Кэтрин Тейлор - Цвет любви
Я судорожно сглатываю, потому что во рту у меня внезапно становится совершенно сухо. «Он не обнимет тебя, Грейс, так что успокойся», — напоминаю я себе. Он ведь даже не обращает на меня внимания, как будто меня здесь и нет вовсе. Вот и все на тему опасного Джонатана Хантингтона, которого мне нужно остерегаться. Похоже, не много-то ему от меня нужно.
«А что ему должно быть от тебя нужно?» — спрашивает тихий гложущий голос внутри меня. Я неосознанно вздыхаю, что замечаю только тогда, когда он поднимает голову и вопросительно смотрит на меня. Наши взгляды встречаются на какой-то долгий миг, и меня окатывает волна жара, окрашивая щеки.
— Все в порядке? — спрашивает он.
— Да, да, все хорошо, — поспешно заверяю я его, но мой голос слегка дрожит.
Я поспешно перевожу взгляд на бумаги. Ничего не могу поделать с тем, что у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю ему в глаза дольше, чем пару секунд. Это пугает, и с этим срочно нужно что-то делать, если я хочу пережить следующие недели. Вот только что?
Я нахожу его привлекательным. Очень привлекательным. Самым привлекательным из всех, кого я знаю. Из-за этого возникает проблема. Потому что у меня, к сожалению, нет опыта с мужчинами. Вообще нет. По крайней мере такого, который включал бы в себя физическое притяжение. Те немногие ребята, с которыми я встречалась, были милыми, но никто из них не вызывал у меня настолько ошеломляющих чувств.
Да, я знаю. Довольно невероятно в мои двадцать два года. Просто я отстаю в развитии. Или, быть может, чересчур осторожна. В отличие от Хоуп, которая на два года младше меня, я пережила развод родителей в осознанном возрасте. Папа вдруг исчез, а мама была несчастна и много плакала. В какой-то момент, когда я немного подросла, до меня дошло, что не обязательно отношения между мужчиной и женщиной должны заканчиваться именно так. Но, несмотря на это, я была начеку, чувствуя, что должна защищаться. У Хоуп таких проблем нет, она меняет парней и поклонников с завидной регулярностью. А вот я… Меня никогда по-настоящему не интересовали мужчины, или просто никого подходящего рядом не оказывалось. До сих пор…
Покачав головой, я снова пытаюсь сосредоточиться на лежащем у меня на коленях отчете. Это так типично для меня: то, что я наконец готова попробовать именно с тем мужчиной, которого мне не получить никогда, относительно которого меня так настойчиво предупреждали. Попытаться поддаться чувству, которое притягивает меня к нему…
Джонатан заканчивает разговор и набирает другой номер. Проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что он говорит не по-английски, а по-японски.
Я поднимаю голову почти с испугом — и снова встречаюсь с ним взглядом. Но на этот раз в его взгляде нет вопроса, как раньше. Нет, он смотрит на меня, нахмурив лоб, продолжая говорить, и мне снова кажется, что речь идет обо мне. В груди снова поселяется щекочущее чувство. Это совершенно невозможно, успокаиваю я себя. Зачем ему говорить с Юуто Нагако или кем бы там ни было обо мне?
В какой-то момент он поворачивает голову в сторону, и мое дыхание снова выравнивается. Нет, дальше так не может продолжаться. Я не смогу просидеть на этом диване три месяца и каждый раз вздрагивать от его взгляда. Этого я не выдержу, этого моим нервам не пережить.
— Как… вы себе это представляете? — спрашиваю я, когда он кладет трубку. — Я должна все время работать за журнальным столиком?
Он удивляется, а затем слегка улыбается.
— Вам опять что-то не нравится?
«Он вообще не воспринимает меня всерьез», — думаю я и вдруг прихожу в ярость. Зачем он тогда предложил мне это? Что здесь происходит, какая-то игра?
И, прежде чем я успеваю придумать достойный ответ, он уже продолжает:
— С завтрашнего дня вы сможете работать в соседнем кабинете. Сейчас он пустует. А сегодня вам придется смириться с моим присутствием. Впрочем, нам все равно предстоит немало поездить.
«Наверное, на уровне управления компанией еще одна дама сложила оружие и покинула фирму», — размышляю я.
— Вы готовы? — спрашивает он, отвлекая меня от размышлений. Он уже поднялся со своего места, и совершенно очевидно: если я не готова, ему это безразлично.
Я киваю, несмотря на то что успела лишь просмотреть отчеты. Теперь я примерно понимаю, о чем речь, этого должно хватить.
— Ладно, тогда идемте, — произносит он и проходит к двери мимо меня. Я беру сумочку, зажимаю бумаги под мышкой и следую за ним.
8
Все это очень напряженно и никак не желает заканчиваться. Никогда не думала, что дни Джонатана Хантингтона настолько заполнены работой. Я действительно ездила с ним повсюду, сначала на встречу с молодым бизнесменом, только что запатентовавшим новый тип процессора — это было написано в отчете, который я успела только просмотреть. «Хантингтон венчурс» теперь подыскивал для него подходящего инвестора, чтобы воплотить идею в жизнь и заставить ее приносить доход. За ней последовали новые встречи, два заседания на фирме, во время которых некоторые отделы информировали его о ходе развития событий, быстрый обед в роскошном сэндвич-баре неподалеку от собора Святого Павла, куда нас подвез на лимузине шофер Стивен; мне пришлось читать отчеты, пока он разговаривал по мобильному. Затем еще две встречи, на этот раз с инвесторами, и наконец — посещение галереи на Кингс Кросс, где открылась выставка молодого художника, спонсируемого принадлежащим «Хантингтон венчурс» фондом культурного развития.
И чем дольше это все продолжается, тем в большее восхищение я прихожу. Джонатан Хантингтон умеет при необходимости жестко вести переговоры, к этому я была готова, потому что об этом говорят многие. Но он действительно стоит за тем, что делает, он вникает во все проекты, которыми занимается, и именно его решимость часто оказывается определяющим фактором для участия «Хантингтон венчурс».
Кроме того, его участие во всем идет гораздо дальше, чем я предполагала. Он не только бизнесмен, но и меценат, поддерживающий молодые таланты, особенно в области изобразительного искусства и музыки. Он делает это от имени фирмы, однако чувствуется, что он принимает это близко к сердцу.
Повсюду, куда бы мы ни пришли, он представляет меня в качестве своей ассистентки, и никто ни о чем не расспрашивает, хотя я этого опасалась. Напротив. Люди относятся ко мне с уважением и вежливостью, почти с осторожностью, и в какой-то момент я понимаю, что свое отношение к нему они переносят на меня.
После выставки мы заезжаем в Хакни на совещание по поводу одного строительного проекта, в котором «Хантингтон венчурс» принимает участие наряду с несколькими другими кредиторами, и конференция затягивается. Уже идет восьмой час, когда мы наконец снова оказываемся в его офисе, и я замечаю, что по-настоящему устала. Смена часового пояса дает о себе знать. Но день еще не закончился. В восемь часов Джонатан хочет встретиться еще с кем-то за ужином, и я должна его сопровождать. Я вспоминаю об Энни, которая хотела меня дождаться.
