Донасьен Сад - Двойное испытание
Едва она села, как сверху полилась нежная сладостная музыка, в тот же миг появились двадцать юных сильфид и ловко и проворно стали украшать стол и разносить кушанья. Через десять минут другие воздушные божества уже убирали первую смену блюд, столь же стремительно ставили новую и также исчезали в облаках, постоянно клубящихся в центре свода. Оттуда они спускались всякий раз, когда надо было сменить блюда: всего за трапезу было двенадцать перемен.
Подали фрукты, и тут тихая, ласковая музыка сменилась бодрым военным маршем…
— О, Небо! Сударыня, я пропал, — возопил гений, только что усердно воздававший должное празднику. — Приближается мой соперник… Я слышу голос Оромазиса: против него мне не устоять!
Шум усиливался, и вот, окруженный сильфидами, появился Оромазис. Он тут же бросился к стопам своей возлюбленной.
— Наконец-то, сударыня, я вновь обрел вас! — возгласил он. — Враг мой сдается без боя, ему не удалось похитить ваше сердце.
— Могущественный гений, — отвечала графиня, — ничто не сравнится с удовольствием вновь видеть вас, но заклинаю, будьте снисходительны к сопернику своему… Я не могу нахвалиться его великодушием и любезностью.
— Тогда я дарю ему свободу, — отвечал Оромазис, — и выбрасываю оковы, в кои намеревался заключить его. Жестоко лишать возможности видеть вас… Сейчас же благоволите следовать за мной: нас ждут новые приключения, так летим же им навстречу.
Они возвратились к кораблям, уселись и поплыли во владения гения Воздуха. Сойдя на берег, они попали прямо в прекрасный, дивно освещенный театральный зал… Лучшие певцы Оперы исполняли для графини де Нельмур Армиду. По окончании спектакля графиня и возлюбленный ее в легком и элегантном экипаже катались по ярко освещенным аллеям парка, где шло всеобщее веселье: все танцевали, пели.
— Сударыня, — говорил Селькур, провожая героиню праздника в отведенные ей апартаменты, — сейчас мы расстанемся: завтра вас ждут новые опасные приключения, и, чтобы они благополучно завершились, вам необходимо отдохнуть хотя бы несколько часов.
— Я последую вашему совету, однако не могу обещать, что сон мой будет безмятежен. Впрочем, я все равно не раскрою вам причину волнения моего.
— Но почему, сударыня?
— Ах, коварный соблазнитель, причина эта важна лишь для меня!
И госпожа де Нельмур отправилась в приготовленные для нее прекрасные комнаты. Те же самые девушки, что прислуживали ей сегодня утром, уже ждали ее. Но сколько сокровищ украшало теперь ее покои! Графиня увидела перед собой не только безделушки и украшения, выбранные ею, но и те, что сегодня утром на ярмарке она пожелала лишь мысленно… на которых взгляд ее задержался с интересом… Двери следующей комнаты распахнулись, и она оказалась в том самом японском кабинете, что был во дворце гения Луны. Посредине стоял столик, а на нем — маленький алмазный дворец.
— О, невероятно! — воскликнула она. — О чем только думает Селькур!
— Он молит вас принять эти безделушки, сударыня, — отвечала одна из служанок. — Они все ваши! Нам приказано упаковать их и к завтрашнему утру доставить к вам домой.
— И алмазный дворец?
— Конечно, сударыня, господин де Селькур будет безутешен, если вы откажетесь его принять.
— Положительно этот человек сошел с ума, — говорила графиня, позволяя служанкам себя раздеть. — Но, несмотря на это, он необычайно любезен. Я буду самым неблагодарным существом, если оставлю любезность его без вознаграждения…
И госпожа де Нельмур, не столько удивленная, сколько уступившая соблазну, не столько растроганная, сколько польщенная, заснула, погружаясь в мир приятных сновидений, сопутствующих счастью и довольству.
Назавтра утром около десяти часов Селькур пришел к даме своей, дабы узнать, хорошо ли она отдохнула и чувствует ли она в себе достаточно сил и мужества, чтобы отправиться в гости к гению Огня, чьи владения находятся рядом с его владениями.
— С вами я пойду на край света, любезный гений, — отвечала графиня, — хотя, признаюсь вам, не без опасения заблудиться… Впрочем, я скорее предпочту заблудиться с вами, нежели оказаться на торной дороге с кем-нибудь иным… Кстати, объясните, куда делись все те драгоценности и очаровательные безделушки, которые вчера заполняли эти комнаты?
— Не знаю, сударыня, не я доставил их сюда и не я их отсюда убирал… Все делается по велению судьбы: безоглядно подчиняясь ей, я не волен ни над чем. Ваши желания имеют гораздо большую силу, нежели распоряжения мои… Я должен умолять судьбу, вам же стоит только пожелать.
— Все это очень мило, — продолжала графиня, — но вы же не собираетесь делать мне такие роскошные подарки: среди них был маленький алмазный дворец, он всю ночь не выходил у меня из головы. Держу пари, он стоит больше миллиона… Подобные подарки делать не принято.
— Не знаю, о чем вы говорите, сударыня, — отвечал Селькур, — но мне кажется, что если любовник, например, желает подарить миллион предмету страсти своей, то резонно предположить, что милости, ожидаемые им от обожаемой женщины, ценятся во много раз дороже, а посему возлюбленной не стоит проявлять излишней щепетильности, принимая дары, ибо любовник все равно остается в выигрыше.
— Вот, оказывается, как улаживают счета любовь и галантность! Что ж, друг мой, в таком случае я постараюсь ответить подобающе… Едемте смотреть на вашего гения Огня… Да, да, погасите мое пламя его бушующим пожаром… ибо мой огонь толкает меня на безумства, в коих, несмотря на обходительность вашу, мне пришлось бы раскаяться. Идемте.
Величественный аэростат уже ожидал графиню.
— Сударыня, — говорил Оромазис, — субстанция, мне подвластная, не позволяет мне путешествовать в иных экипажах. Именно я показал людям, как можно подниматься в воздух. Ничего не бойтесь: шар этот влеком двумя гениями, находящимися в подчинении моем; они не смогут поднять его выше, чем на двенадцать-пятнадцать туазов над землей.
Графиня бесстрашно поднялась в корзину и расположилась на хорошеньком канапе, гений устроился рядом. Менее чем за шесть минут они проделали более трех лье, летя на небольшой высоте над землей. Приземлившись, они вышли навстречу ожидающей их внизу свите. Владычица приветствовала их, а затем все взгляды устремились на открывшуюся перед ними картину.
На площади размером примерно в шесть арпанов, расположенной амфитеатром, то есть таким образом, что ни один уголок не ускользает от взора зрителя, раскинулся настоящий город: чудесные здания, храмы, башни, возносящиеся к облакам, красивые улицы, дома в окружении садов. От холма, где стояли сейчас Селькур и дама его, в город вела широкая торная дорога. Справа высился огромный вулкан, изрыгавший языки пламени, что взметались до самого неба и затмевали солнце, отчего казалось, что вот-вот разразится гроза.
