Неустановленный автор - Рандиана, или Похотиада
– Еще нет.
– Кто же знает, что ты здесь?
– Кухарка, сэр. А она злющая старуха и ненавидит джентльменов, потому что они на нее никогда не смотрят.
– Ханна, – сказал я. – Так, кажется, тебя зовут?
– Да, сэр. Пожалуйста, отпустите меня.
– Ханна, здесь достаточно светло, чтобы ты могла хорошенько разглядеть вот это? – Я медленно поднял свою рубашку.
– Ах, мистер Сминтон, как вы можете быть таким грубым?
– Послушай, Ханна, давай обойдемся без лишних слов. Твоя хозяйка еще не знает, что ты здесь, но если ты закричишь, она непременно узнает, и тебя обязательно уволят за то, что ты шляешься по спальням джентльменов. А меня не в чем будет упрекнуть – ведь ты сама пришла ко мне за этим самым.
– Но это неправда, сэр.
– Неправда. Но я вынужден буду так сказать, если мне начнут задавать неприятные вопросы.
– Сэр, пожалуйста, я больше никогда не зайду в вашу спальню. Правда.
Неожиданным движением я схватил девушку и уложил на кровать. Эта глупенькая дурочка сражалась как безумная, и я понял, что одолеть ее будет непросто. Но именно это мне и нравится, при условии, конечно, что борьба не слишком утомительна. К счастью, в данном случае она продолжалась лишь столько, сколько того требовали приличия, ибо едва только Ханна, столь усердно сопротивлявшаяся моим попыткам добраться до ее промежности, нечаянно коснулась головки моего неудержимого члена, как силы покинули ее.
Не буду подробно останавливаться на том, как развивалась дальше эта любовная сцена, ибо Ханна была слишком напугана и я в тот раз не испытал особо большого удовольствия. Однако после этого случая я провел с ней примерно полчаса в более благоприятной обстановке, и хотя вагина ее не обладала той хваткой или засасывающей цепкостью, которой, скажем, отличалась леди Фэнни, конечное извержение у нее было столь бурным и обильным, что Ханну в этом отношении можно смело поставить в первые ряды женщин ее сословия. Тут самое время процитировать одного из моих любимых авторов: «Графиня гораздо сильнее распаляет воображение мужчины, чем ее служанка». А кроме того, Ханна не была девушкой – кучер лишил ее невинности за полгода до этого.
15. Первая проверка
По завершении нашей схватки Ханна поцеловала меня и убежала, а я выпил стакан воды с несколькими каплями бальзама и, чувствуя себя готовым к новым подвигам, тут же присоединился к охотникам.
В охотничьих трофеях изрядная доля принадлежала мне, но птицы едва ли были дикими, что не очень отвечало моим вкусам.
Не люблю я этих современных модных охот. Хотя ни в коей мере не хочу сказать, что в тот раз у нас была именно такая охота – ведь дело происходило более двадцати лет назад. И все же егеря Ливсона слишком уж перекормили этих птичек, и им было лень подниматься в воздух даже при звуке шагов рядом с их укрытием.
Мы вернулись в дом отобедать, и миссис Ливсон стала расспрашивать о результатах нашего утреннего предприятия. Мы сказали, что все было очень неплохо, и я между делом намекнул ей, что предпочел бы посмотреть округу, поскольку охотник я никудышный и для меня вполне достаточно утренней охоты. Она, ни минуты не колеблясь, согласилась быть моим проводником, и мы, взяв двух лошадей из конюшни, отправились в путь.
Мы проехали не менее пятнадцати миль, и хотя мои попытки доверительного сближения были крайне осторожными, я уже понимал, что между нами стена, преодолеть, которую, возможно, не удастся.
Если в разговоре появлялся хоть малейший намек на двусмысленность, на ее щечках появлялся румянец, а взгляд сверкающих глаз устремлялся прямо на меня – внимательный, изучающий и недоуменный, словно она спрашивала: «Или мои уши обманывают меня, или вы хотите меня оскорбить?»
«Черт возьми, Джеймс Сминтон, – подумал я, – наконец-то тебе достался противник, равный тебе во всем». Но все же какой-то внутренний голос не переставал нашептывать: «Испытай-ка действие своего бальзама, попробуй всего несколько капелек». Но возможности, увы, не предоставлялось. Когда мы легким галопом направлялись по широкой, усыпанной гравием дорожке к центральной лужайке перед домом, ее лицо разрумянилось от верховой езды, да и мое тоже раскраснелось, но не от езды, а от желания, которое, как я узнал утром, можно, оказывается, удовлетворить и не покидая пределов особняка.
Перед домом нас встретил Дево.
– Ну, – спросил он меня приглушенным голосом, помогая миссис Ливсон спешиться, – как наше пари?
– К черту пари! – сказал я. – Давай забудем о нем, и я отдам обещанные двенадцать дюжин бутылок.
Он рассмеялся и сказал, что возьмет только сто сорок три бутылки, а одну оставит мне, чтобы я напился и утопил в вине свое разочарование.
16. Судьба благоприятствует смелым
В ту ночь Ханна не пришла ко мне, хотя и обещала. Погода, однако, продолжала оставаться столь жаркой, что я в некотором смысле был даже рад ее отсутствию. Она появилась только часа в четыре утра – чтобы разбудить неутомимых охотников. Но Ливсон к этому времени уже встал и вошел ко мне в спальню одетый – в рубашке и брюках, а потому, когда ничего не подозревавшая Ханна тихонько приоткрыла дверь в мою комнату, то, к своему ужасу, увидела там хозяина, горячо убеждавшего меня присоединиться к компании.
– Ты что это себе позволяешь, дерзкая девчонка – входишь в комнату джентльмена без стука?!
Я немедленно встал на защиту Ханны и сказал Ливсону, что я так крепко сплю, что меня нужно пушками будить, и тут же поведал ему, с какими трудностями девушка столкнулась в предыдущую ночь.
– Мистер Дево уже встал, так что можешь его не будить. А госпоже кофе пока не носи – она спит беспробудным сном. Так значит вы, Сминтон, не пойдете с нами?
– Только не сегодня, старина. Я чертовски устал и хочу спать.
– Ну, хорошо, – сказал он. – Надеюсь, мы и без вас управимся.
Вскоре я услышал, как оба славных охотника уходят из дома. Поначалу я пытался уснуть, но это оказалось невозможным, потому что спать с торчащим членом чертовски неудобно. Сначала меня возбудил приход Ханны, а теперь меня смущала мысль о том, что всего лишь в нескольких ярдах от меня лежит хозяйка дома, хотя доступ к ней был столь же невозможным, как если бы она находилась на полюсе за сотни миль от меня.
К счастью, на выручку мне пришла старинная пословица, гласящая: «Смелость города берет», поэтому я тихонько поднялся и, подойдя к двери, приоткрыл ее – не потому, что у меня созрел какой-то план, а только для того, чтобы узнать, нет ли у меня хотя бы призрачного шанса.
Как я уже говорил, моя комната находилась прямо напротив спальни хозяев. Представьте мою радость, когда я увидел, что хозяин – я полагаю, по небрежности – оставил дверь в спальню приоткрытой. Крадучись и беззвучно, как кот, я пересек коридор и осторожно, дюйм за дюймом начал открывать дверь все больше и больше. Затем я просунул внутрь голову.
