Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

Волтурианец отступил в сторону, когда Мурген приблизился.

— Тогда пойдем, — сказал Мурген, кладя руку с тремя короткими толстыми пальцами на плечо Драккала. — Все прощено. В конце концов, никто не совершенен, и с моей стороны несправедливо ожидать слишком многого от представителей низших социальных слоев.

Просто бизнес, мысленно повторил Драккал. Эта мысль не охладила огонь гнева, разгоревшийся в его груди.

— Так великодушно с вашей стороны, — это было лучшее, что он смог сказать.

— Это мелочь, — Мурген поднял руку только для того, чтобы с силой хлопнуть Драккала по плечу.

Драккал сжал кулаки, вонзив когти правой руки в тыльную сторону ладони. Он всегда говорил Аркантусу сохранять спокойствие. Насколько лицемерным было бы для Драккала потерять контроль над своим нравом сейчас? Не имело значения, настаивала ли часть разума Драккала на том, что он позорит себя, пропуская комментарии Мургена мимо ушей, он давным-давно отошел от ажеранских понятий гордости и чести, не так ли?

— Как и идентификационный чип, который вы заказали, — ответил Драккал. — Если у вас есть кредиты, у меня есть ваш чип. Давайте покончим с этим.

Мурген усмехнулся, издав гулкий звук, от которого плоть его горла расширилась, как будто оно наполнялось воздухом.

— Нет, нет. Позвольте мне показать вам кое-что особенное, то, что таким людям, как вы, редко выпадает возможность увидеть.

Стараясь говорить как можно более нейтральным тоном, Драккал сказал:

— Может быть, в другой раз.

— Пойдем, — Мурген сжал плечо Драккала, — я настаиваю. Твой фальсификатор, он хорошо работает. Давай укрепим наши отношения этим маленьким развлечением.

Драккал понял, что рад, что надел толстую куртку, чтобы прикрыть свой гладкий протез. Несмотря на то, что такая одежда иногда раздражала мех, у него было ощущение, что прямое прикосновение Мургена было бы гораздо более неприятным. Мурген был из тех людей, с которыми Драккал часто имел дело за годы гладиаторской жизни на Кальдориусе — дружелюбный только до тех пор, пока это служило какой-то цели.

Сделав глубокий вдох, Драккал кивнул.

— Хорошо! Пойдем, ажера, — Мурген отвернулся, бросив взгляд на волтурианца, когда тот двинулся с места. — Нострус, сопровождай нас. Мы отправляемся в зверинец.

Нострус снова уставился на Драккала. Будь его глаза чуть холоднее, на ресницах уже образовалась бы ледяная корка.

— Да, сэр.

Драккал ничего не сказал. Казалось, что лучше всего здесь было придержать язык, если он хотел покончить с этим как можно быстрее, даже если это означало страдать от снисходительности Мургена и гнева Ноструса. Его единственным утешением было то, что Аркантус взимал с Мургена плату намного выше стандартной.

Он последовал за Мургеном в зал. Нострус встал на место позади Драккала, и ажера почувствовал спиной холодный и тяжелый взгляд стражника. Намек на беспокойство окрасил раздражение Драккала. Он был в незнакомом месте с теми, кого не знал. Опасными. Мурген уже ясно дал понять, что рассматривает Драккала как низшее существо, а Нострус, казалось, жаждал конфликта.

Драккал заставил свой хвост замереть. Он давно понял, что это служит сигналом, который может вызвать проблемы в подобных ситуациях. Кроме того, он бывал в местах и похуже. Он бесчисленное количество раз имел дело с такими, как Мурген и Нострус.

Просто нужно пройти через это. Тогда мне больше никогда не придется видеть никого из этих двоих.

Что могут значить несколько минут с этой точки зрения?

Вскоре он обнаружил, что, несколько минут были по меньшей мере грубым недооцениванием.

Мурген остановился у пустой части стены.

— Я надеюсь, что, учитывая природу вашей… профессии, вы понимаете, что не должны разглашать никаких подробностей относительно того, что сейчас увидите?

Драккал понимающе хмыкнул.

Большие темные глаза Мургена расширились вместе с ухмылкой, и впервые его маска сползла, обнажив намек на настоящего Фолтхэма под ней — того, кто потратил бы бесчисленное количество кредитов, чтобы разрушить жизнь любого, кого он считал врагом.

Драккал выдерживал взгляд дургана, пока Мурген не отвел глаза.

Мурген вытянул руку и прижал один из своих толстых пальцев к стене. Большая секция скользнула вверх, исчезая в потолке и обнажая прочные металлические двери. Мгновение спустя двери разъехались в стороны, открывая кабину лифта.

Драккал ощетинился. Его нынешние отношения с Мургеном и Нострусом были построены не совсем на доверии, а лифты были не самыми удобными. Относительно тесные границы были чрезвычайно жесткими, когда дело доходило до боя, и в таких условиях все быстро становилось жестоким и отчаянным.

Мурген вошел в лифт первым, повернувшись лицом к холлу. Драккал не позволил себе никаких колебаний: он вошел вслед за Мургеном и встал спиной к дальней стене. Нострус вошел последним, устремив свой холодный, жесткий взгляд на Драккала, даже когда тот повернулся к Мургену.

— Какая мы счастливая компания, — сказал Мурген, нажимая кнопку на панели управления. Двери закрылись. — Тебе придется простить Ноструса, ажера. Он работает на меня много лет и относится к своей работе довольно серьезно. Этот мужчина — лучший специалист по безопасности в своем деле.

Драккал ничего не ответил. Он не отрывал взгляда от дверей, наблюдая боковым зрением за тем, как Нострус наблюдает за ним.

Лифт беззвучно начал спускаться. Драккал почувствовал это нутром, и какая-то первобытная часть его протестовала против того, чтобы двигаться еще дальше от естественного освещения. Это не уменьшило его беспокойства. По его опыту, именно самые богатые клиенты чаще всего в последний момент решали, что условия соглашения их больше не устраивают, и с наибольшей вероятностью желали договориться об изменении указанных условий. Конечно, эти изменения в последнюю минуту обычно происходили под прицелом бластера.

Но здесь было нечто большее, что Драккал не мог определить. Это было почти… чувство неизбежности, которое не поддавалось определению, каким-то образом связанное с запахом в воздухе, который был слишком слабым, чтобы его можно было выделить и идентифицировать.

Хвост Драккала дернулся. Он прислонился спиной к стене, чтобы тот не раскачивался в беспокойстве.

Лифт плавно остановился.

Мурген повернулся, чтобы оглянуться на Драккала.

— Это, должно быть, ужасно волнующе для тебя. Полагаю, не каждый день тебе предоставляется такая привилегия.

Не в первый раз Драккал был поражен мощным побуждением к насилию. Это, конечно, не было разумным решением, не было моральным решением, не было правильным решением, но иногда это был единственный способ заставить таких людей, как Мурген, — людей, которые считали себя самой важной вещью во вселенной, говорили ли они о бизнесе или ходили посрать, — немного изменить свои взгляды. Драккал пережил свои сто пятьдесят схваток в бойцовских ямах Кальдориуса не для того, чтобы симулировать интерес к мусору, вылетающему изо рта Мургена.

Лучший способ показать кому-то, что он не неприкасаемый, обычно заключался в нескольких хорошо нанесенных ударах.

Двери лифта бесшумно открылись.

Ноздри Драккала раздулись. И это ощущение неизбежности, и сопровождающий его запах сразу стали сильнее, хотя он все еще не мог идентифицировать ни то, ни другое.

Мурген вышел из лифта в гладкий коридор с темными панелями на полу и стенах, которые изгибались как внизу, так и у потолка. Воздух, который перерабатывался и циркулировал с помощью насосов по большей части Подземного города, здесь был более свежим. Переваливающейся походкой Мурген направился к ховеркару с открытым верхом.

Драккал посмотрел на Ноструса. Нахмурив брови, волтурианец жестом указал Драккалу на выход из лифта. Сжав челюсти, чтобы сдержать инстинктивное рычание, ажера оттолкнулся от стены и шагнул вперед.

Надо было просто заставить Фолтхэма решить дела со мной в офисе. Кого, черт возьми, волновало, что он обиделся бы на это?