Дж. Уорд - Отомщенный любовник
– Ага. Можем провести опознание прямо сейчас?
– Слушайте, – он одарил ее пристальным взглядом, – может, Вам нужна минутка? Выпить кофе?
– Нет. – Когда он не сделал ни шага, она сама направилась к двери с надписью «Опознание».
Де ла Круз обогнал ее и открыл дверь. В передней было три черных пластмассовых стула и две двери, и стоял приторно-сладкий запах – смесь формальдегида и освежителя воздуха от «Glade». В углу, вдали от стульев, располагался низкий стол с парой полупустых бумажных стаканов с кофе, по цвету больше похожим на грязную воду из лужи.
Очевидно, люди делятся на тех, кто все время ходит, и тех, кто постоянно сидит, и если ты из последних, то тебе приходится проводить все свое время в обнимку с кофеином из кофе-машины.
Она огляделась, эмоции, заполнявшие это место, походили на плесень, что прорастает от вонючей воды. Для людей, проходивших через ту дверь, в этом помещении происходили плохие вещи. Разбивались сердца. Ломались жизни. Миры уже никогда не возвращались в прежнее русло.
Не кофе нужно поить этих людей перед тем, как они сделают то, ради чего пришли сюда, подумала она. Они и так нервничали.
– Сюда.
Де ла Круз повел ее в узкую комнатку, обоями в которой, по ее мнению, служила клаустрофобия. Она была крохотной, почти без вентиляции, флуоресцентный свет мигал и мерцал, и единственное окно едва ли выходило на поляну полевых цветов.
Штора, висевшая по ту сторону стекла, была расправлена, закрывая обзор.
– Вы в порядке? – снова спросил детектив.
– Мы можем просто сделать это.
Де ла Круз наклонился влево и нажал на кнопку дверного звонка. В тот же момент шторы с тихим шелестом раздвинулись, открывая взгляду тело, накрытое такой же белой простыней, что были в той тележке. Человеческий мужчина в бледно-зеленой форме стоял во главе стола, и, когда детектив кивнул, он откинул ткань в сторону.
Глаза Крисси Эндрюс были закрыты, ресницы касались щек, бледно-серых, как декабрьские облака. Она не казалась умиротворенной в своем вечном покое. Ее рот представлял собой голубую полоску, губы разбиты чем-то, что могло оказаться кулаком, горячей сковородкой или же дверной ручкой.
Складки простыни на ее горле по большей части скрывали следы от удушения.
– Я знаю, кто это сделал, – сказала Хекс.
– Ну, так вы опознаете ее как Крисси Эндрюс?
– Да. И я знаю, чьих рук это дело.
Детектив кивнул врачу, тот накрыл лицо Крисси и закрыл штору.
– Дружок?
– Да.
– Длинная история звонков по поводу домашнего насилия.
– Слишком длинная. Разумеется, сейчас все кончено. Ублюдок наконец-то выполнил свою работу, не так ли?
Хекс вышла за дверь, в переднюю, и детективу пришлось поторопиться, чтобы не отстать от нее.
– Подождите…
– Мне нужно вернуться к работе.
Когда они выбежали в коридор подвала, детектив заставил ее остановиться.
– Я хочу, чтобы вы знали, убойный отдел серьезно взялся за расследование этого дела, мы как следует допросим каждого подозреваемого, и законным способом.
– Не сомневаюсь.
– Вы выполнили свою часть. А теперь можете позволить нам позаботиться о ней и во всем разобраться. Позвольте нам найти его, ладно? Я не хочу, чтобы вы творили самосуд.
Она вспомнила волосы Крисси. Женщина была очень щепетильна по отношению к ним, всегда зачесывала их назад, потом приглаживала сверху и покрывала лаком, пока прическа не становилась гладкой, как головка шахматной пешки.
Возвращение Мелроуз Плейс[38] времен Хезер Локлир[39] в золотом шлеме.
Прическа под той простынею была плоской, как разделочная доска, сдавлена по бокам мешком для тела, в котором Крисси сюда привезли.
– Вы выполнили свой долг, – сказал де ла Круз.
Еще нет.
– Хорошего вечера, Офицер. И удачи в поисках Грэйди.
Он нахмурился, а затем, казалось, купился на сценку «я буду пай-девочкой».
– Вас отвезти обратно?
– Нет, спасибо. И, серьезно, не волнуйтесь обо мне. – Она сдержанно улыбнулась. – Я не стану выкидывать какую-нибудь глупость.
Напротив, она была очень умной убийцей. Училась у лучших.
И «око за око» – больше, нежели просто короткая и броская фраза.
***
Хосе де ла Круз не был мега-ученым, членом Менсы[40] или молекулярным генетиком. Как и азартным человеком, и не только по причине своей католической веры.
Для спора не было оснований. Его чутье напоминало хрустальный шар гадалки.
Он точно знал, что делал, когда пошел за мисс Алекс Хесс от больницы, держась на небольшом расстоянии. Минуя вращающиеся двери, она не свернула налево, в сторону парковки, или направо к трем такси, стоявшим у выхода. Она пошла прямо, мимо машин, забиравших и привозивших пациентов, обошла освобождавшиеся такси. Перешагнув бордюр, она ступила на замерзший газон и продолжила с вой путь дальше, перешла дорогу и направилась к деревьям, которые пару лет назад здесь посадили городские власти, чтобы озеленить центр.
Не успел он моргнуть, как женщина исчезла, будто ее здесь не было вовсе.
Чего, конечно же, быть не могло. Уже стемнело, а он не спал с четырех утра позапрошлого дня, поэтому его зрение было таким же острым, как под водой.
Хосе собирался наблюдать за этой женщиной. Он не понаслышке знал, как тяжело потерять коллегу, и ясно как день, что мертвая девушка была ей не безразлична. Но это дело не нуждалось в озверевшей гражданской, нарушающей законы, и, возможно, способной зайти так далеко, чтобы убить главного подозреваемого отдела.
Хосе направился к своему автомобилю, который оставил там, где мыли машины скорой помощи, а медики выжидали в состоянии полной готовности.
Бойфренд Крисси Эндрюс – Роберт Грэйди, также известный как Бобби Джи, помесячно снимал квартиру с тех пор, как этим летом она выставила парня из своей. Когда Хосе примерно в час дня постучал в дверь, хата была пуста, но ордер, основанный на списке звонков Крисси в 911 с жалобами на своего парня за последние шесть месяцев, позволил ему приказать арендодателю открыть то место.
Куча гниющей пищи на кухне, грязной посуды – в гостиной, и белья – по всей спальне.
А также несколько целлофановых пакетиков с белым порошком, который – О, Боже! – оказался героином. Ну надо же.
Ни следа парня. Последний раз в квартире его видели прошлой ночью около десяти. Сосед слышал, как Бобби Джи кричал. А затем, как хлопнула дверь.
