Эммануэль Арсан - Эммануэль. Антидева
– О, как же хорошо! Сейчас я кончу…
Эммануэль в изнеможении, у нее не хватает дыхания, она почти неподвижна. Лишь в этот момент умелый любовник перестает ласкать ее. Девушка привлекает мужчину к себе, ощущает тяжесть его члена на своем бедре. Он входит в нее, овладевает ею, аккуратно, медленно, так, чтобы она вновь испытала сладостный спазм, чтобы у нее хватило сил кричать от наслаждения. Его сперма разливается в ней – до самого горла, до самых слизистых оболочек рта.
Кто-то хватает Эммануэль за ноги, мужчины возбуждены, раздаются крики на разных иностранных языках – ей переводят приказы: поднять ноги вертикально, упереться коленями в подушки. Девушка повинуется, практически прижимает грудь к ляжкам, а чей-то сухой мощный член пытается проникнуть в нее сзади: боль невыносима. Эммануэль кричит. Поворачивает голову направо, налево, зовет на помощь. Ариана рядом. Эммануэль берет ее за руку:
– Нет! Останови их! Я не хочу…
В ту же секунду группа людей, словно огромная морская волна, отрывает любителя ануса от Эммануэль, и, вытянув ноги, девушка прижимается к подруге.
Ариана шепчет ей на ухо:
– Этот господин (она указывает на того, кто только что ею овладел) очень хочет, чтобы ты взяла его член в рот, но не решается попросить разрешения. Ты ведь согласна?
Эммануэль утвердительно кивает.
Ариана отступает. Ее место занимает мужчина. Он всем весом наваливается на Эммануэль, целует ее в губы, облизывает их, небо, играет с ее языком, долго, настойчиво, так, что она закатывает глаза от удовольствия. Она чувствует, что ее уносит волна вожделения и что один только этот поцелуй может довести ее до оргазма. Эммануэль покорна, слаба, подчинена чужой воле, податлива, чувственна. Под мягким покрывалом нежности девушка пассивна, спокойна, безропотна.
Мужчина доволен. Держит Эммануэль за плечи – его ладони будто тиски.
– Иди ко мне, – шепчет он. – Ты чувствуешь, как мой живот трется о твой? А теперь чувствуешь, как поднимается мой кол? Я доберусь до твоей груди, а потом до твоего лица… Мой член сначала погрузится в твои груди – не между ними, а в них, понимаешь? Они как земля, как песок, мягкие и глубокие – мой член раздавит их, прорвет их, продавит их, заставит твои молочные железы дать молоко. Ты позволишь?
Эммануэль не отвечает. Он продолжает:
– Потом я воткну свой кол в твое горло, войду через рот. Я буду вонзаться в тебя снова и снова, ты оскалишься, широко раскроешь рот, ты будешь задыхаться, польется твоя кровь: ты даже не сможешь позвать на помощь. Я буду удерживать тебя между своими коленями, я буду поднимать и опускать бедра, сдвигаться то вправо, то влево, проникая в тебя все глубже. Я изведаю в тебе каждый уголок, каждую щель: я буду впиваться в твой язык, в небо, в гортань и дальше – пока не доберусь до твоих половых органов, не попаду в них через пищевод. Я использую твой рот как влагалище. Твои слезы зальют мой живот. А ты будешь глотать мою сперму. Кажется, я не могу больше ждать. Я скоро кончу.
Эммануэль широко открывает рот – это весьма болезненно, поскольку член огромен. Однако мужчина не успевает воплотить в жизнь все перечисленные пытки: густая сперма уже обильно изливается из него, и он воет от удовольствия.
– Выпей все до последней капли, – отрывисто приказывает он. – Втяни в себя все и не шевелись. Я хочу еще побыть в тебе, я еще не до конца кончил…
Эммануэль чувствует, что ее лицо буквально раздавлено тяжелым тазом, а рот разорван членом, а в это время кто-то раздвигает ей ноги. Она сопротивляется – напрасно: кто-то входит в нее, не говоря ни слова, овладевает ею, словно она не имеет права голоса. Внезапно Эммануэль охватывает паника: она пропала, ее уже ничто не спасет, она просто умрет… Через секунду ей уже стыдно за свое беспокойство девственницы, ей хочется кричать (хоть это и невозможно!), праздновать триумф.
«Ах, – ликует Эммануэль про себя, – мной овладели сразу двое мужчин. Какое памятное событие! Ну просто вторая потеря девственности. Посвящение, о котором говорил Марио»… Теперь с нее публично смыли последние пятна невинности. Она смеется, она в смятении. Она радуется собственной славе: «Все кончено, кончено, кончено, я больше не святая дева!»
От счастья Эммануэль хочется расцеловать всех, кто участвовал в ее повторной дефлорации – по-дружески, в обе щеки. Поддавшись чувствам, девушка забывает о том, что ее рот занят, теряет над собой контроль, начинает задыхаться, кашляет, хрипит – в результате любовнику становится ее жалко, и он вынимает член изо рта. Эммануэль не успевает понять, кончил ли второй любовник. У нее кружится голова от успеха, она страшно перевозбуждена.
Позже, когда чьи-то руки приподнимают и перекладывают Эммануэль на другое место, ощупывая, поглаживая ее тело, запуская в него пальцы, девушка может лучше разглядеть того, кто облюбовал ее рот.
Она никогда не видела таких волосатых мужчин: его тело покрыто настоящей густой шерстью – кожу ног, живота, торса и плеч даже невозможно разглядеть. В тех местах, где растительность скромнее, кожа темная, загорелая. Над глазами сросшиеся брови. Волосы тоже черные, пышные.
«Он ничего», – думает Эммануэль.
– Откуда вы?
– Из Грузии. Я тебя как-нибудь свожу.
На вид ему лет сорок. Или чуть больше. Эммануэль высказывает свое предположение вслух. Он смеется – привык.
– Ты заблуждаешься. Мне шестьдесят четыре.
Эммануэль лежит с раскрытым ртом. Какой ужас! Нет, невозможно… Он не может быть таким старым! А она в столь юном возрасте не может лежать обнаженной перед мужчиной, который старше ее дедушки! Ее седовласый дедушка – командор ордена Почетного легиона. И выглядит на свой возраст. Представляла ли когда-нибудь Эммануэль, даже в самых смелых фантазиях, что переспит с дедом? Но именно это она и сделала!
И ведь этот мужчина понравился ей больше всех, если вспомнить недавних любовников! Эммануэль не знает, стоит ли ей стыдиться или подвергнуть собственные чувства сомнению. С другой стороны, зачем об этом думать? Он так сладко ее целовал, ей было так хорошо и спокойно на его волосатой груди, чем он хуже остальных любовников? «Он сделал меня счастливой, поэтому я не зря занялась с ним любовью, – убеждает себя Эммануэль. И вздыхает: – Я бы хотела иметь такого деда и быть его любовницей!» Эммануэль представляет себя в театре или на ужине, в платье с глубоким вырезом, в таком, чтобы ноги были видны, а рядом с ней – кавалер с орденами, в шелковом плаще и седой – нет-нет! – темноволосый! Голос любовника возвращает Эммануэль к реальности. Мечта о сексе с пожилым человеком растворяется в воздухе.
– Дай-ка я съем твои грудки!
Она приподнимается на локтях и на коленях, так, чтобы розовый, налитый кровью сосок левой груди оказался прямо над спутанными густыми усами, на уровне красного рта, чьи поцелуи доставляют неземное удовольствие.
