Шайла Блэк - Молодая и покорная
— Она устала быть нашей куклой для траха.
— Джульетта сама так сказала? — недоверчиво спросил он.
— Да, но мы оба были слепы и не видели, что с ней происходит.
— Ты прав.
Лиам задержал дыхание.
— Когда я видел ее последний раз, она поцеловала меня и сказала, чтобы я поторапливался домой. Зачем? У нее всегда были проблемы с общением, но…
— Она была беременна.
Проведя рукой по волосам и сделав неровный вдох, Хаммер, съехал по стене и сел на пол в окружении разбитой посуды, несчастный и побежденный.
— Восемь недель.
Лиам раскрыл рот от изумления.
— Ты знал?
— Нет, пока не прочитал об этом в ее записке. Мне следовало уделять ей больше внимания. Заметно побледнев, он сглотнул.
— Чей это был ребенок?
— В том то и дело, что она не знала, ей было стыдно не знать чье имя вписывать в свидетельство о рождении. Кроме того, она знала, что мы не отпустим ее в таком положении от себя. Она не хотела растить малыша в нашем "гнезде порока". Поэтому вместо разговора по душам с нами, она предпочла снотворное.
— Черт бы меня побрал!
Лиам сполз вниз рядом с ним, и уставился на противоположную стену кухни.
— И что, ты не подумал, что эта правда имеет большое значение? Или ты вообразил себе, что мне все равно?
— Я старался не сваливать это на тебя. Пытался быть хорошим другом, хотел спасти от всего этого дерьма. И посмотри, чем же ты отплатил мне.
Ярость Лиама начала нарастать. Он даже покраснел, его глаза выражали то, что он остро переживает подобное предательство.
— Сукин ты сын! Ты говоришь мне все это только сейчас, изображая из себя при этом оскорбленную невинность?! Да если бы ты, блять, выложил мне все раньше, я бы всеми силами поддерживал тебя.
— Я могу сказать тебе одно, как друг, ты должен был спросить почему. И теперь, ты забрал у меня Рейн. Разве друзья так поступают? Все что у меня осталось — это "Темница". Может, ты и ее хочешь прибрать к рукам?
Он вскочил на ноги и достал из кармана ключи.
— Забери. Но не проси больше ничего. У меня все равно нихрена не осталось.
Когда Лиам, пошатнувшись, встал на ноги, он посмотрел на него раскрытыми от изумления глазами. Не веря в происходящее и ощущая себя будто после парочки увесистых зуботычин, Лиам отрыл рот.
— Они мне не нужны.
Он выбил ключи из ладони Хаммера, отчего те покатились по полу.
— И в чем, мать твою, ты меня теперь обвиняешь? В смерти Джульетты?
— Бинго, блять, — прорычал Хаммер, воинственно отведя назад плечи и тяжело дыша.
— И как же ты пришел к такому умозаключению? — получил он в ответ.
— Я не засовывал ей в рот таблетки.
— Кроме того, что тебя не было рядом с ней, кода она нуждалась в тебе, ты тусовался по клубам и трахал там других саб. Она знала об этом, ей было больно.
— Она написала об этом в своей предсмертной записке?
— Это было очевидно. Она знала, что ты вряд ли вел монашескую жизнь, разъезжая по своим делам в Майами. Более того, я точно знаю, чем ты был занят в день ее рождения. Или точнее, кем. Поэтому, как ты думаешь, что она должна была чувствовать?
Лиам нахмурился.
— Мы не один час обсуждали условия наших отношений, прежде чем разделить ее. И моя верность не была частью нашей договоренности. Она видела меня с другими женщинами и, кажется, никогда ничего не имела против.
— Разумеется, она была против, — заорал Хаммер.
— Как думаешь, ей нравилось осознание того, что она была не достаточно хороша для тебя?
Лиам послал ему гневный взгляд.
— Это Джульетта тебе сказала? Или это просто твои догадки?
— Хороший ход… повесить все это на меня.
Хаммер взмахнул руками.
— Ты забрал у меня двух женщин и все это без тени чувства вины. Охренеть просто.
Схватившись руками за стул, Лиам стиснул зубы.
— Хорошо, ты хочешь обвинить во всем меня? Ладно, пусть так и будет. Я облажался. Джельетта была бы бесконечно счастливее, если бы я не согласился на твое предложение, не вмешался бы в ваш брак и не испортил бы ваши жизни. Казнить меня за это мало. Теперь ты со спокойной совестью можешь спать по ночам. Полегчало?
Нет, нисколечки. Все его тело будто скрутило в узел.
— Да, — солгал он.
— Твоя очередь быть главным, ублюдок. Если ты подведешь Рейн, я отрежу тебе голову и скормлю червям.
— Поверь мне, я позабочусь о Рейн. Каждый день, каждую ночь…. я буду давать все, что ей будет нужно.
Хаммер подошел ближе.
— Ты едва знаешь ее. Возможно, все эти шесть лет я уделял ей недостаточно внимания, но, поверь, она не станет сближаться с тобой, ведь она даже не сказала тебе дату начала своего цикла, как должна была. А я могу заставить ее говорить. Ей нужен сильный Дом, ей нужен я. Поэтому если у меня появится шанс завоевать ее, не сомневайся, я это сделаю.
— Разве тебе недостаточно уже того, что спустя восемь лет ты возложил на мои плечи всю вину за произошедшее? Теперь ты хочешь еще разок трахнуть Рейн? В таком случае, мне следует запихнуть тебе в глотку твои же собственные яйца и убедиться в том, что единственным способом, которым ты сможешь их достать — это при помощи зубочистки.
Хаммер открыл было рот, желая выплеснуть свой гнев, но, внезапно, открылась дверь. В дверном проеме, щурясь от света, стояла Рейн. Нахмурившись, она разглядывала представший ее взору бардак, ее волосы пребывали в беспорядке. Старая футболка, казавшаяся размера на четыре больше положенного, буквально поглощала собой ее хрупкую фигурку. Поморщившись от боли, она уставилась на них так, словно они оба выжили из ума.
— Что происходит? Что за крики?
Сердито посмотрев на Хаммера, Лиам поднял Рейн на руки.
— Ничего, любимая. Тебе нужно вернуться в постель. Я пойду с тобой.
А Хаммеру оставалось лишь наблюдать за тем, как другой мужчина забирал женщину, которую он любил, и на этот раз, возможно, навсегда.
****
Двумя часами позднее, Хаммер сидел на краю своей постели, крутя в руках бокал Скотча, его мысли повторяли те же маневры, что и напиток в его ладонях. Там, на кухне, он потерял самообладание. Какого дьявола спустя столько времени, он обрушил на своего бывшего друга скопившуюся за столькие годы ярость? Он что, ожидал, что Лиам воспользуется каким-нибудь заклинанием и заставит испариться гребаное чувство вины?
Хаммер усмехнулся.
Ну, хотя бы, выблевав из себя эту правду, он избавился от бурлящего внутри негодования. Но почему ему не стало легче? Ему следовало встретиться с Лиамом и с собственным чувством вины еще много лет назад. Но он просто не мог набраться достаточно смелости, чтобы разгрести все это дерьмо. Хотя, и сейчас он не горел желанием заниматься этим.
