Josephine Darcy - The marriage stone
Когда Северус предложил учить его фехтованию, Гарри не знал чего ожидать. Он был взволнован предстоящими занятиями. Идея изучения искусства владения мечом была настолько близка его гриффиндорской натуре, что он просто не мог отказаться. Но эти уроки будоражили его и еще по одной причине.
Гарри не был до конца уверен, почему Северус предложил преподавать ему это искусство. В любом случае, такое времяпрепровождение не было характерно для Северуса. То, что Северус решил потратить личное время на Гарри, очень много значило для мальчика, ведь это означало, что мужчина будет терпеливо учить его и поддерживать, даже если у него не будет получаться. При мысли о поддержке Северуса, внутри Гарри разливалось тепло, которое он не мог объяснить.
Вся его жизнь прошла в бесплодных попытках заработать одобрение Дурслей. Он упорно трудился в школе, чтобы получать хорошие оценки, надеясь, что несмотря ни на что, однажды тетя и дядя посмотрят его табель успеваемости и будут хоть немного гордиться им. Но вместо одобрения, любой его успех всегда был встречен отвращением и неприкрытой злобой. Дурсли считали, что отличная успеваемость была результатом его «странности», которую они стремились искоренить. В итоге, он перестал стараться.
Или, по крайней мере, он думал, что перестал. Однако одобрение Северуса словно лило целебный бальзам на глубокую рану в его сердце, и мальчик никак не мог разобраться в своих чувствах. Поэтому он решил, что ни за что не бросит занятия, хоть они и требуют много времени, и после них все мускулы ноют тупой болью, пока Северус сам не скажет ему, что больше не хочет продолжать эти уроки.
Но для Гарри эти занятия были больше, чем просто упражнения, и странное чувство вины горело в его крови, когда он думал о кое-чем другом. Когда Северус прикоснулся к нему, приобняв, Гарри не знал что и думать. Ему тогда потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что это было обычной практикой на подобных занятиях, и что Северус таким образом просто перемещал его тело и ставил в нужную позицию, обучая правильным стойкам. Но постоянные прикосновения его рук к коже мальчика, давление сильного тела Северуса на его тело, когда они двигались вплотную вместе - все это вызывало смятение в чувствах Гарри. Он женат на мужчине уже больше четырех месяцев, спит с ним каждую ночь в одной кровати, недавно ему начали сниться откровенные сны о неком безликом мужчине, и только теперь он всерьез задумался, что вполне мог бы быть геем.
Гермиона, узнав о его мыслях, назвала бы его невежественным или просто глупым. Но Гарри очень старался вообще не думать на эту тему - даже после смущающих разговоров с разными людьми, которые считали, что ему просто необходимо понимать некоторые нюансы жизни. Он еще помнил, как по всему телу бегали мурашки, когда он даже просто смотрел на Чжоу Чанг на четвертом курсе. И потом, когда смотрел на Джинни и восхищался ее формами и личиком. Однако ему совсем не нравилась Синистра, хотя он и не мог отрицать ее физической привлекательности. Кроме того, он никогда не думал о направлении своих желаний долго или серьезно, и конечно, он никогда раньше не думал о мужчинах в этом плане.
Да, будучи представленным Джулиусу Снейпу, он, в числе многих, попал под его очарование, рассуждал Гарри. Но это закончилось столь плачевно, что он решил не учитывать тот случай. Затем был сон - он все еще заливался краской всякий раз, когда вспоминал о нем. Первый эротический сон, который он смог запомнить, был с участием мужского образа, кого-то высокого и сильного, хорошо сложенного, и, если он правильно помнил, с великолепными мускулами. Но это был сон, поэтому его можно было не принимать в расчет.
Но от того, что Гарри чувствовал, когда Северус касался его, было не так-то легко отмахнуться. Жар вспыхивал во всем его теле, сердце подпрыгивало и начинало колотиться в груди, и он никак не мог логически объяснить это. Он не понимал, почему чувствовал жар стоящего рядом Северуса так же отчетливо, как свой собственный, или почему он внезапно стал так очарован ароматом пряностей, который источала кожа Северуса, или то, как завораживающе темные волосы обрамляли лицо мужчины? Или почему от вида обычно суровых губ, изгибающихся в мягкой улыбке, сердце переворачивается в груди?
Все эти ощущения заставляли его чувствовать себя неловко, взволнованно и совершенно выбивали из колеи, и все же, в это же самое время, он с нетерпением ждал этих уроков; рвение переполняло его. Он не знал, что делать с бушующими внутри чувствами, но также не хотел и отказываться от них.
Они обсудили и установили расписание занятий на следующую неделю. Перед ужином - тренировка по Квиддичу или фехтование, а вечером, когда будут сделаны домашние задания, он будет работать над переводом книг Слизерина, пока Северус готовит в своей лаборатории зелье для Ремуса. Гарри написал Сириусу и рассказал ему обо всем, что случилось, и заверил его, что сейчас Ремус в абсолютной безопасности. Репортеры все еще часто появлялись в Хогсмиде, и Гарри не хотел, чтобы Сириус попался при попытке увидеть Ремуса. Он настаивал, чтобы Сириус оставался на месте, и попросил Дамблдора, чтобы он в письме к крестному тоже велел ему ничего не предпринимать. Но, зная Сириуса, Гарри все равно волновался, что тот сделает какую-нибудь глупость.
Обдумывая все это, Гарри работал над переводом книг Слизерина, в которых стал довольно хорошо разбираться. Он был поглощен чтением, полностью сфокусировавшись на странных словах небольшой книги в кожаном переплете, когда заметил, что за ним наблюдают. Переведя взгляд на огонь, чтобы дать отдохнуть глазам, Гарри заметил, что Северус стоял на пороге комнаты, небрежно прислонясь к двери в свою лабораторию, не сводя с него пристального взгляда темных глаз. Гарри тут же вспыхнул под этим взглядом. В последнее время, замечая пристальные и изучающие взгляды Северуса, мальчик всякий раз ощущал жар и смущение. Вечерами, когда Северус занимался зельями, случались моменты, когда ему нужно было подождать, пока какое-нибудь зелье закипит или остынет, и тогда мужчина часто выходил и просто стоял на пороге между гостиной и лабораторией и смотрел, как работает Гарри.
- Что-то случилось, Северус? - спросил Гарри, когда мужчина продолжил смотреть на него.
Его слова вызвали слабую улыбку на лице мужчины, его губы дернулись вверх.
- На английском, пожалуйста, - мягко сказал он.
- Что, извини? - в замешательстве переспросил Гарри и неясно услышал шипящие звуки.
Улыбка на губах мужчины теперь стала еще более явной.
- Ты даже не знаешь, когда делаешь это, да? - спросил зельевар.
Гарри никак не мог понять, о чем говорил Северус. Гриффиндорец нервно провел рукой по волосам. Иногда он сожалел, что улучшил зрение - раньше бы он никогда не смог рассмотреть, как иногда меняется оттенок в глазах Северуса.
