BlancheMalfoy - Love me, love me not
- Да?
- Какую пиццу ты предпочитаешь?
Услышав ответ, Драко поразился, осознав, что вкусы у них совпали полностью. За разговором с Роксано, он не заметил странный огонек, мелькнувший в зеленых глазах.
Гарри изо всех сил старался, если не скрыть свои чувства, то хотя бы понять их. К тому моменту, когда Драко обернулся, повесив трубку, по его лицу уже ничего нельзя было прочесть.
- Мир определенно изменился, - сообщил Гарри. - Я и не знал, что волшебники умеют пользоваться телефоном.
- Так быстрее. И не говори мне, Поттер… - Драко состроил рожицу. - Ты что - заказываешь еду маггловским способом? - увидев, что Гарри покраснел, он рассмеялся. - Поверить не могу! Как трогательно!
Достойный ответ Гарри придумать не успел - раздался стук в дверь. Он удивился, но открыл. На пороге стоял молодой маг в красно-желтой кепке, который скороговоркой сообщил:
- Если вы найдете кого-то быстрее, меня уволят, - и вручил ему две огромные коробки с надписью «Пицца». - Тридцать пять сиклей, пожалуйста.
- Тридцать пять? На прошлой неделе было двадцать! - возмутился Драко.
Тот пожал плечами:
- Это не моя вина - новое Министерство, новые налоги - с них и спрос.
Драко со стоном порылся в карманах и достал тридцать сиклей:
- Это точно. Чертов кретин, который называет себя Министром на самом деле - сплошной пшик. Бюрократ проклятый! Поттер, - Драко посмотрел на него, - дай парню пять сиклей.
Ответный взгляд ему не понравился.
- Галеон у меня в кармане, Малфой, - Гарри явно сердился. - Достань сам - не видишь, у меня руки заняты.
У Драко перехватило дыхание.
Он что, решил его добить?
Гарри хочет, чтобы он залез к нему в брюки?
Черт, еще немного и у него будет разрыв сердца!
- В котором? - спросил Драко, пытаясь собраться.
- В левом.
Драко обошел Гарри со спины, чтобы было удобнее, но все это оказалось слишком волнующим для некоторых частей его тела.
Он стоял так близко к Гарри, что почти касался грудью его спины.
Смуглая щека оказалась прямо перед ним - он мог бы поцеловать ее, если бы чуть-чуть наклонился.
С бешено бьющим сердцем и прерывающимся дыханием, он тронул Гарри за пояс, и медленно, осторожно, одними пальцами открыл левый карман.
В тот же момент Гарри дернулся, буквально отлетев от Драко, пицца выпала и только курьер спас ее от перспективы закончить существование в мусорном ведре, заклинанием остановив падение.
Если бы взгляды убивали, Драко был бы уже мертв.
Если бы можно было умереть от смущения, результат был бы тем же.
Курьер выглядел удивленным.
- Какого черта, Малфой? - агрессивно спросил Гарри.
- Я пытался достать галеон! - Драко не очень понимал, что происходит. - Ты сам попросил!
- Да! Но он у меня в пиджаке!
- Я должен был узнать об этом по запаху? Я ношу деньги в кармане брюк - откуда мне знать, что у тебя они в пиджаке? Предупреждать нужно!
- Тебе стоило догадаться! Я никогда не попросил бы тебя сунуть руки мне в брючный карман! О, Мерлин!
- Почему нет? Страшно, Поттер? - Драко вдруг хихикнул.
- И не мечтай, Малфой, - ответил Гарри, усмехнувшись, сопровождая свои слова свирепым взглядом.
Драко захотелось впечатать его в стену и избить до полусмерти.
- Э… Господа? - неуверенно произнес забытый всеми курьер. - Мне бы пойти, я не хочу, чтобы меня уволили.
Оба уставились на него, будто только что заметив. Гарри покраснел и сам достал галеон, добавив, что сдачи не надо. Очень довольный, мальчишка исчез. Гарри захлопнул дверь и обернулся к Драко:
- Еще раз дотронешься до меня - и ты труп, - пригрозил он.
Драко нахмурился.
- Можно подумать, меня когда-нибудь потянет к такому скелету! Не беспокойся, Поттер. Я не заинтересовался бы тобой, даже останься ты единственным мужчиной в мире.
- Ну… Хорошо!
- Прекрасно!
Драко взял пиццу, все еще висящую в воздухе и молча пошел на кухню.
Он чувствовал себя ужасно.
Он хотел пнуть Гарри, опрокинуть на пол и с силой впиться в его губы.
Черт!
Нет, он не хочет целовать Гарри.
В конце концов, может, у него зубы не чищены?
Или вкус отвратительный…
Он постоянно ругается матом, и понятия не имеет о вежливости.
Решено - Драко больше никогда не прикоснется к нему.
У него теперь новый девиз - не трогать Поттера.
Он злобно откусил от пиццы. И тут пришел Гарри.
Они молча ели, избегая смотреть друг на друга.
Драко не мог поверить в собственную глупость, вспоминая собственные мечты. Он же точно знал, что Гарри никогда им не заинтересуется.
А Гарри злился. Его бесило происшествие и сам факт, что блондинчик присутствует в доме только благодаря его же глупости. В самом деле - именно он попросил Драко остаться.
На него нахлынули воспоминания о теплой груди за спиной, легком дыхании, ласкающем щеку и длинных пальцах, осторожно пробирающихся в карман брюк.
Гарри почувствовал, что щеки начинают гореть и задохнулся.
Соберись!
Ты думаешь, что делаешь?
Так… Синди и Минди - те близняшки, с которыми Симус познакомил его в прошлые выходные…
Вот о ком стоит думать.
Но ни Синди ни Минди не стояли у него перед глазами, когда он отправился спать.
Глава 11
Надрывно плачет ребенок.
Там, во сне, Гарри пытается заткнуть уши. Но это не помогает. Ничего не помогает.
Мужчина кричит.
Он кричит так страшно, будто его сердце рвется из груди.
Гарри понимает, что это отец.
Первый раз он слышит его голос в своем кошмаре.
Он все видит, но снова только наблюдает.
Волдеморт заклинанием сносит дверь спальни и убивает его мать.
Гарри бессилен что-либо изменить - он может только смотреть.
Он закусывает губу до тех пор, пока от металлического привкуса крови не начинает тошнить.
Черноволосый юноша лежит на кровати.
Его веки дрожат, дыхание со свистом вырывается из груди, он мечется по смятым простыням.
Во сне он снова видит, как его мать падает на пол.
Мертвая.
Ее глаза открыты.
Яркие, изумрудно-зеленые - теперь пустые, смотрят на него в упор.
- Прости… Прости… - шепчет он сквозь слезы. - Мама…
Кошмар раскручивается, как заезженная кинолента, и тут случается нечто.
Волдеморт смотрит прямо ему в глаза и растягивает губы в злобном подобии улыбки.
Этого не было!
Шрам взрывается невыносимой болью.
- НЕТ!
Гарри трясло, когда Драко ворвался в спальню. Он слышал, как Драко зовет его по имени и, кажется, сам звал его. Блондин склонился над ним, его губы двигались, но Гарри не мог разобрать ни слова из того, что он говорил. Затем он разобрал «О, Мерлин!», и почувствовал прикосновение мокрого полотенца ко лбу.
Боль утихала.
Теплая рука гладила его лицо, успокаивающий шепот ласкал израненные нервы.
