Андрей Афантов - Сатир и Муза
– Это у тебя получилось! Ты такой классный ключик ко мне подобрал!
– Сосочки? – догадался Алёша.
Ольга кивнула:
– Ты только дотронулся до них, и сразу – всё! – они стояли на светофоре в начале шоссе Энтузиастов, и Оля позволила себе присмотреться к рисунку на его трусах: – Медвежата! Прелесть, – её охватил прилив интимности. Протянув руку, девушка погладила бугорок с медвежатами: «Моё!»
Алексею тоже стало сладко от воспоминаний. Дождавшись зелёного, Ольга продолжила:
– Но сильнее всего впечатлило, как ты мне в ротик дал, изнасиловал просто, – и отметила его смущение.
Они замолчали, Алексей уже не помнил, как решительно возвращал себе эрекцию.
– Просто девочки-подростки часто видят в фантазиях себя добычей сильного мужчины. Я в детстве тоже о таком мечтала. И вот откуда-то из детских воспоминаний… Ты… И так здорово! – Оле перестало хватать слов для впечатлений, и Алексей тоже не мог поддержать беседу. Вместо этого он спустил трусы. Теперь, в полутьме салона, никакое белое пятно не могло привлечь внимание зрителей в соседних машинах. На следующем «красном» светофоре, перевалившись через рычаг АКП, Олечка поймала Его губками. Алексей не успел по-настоящему возбудиться, когда ему пришлось тронуть девушку за плечо, давая понять, что можно ехать дальше. Оля была в полном восторге, она приняла вправо, чтобы ехать помедленнее. На следующем светофоре она продолжила ласкать Алёшу губками. Наконец, его возбуждение стало полным, Ольга заметила, в очередной раз отрываясь, что любимый «поплыл» и готов на всё. Теперь, даже когда «пыжик» двигался, она не отпускала его из руки, крепко сжимая пальчики. Сквозь пелену наслаждения мысли Алексея сплетались в какую-то абракадабру: «Вот тебе и сплошной светофорный узел шоссе Энтузиастов… А так здорово получается… Каждые полсотни метров остановка! Кайф..! Если свернуть на улицу Перово Поле, там светофоры будут ещё чаще… Я скоро в самом деле начну любить этот город…» Алексей поделился идеей повернуть, и Ольга подчинилась. Кто-то пропустил их перестроиться, и Оля, не желая отрывать свою руку, попросила:
– «Пукни» ему «спасибо».
Алексей дважды нажал на кнопку «аварийки», и они перестали разговаривать.
Ольгу охватило равнодушие к тому, что кто-то может заметить, чем занят её ротик: ни попутных машин, ни прохожих на тёмных вечерних улицах уже не было. Ольга почему-то считала, что Алексей сквозь полузакрытые от удовольствия веки заметит возможную помеху. С каждой остановкой она ласкала его всё более страстно, заводясь всё сильнее и сильнее. «Ещё чуть-чуть, и мы больше никуда не поедем! – думала она, в очередной раз наклоняясь к Алёшиному лобку. – Как же он пахнет! С ума можно сойти! Жила б тут у него!»
– Лучик мой ненаглядный! – вслух сказала она, но у Алёши не было возможности никак отреагировать. «Вот и придумала Ему имя», – обрадовалась Оля.
Вдруг фары осветили тело большой чёрной собаки, лежавшей поперек правой полосы. Ольга приняла влево:
– Пушистика задавили, – с жалостью произнесла она, огорчаясь. – Собака внезапно подняла голову.
– Вернёмся! – Алексей испытывал то же чувство сострадания, что и Оля, но его голос звучал решительно.
– Да!
На ближайшем светофоре они развернулись, но увидели, как из остановившейся машины уже вышел какой-то мужик и на руках относил собаку на газон. Хотя Алексею и Ольге не удалось помочь несчастному животному, это одновременно пережитое чувство сострадания ещё сильнее сблизило их. И они продолжили прерванную игру с «лучиком».
Перед поворотом на улицу Старый Гай, Алексей спросил:
– Ко мне?
– Нет! – её голос прозвучал категорично.
– Почему? – Алёша поднял брови, и его обиженное недоумение стало видно даже в темноте.
Оля нахмурила лобик. Она уже думала о месте следующей встречи, и теперь настало время сообщить ему свое решение.
– Понимаешь… – Ольга сделала паузу, собираясь с мыслями. – Не хочется делать то, за что сама убила бы.
«Осквернять супружеское ложе?» – прочитал её мысли Алексей, и согласился:
– Понятно, – его вдруг «прорезало на хи-хи»: «Знала бы она, какое супружеское ложе стоит у меня в квартире!» Алексей спал на раскладном кресле-кровати «малютка» шириной девяносто сантиметров. Его легко можно было возить в багажнике «эмэльки» с одной съёмной квартиры на другую:
– Тогда прямо!
– Ты чего смеёшься?
– Пошлый анекдот вспомнил [24] , – Алёша решил оставить на потом рассказ о «супружеском ложе».
– Расскажи!
– Не сейчас.
Ольга краем глаза заметила, как он посмотрел вниз – возбуждение уже стало отпускать его:
– Ой! Нет! – она принялась искать, куда можно приткнуть машину, но теперь все светофоры горели как назло зелёным и на ярко освещённых тротуарах появились прохожие.
Они пересекли МКАД и, оставив слева «старое» Косино, оказались за городом. Дальше начиналась какая-то непонятная дорога, по дуге она возвращалась в Новокосино, начиная улицу Салтыковскую [25] . Здесь уже можно было съехать с дороги, что Ольга сделала, не дожидаясь его подсказки. Её руки тряслись от нетерпения, во рту даже немного пересохло. Она хищной птицей набросилась на «лучик», забирая его в рот целиком, утыкаясь носом в волосики вокруг. «Лучик» отозвался мгновенно. Его возбуждение нарастало уже безо всяких пауз и перерывов, следом оно охватило Ольгу. Она позволила себе какой-то заблудившейся мыслью обрадоваться, что прокладка надёжная. И вдруг она почувствовала, что может закончить вместе с ним и глухо застонала, охватывая «лучик» особенно страстно. Алексей совсем не соображал. Он был полностью в Олиной власти. Скоро он обильно излился, Олечка уловила этот момент, стараясь не потерять ни капли вязкой солоноватой жидкости. «Лучик» она не бросила даже после оргазма. Хотя Алексей и чувствовал дискомфорт, несколько пресытившись страстностью своей любовницы, оторвать её не решился. Ему не хотелось нарушать сладкое очарование момента. Девушка явно смаковала его. Алексей погрузил пальцы обеих рук в её коротко стриженные волосы и принялся ласкать их. Вдруг он ощутил Интимность. И пробормотал это:
– Интимность!.. Интимность с большой буквы! – и додумал: «Когда своё – чужое и чужое – своё».
Олечка что-то вопросительно промычала в ответ, и Алёша серьёзно уточнил грустным из-за многозначительности тоном:
– Любовь!
«Большая любовь», – в тон ему подумала Оля, ощущая торжественность этих слов и мыслей. Она попробовала задуматься о серьёзности Лёшиных признаний, но не смогла. «Лучик. Почему лучик? Придумала же! Надо будет потом спросить. Но не сейчас». В этот момент Олечка звонко зачмокала губками, посасывая «лучик», как детскую соску, и оторвала Алёшу от размышлений о возвышенном. «Дааа. Устроил я девушке сексуальную революцию… В конце концов в нашем возрасте женщины сильнее нуждаются в качественном сексе, нежели мужчины», – с некоторым самолюбованием Алёша возобновил мыслительный процесс. Он принялся вспоминать и выдумывать различные позы для орального секса, и скоро они оба почувствовали, что «лучик» уже отдохнул и отреагировал адекватно – не то на Алёшины мысли, не то на Олечкины ласки. «Но на «ку» же свет клином не сошёлся!» – Алексей перестал играть с волосами девушки и попытался залезть к ней под юбку. Но Оля засопротивлялась, заёрзала задом, не пуская его пальцы себе между ног. Она на самом деле собралась сделать ему второй раунд удовольствия, не отрывая губок. Но когда возбуждение «лучика» снова передалось ей, Оля забыла обо всём. О месячных, которые ещё не закончились, об отсутствии презерватива, о своих планах ограничиться «ку». Упёршись головой в потолок, Оля задрала юбку, четырьмя ладошками они стянули с неё комок трусиков и колготок. Олечка перепорхнула на Алёшино сидение и почувствовала, как горячий «лучик» раздвинул её губки, проникая внутрь.
