Юлия Арданова - Карина
Я сидела напротив Димы, маринуя его, предоставив ему разглядывать меня, изредка удостаивая его взглядом. Это был мой триумф. Брат мой наклонился ко мне и опять съехидничал:
— Кого это ты соблазняешь?
Я промолчала. Таков мой любимый братец: хлебом не корми, дай гадость сказать!
Запах моих духов похоже медленно сводил с ума моего соседа, с которым я благосклонно разговаривала. Так, Дима, кажется замариновался. Я встала и сказала:
— Я бы попросила кого-нибудь помочь мне с мясом.
Все замерли, в их глазах читалась надежда, что именно его попросят. Я не торопясь оглядела их и, как бы невзначай выбрала Диму, который гордо со мной удалился на кухню, сопровождаемый завистливыми взглядами.
* * *Она кокетничала со своим соседом Русланом, причиняя мне невыразимые муки. Когда она попросила кого-нибудь помочь ей с мясом, я увидел торжествующий огонёк в его глазах. Я не поверил, когда она позвала меня. Как лунатик, я пошёл за ней на кухню. Всё валилось у меня из рук. Мучительница моя ехидно спросила:
— Что с тобой?
Как будто она сама не знала! Я еле нашёл в себе силы, чтобы сказать ей: «Ничего». Неся поднос с мясом, она спросила меня: «А всё-таки?» Я ответил ей: «Ты та, кого я ждал всю жизнь. Моя судьба в твоих руках». Она многообещающе улыбнулась и сказала: «Об этом мы поговорим, когда отнесём мясо». Карина отнесла поднос в комнату. Скоро после этого затемнили комнату, выключили свет и включили медляк. Кругом царила сплошная неразбериха. Мне с трудом удалось отбить Карину у пьяного Антона…
* * *…Мы медленно кружились, прижавшись друг к другу. Я ощущала его тело и набухшую ширинку. Я как бы невзначай всё сильнее прижималась к нему. Мне было очень хорошо, нет, я была на вершине счастья. Я спросила у него:
— Меня, наверное никто никогда не полюбит, я такая невзрачная. То что ты сейчас видишь — обман чувств. На самом деле я серая мышь, скорее поцелуют жабу, чем меня.
— О, ты не права, не смей говорить такие слова! — горячо прошептал он. — Я докажу тебе, что ты не жаба, от тебя идут такие волны привлекательности, что устоять невозможно!
Как и следовало, он прильнул, к моим губам, стараясь их выпить. Всё моё тело как током пронзило. Так вот он какой, поцелуй! Его язык, раздвинув мои губы, проник ко мне в рот, где сплёлся с моим. Я таяла у него в руках. Мне хотелось отдаться ему тут же, забыв всякий стыд. Я не могла сопротивляться его нежным рукам, обнимавшим меня, бродившим по моей спине…
Тут нас отвлек шум возни из комнаты Игоря.
— Пойдём посмотрим, что там, — предложила я.
Дима согласился и мы прошли туда, где слышалась возня. Усевшись в уголке в кресле, мы стали свидетелями происходившей там сцены.
Там были Анька-Ленка, Саня, Антон и, кажется, Олег. Анька была уже пьяна и они втроём пытались её «раскрутить». Но она отчаянно сопротивлялась. Она кричала, что ей нельзя и т. д.
Саня поцеловал её взасос, стал потихоньку расстёгивать её блузку. Анька вырвалась было, но Саня скрутил ей руки за спиной, сказав:
— Не хочешь по-хорошему, цыпочка, придётся поиметь тебя силой.
Двое других попытались её раздеть, но она отчаянно отбивалась. Хмель вылетел у неё из головы и она неистовствовала, как раненый тигр. С трудом им троим удалось усадить её в кресло. Она не верила в то, что Саня, от которого она не ждала ничего подобного может такое. Им никак не удавалось совладать с непокорной.
Наконец Саня предложил играть в суд царя. Он, раскинувшись, сел в кресло и двое парней поставили перед ним на колени дрожащую от негодования раскрасневшуюся Аньку. Он спросил:
— A??i aeia nae?
— В кокетстве со всеми поголовно, глупости и нежелании подчиняться царю-батюшке. — С готовностью отвечали Олег и Антон.
— Она может искупить свою вину, — отвечал Саня, эта игра его увлекла, он вжился в роль, — она может искупить свою вину, если она пососёт царский скипетр.
С этими словами он расстегнул свою ширинку и оттуда высунулся самый настоящий скипетр. Он осторожно вытащил его и любовно погладил.
Я испугалась, зажмурила глаза и прижалась к Диме, который неловко поцеловал меня в утешение. Но любопытство пересилило и я стала смотреть продолжение.
Анька конечно же отказалась сосать и сжала зубы. Тогда Олег потянул её за волосы вверх, заставив её открыть рот. Через мгновение она уже взяла член в рот. Ей это, видимо, понравилось и она стала исступленно сосать его. На Санином лице отобразилось блаженство.
Саня сообщил Аньке, что доволен ей и милостиво разрешает ей нанизаться на скипетр, что она и сделала, сладостно застонав.
Я сидела на коленях у Димы, ощущая томительную слабость во всём теле и то, что я истекаю чем-то горячим…
* * *Я наблюдал за реакцией моей юной возлюбленной. Пока происходило изнасилование Аньки, на лице Карины сменилось несколько различных выражений. В глазах её то мелькал жестокий огонёк, то они сладострастно затуманивались. Увидев скипетр Сани, она вцепилась в меня коготками от страха. Её губы испуганно-восхищённо приоткрылись и я нашёл их своими. По её возбуждённо подрагивающему, осевшему у меня в руках телу я понял, что плод любви созрел и что если его съесть сейчас это будет божественно. Она, похоже, тоже так думала. Я взял Карину на руки. Её голова отогнулась назад. Вид изгиба её шеи заставил мою кровь вскипеть. Её уста приоткрылись и она прошептала:
— Пошли в соседнюю комнату, это моя… Ах, я не могу, я сгораю от желания…
В её комнате, которая оказалась очень уютной, с коврами на полу и стенах, я сел на диван, положив Карину к себе на колени. Я стал покрывать поцелуями нежную кожу её плеч. Она не сопротивлялась мне, её руки осторожно расстёгивали мне рубашку.
— Ах, мой котик, — говорила она, — Да у тебя, я вижу, большой опыт в развращении малолетних! Только не говори мне, что я у тебя первая и единственная.
— Но только с тобой я испытываю неземное наслаждение!
— Скольким до меня ты это говорил, а? — сказала она, снимая с меня рубашку и нежно поглаживая меня по спине, по плечам, рукам и по груди. Ах как мне хотелось сорвать с неё всё! Кнопки на её платье созданы были для расстёгивания. Я было потянулся к ней, но она вдруг вскочила на пол.
— Куда ты? — закричал я.
Она встала на колени, расстегнув для удобства несколько нижних кнопок на платье и, прежде чем я успел отреагировать, расстегнула мою ширинку, и, увидев то, что оттуда вылезло, горячее и напряжённое, истекающее соком, радостно закричала: «Ах какая прелестная сарделька! Я так люблю сардельки в собственном соку!», запихнула эту сардельку себе в рот и стала смачно обсасывать её, причмокивая от удовольствия.
