нет причин испытывать теплые чувства к этой женщине, но мысль о том, что она могла быть серьезно ранена, выворачивает меня наизнанку.

— Потратьте несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями, пока я сделаю несколько звонков, чтобы найти вам другой отель. Как только с этим будет покончено, я договорюсь с таксистом, который доставит вас туда в целости и сохранности. Звучит хорошо?

— Это звучит намного больше, чем я заслуживаю после того, как так обошлась с вами. Мне действительно жаль.

— Не волнуйтесь об этом. Я знаю, что вы вошли сюда не с намерением упасть в обморок от страха при виде моего лица.

Она снова стонет, на этот раз в ее голосе слышится боль, вызванная смущением.

— Вы уверены, что хотите мне помочь?

— Сто процентов, — говорю я, набирая номер ближайшего отеля типа «постель и завтрак».

— Спасибо вам за то, что вы такой добрый и понимающий.

— В благодарности нет необходимости. Я монстр только снаружи.

— Ох. Конечно. Вы знаете об этой статье.

Ее волосы колышутся мягкими каштановыми волнами, когда она кивает.

— Просто для протокола, я беру на себя всю ответственность за этот беспорядок. Я знаю, что проблема во мне. Я собираюсь написать только хорошее о вас и вашем мотеле; вам не нужно беспокоиться об этом. Если вы поэтому помогаете мне найти другое место для ночлега…

— Это не так, мисс Рейвин.

— Хорошо, и… зовите меня Кора. Или, если это слишком личное, учитывая обстоятельства, тогда подойдет мисс Бентон. Это мое настоящее имя. Рейвин — псевдоним для журнала. Владелец любит, чтобы у всех писателей были «крутые» имена, — говорит она, сопровождая это воздушными кавычками.

Просто так, желание погладить руками ее изгибы возвращается. Приставка «мисс» не гарантирует, что она одинока, но повышает шансы. Не то чтобы ее статус в отношениях имел значение. Она находит меня отталкивающим. Не может даже смотреть на меня. Когда она выйдет отсюда, я никогда больше ее не увижу, потому что я последний человек на земле, на которого она хотела бы взглянуть, не говоря уже о других частях тела.

— Посидите спокойно, пока я сделаю несколько звонков, мисс Бентон.

— Будет сделано, — тихо говорит она, опуская подбородок.

Мне хотелось бы думать, что в ее голосе, в ее позе слышится сожаление. Я бы с удовольствием это заметил, но теперь я умнее. Желание чего-то не делает это реальным. Не двадцать с лишним лет назад, когда я каждый чертов день молился о том, чтобы снова превратиться из змеи в обычного человека. Ни в те времена, когда я верил, что нахожусь в начале отношений, а потом понимал, что женщину интересует только удовольствие, которое может доставить моя змеиная анатомия.