Улей. Книга 2 (СИ) - Джиллиан Алекс

— Выяснил что-то новое? — закинув ногу на ногу, нетерпеливо спрашивает Дея.

Я выдерживаю эффектную паузу, чтобы она успела как следует себя накрутить. Кстати, я и правда выяснил кое-что полезное. Сегодня один из трутней с шестого уровня умер во время тренировки на ринге. По счастливому совпадению, погибший парень накануне отработал смену на минус втором, и грешок болтливого Троя можно смело повесить на того, кто уже ничего никому не расскажет.

— Эта информация тебе не понравится, — серьезно говорю я, сильнее нагнетая обстановку.

— Все так плохо? — Медея напряжено поддается вперед, складывая ладони на выглядывающем в разрезе колене.

— Хуже, чем мы могли предположить, — добавляю масла в огонь. Дея мрачно сводит брови. Лицо приобретает озабоченное выражение, в выразительных глазах мелькает тревога.

— Мария жива, и она здесь, в Улье, — делаю первый выстрел. — Каю разместили с ней. — второй. — Новенькая пчёлка — твоя племянница, — третий. — Надеюсь, тебе не нужно пояснять, для каких целей Кронос вернул их обеих в лоно семьи? — контрольный в голову.

Медея замирает, задержав дыхание.

— Это ненадолго, — после минутной паузы, зловеще шипит королева. — Я исправлю недоразумение, и мой дорогой муж отправится на тот свет вместе с ними.

— Не буду врать, что мне не нравится твоя идея, — ухмыльнувшись, киваю я.

Глава 8.1

Глава 8

За сутки до сезонного стрима

Кая

После неопределенного количества времени, проведенного в отключке на медуровне, ее перевели в камеру-одиночку с сухими стенами, чистой кроватью, чайным набором, тапочками, книжными полками и постельным бельем. Но самое первое, что ей бросилось в глаза, как только она смогла их разлепить — торшер в углу и кресло-качалка. По-домашнему уютные вещи в тюремной камере смотрелись дико и неуместно. Впрочем, как и шкаф, забитый книгами.

Больше всего Кая порадовалась отсутствию протечек и плесени, нормальному напору воды, отмытому туалету и душевой лейке, торчащей из стены над сливным отверстием в полу. Хотя, конечно, эти мизерные удобства не делают бетонный подводный карцер похожим даже на третьесортный номер придорожного мотеля.

Железная дверь, глухие холодные стены, удручающие цвета, тусклый свет, невозможность определить время суток, жуткие звуки, доносящееся из вентиляции — все это осталось неизменным. Но тем не менее, камера отличалась в лучшую сторону от той, где она была до этого. Кая провела там всего пару дней, может чуть больше или меньше… а мама пять, ПЯТЬ лет.

Боже, как она выжила? Как снова угодила в логово Кроноса? Что означали ее слова о его обещании не трогать дочь, если она вернётся добровольно? Как Кронос… или Уильям нашел Анну Гейден? Что на самом деле произошло в далеком прошлом матери, и кто помог ей сбежать?

Пока их держали в одной камере, Кая неустанно задавала все вышеперечисленные вопросы и многие другие, но ее мать упорно молчала. Кое-что Кае удавалось определить по редким реакциям, проскальзывающим на лице матери.

Например, вопрос о том, знакомо ли ей имя Дэрил, ее очень сильно взволновал. Анна-Мария резко отвернулась и издала сдавленный грудной звук, похожий на задушенное рыдание, и это убедило Каю, что мать знала Дэрила, иначе не среагировала бы настолько бурно.

Значит ли это, что повторяющийся сон с ангелами и появлявшимся под конец Бутом не полностью выдуман искаженным детским воображением, а имеет частичное отношение к пережитым событиям? И как понять, какая часть — плод работы незрелого мозга маленькой девочки, а какая отражает реальные события. Детское сознание способно корректировать образы и события, придавая им фантастические черты. Ни цветущего сада, ни порхающих ангелов могло и не быть в действительности… И это напрягает и путает Каю не меньше, чем весь остальной хаос, сконцентрировавшийся вокруг нее.

Бут должен знать ответы на ряд вопросов, но он тоже молчит, при этом не забывая беспрепятственно использовать ее в своих целях. Разменная монета. Вот кем она стала для двух бессердечных Дьяволов. Черт, и угораздило же ее оказаться в эпицентре войны за власть!

Застонав вслух, Кая чувствует, как тяжесть снова наваливается на хрупкие плечи, не позволяя поднять ослабевшее тело с кровати. Во всем этом безумии успокаивает только одно — Кронос дал слово, что ее мать переведут в точно такую же камеру и окажут медицинскую помощь. Слабое, в какой-то мере, жалкое утешение, но в аду быстро учишься радоваться даже мизерным крохам. Конечно, Кая понимает, что Крон может солгать и ничего этого не сделать. Однако надеяться на лучшее запретить ей никто не может.

Мама жива — это главное. Как говорил отец: пока жива, выход всегда есть. Папа… он никогда не ошибался, ему единственному можно верить. Зная правду об их происхождении, он делал все, чтобы защитить обеих и воспитать в дочери бойцовый характер. Виктор самозабвенно любил их и погиб за то, что взял на себя слишком большую ответственность и не вытянул…. В ее памяти он навсегда останется единственный отцом, настоящим героем и мужчиной с большим сердцем.

— Я тебя не подведу. Обещаю, — шепчет Кая в тишину, смахивая выступившие слезы.

Она обязательно придумает, как вытащить их обеих отсюда, но позже. Сначала надо разобраться с первостепенными задачами.

Рассмотрев сложенные в изножии кровати джинсы и свитер, Кая с трудом заставляет себя сесть. Голова кружится, слабость дичайшая — по печальному опыту она уже знает, что откат от снотворных (или чем там ее накачивали, чтобы не доставляла хлопот) продлится недолго. Пару часов и мозги прояснятся, мышечный тонус тоже восстановится, но чуть позже.

Потратив полчаса на то, чтобы привести себя в порядок и одеться, Кая с жадностью набрасывается на завтрак, переданный через узкое отверстие в двери. Еда вполне сносная, или ей так с голоду показалось? Овсянка на молоке, сыр, хлеб, зеленый чай без сахара, яблоко и йогурт. Настоящий пир, если сравнивать с теми крохами, которыми они питались с матерью те несколько дней, что провели вместе.

Утолив голод, Кая перемещается в кресло и, размеренно покачиваясь, вновь погружается в раздумья. Мысли о грядущем стриме, который не смотря на все ухищрения батлера, все-таки состоится, она откладывает на потом.

Какой смысл думать о том, что невозможно предугадать? Кронос ни словом не обмолвился, какие испытания ее ожидают во время шоу, и до настоящего момента не дал никаких указаний относительно того, как и когда Кае предстоит убить Медею и Бута.

Задача поставлена, но решения к ней, нет и, честно говоря, ей кажется, что и быть не может.

В прямом столкновении ей батлера не одолеть. К тому же он один из организаторов стрима, и ему заведомо известен сценарий, а у нее даже краткое руководство к действию отсутствует.

Медея — вообще, неосуществимая цель. Она вместе с Кроносом возглавляет шоу, не является участником и защищена со всех сторон, иначе ее давно бы «случайно» прихлопнул один из приговоренных трутней. Как не старайся, но до нее нереально дотянуться. Неважно, какое оружие окажется у Каи в руках, ей не позволят им воспользоваться против королевской четы.

Батлер — чисто теоретически более реальная цель, но он слишком сильный, хитрый, продуманный и изворотливый противник. Непревзойденный манипулятор, способный играть грязно и жестко. В последнем она удостоверилась на собственной шкуре.

Кая и не подозревала, что ненависть к одному человеку может сочетать в себе огромную гамму оттенков. Непреодолимое яростное желание увидеть его сокрушенным и поверженным почти не уступает необъяснимому мощному сексуальному влечению к нему же. За это она его тоже всей душой ненавидит.

Ярость и похоть вместе создают поистине смертоносный и взрывоопасный коктейль. Любое воспоминание о батлере запускает сильнейшую реакцию, пронизывая все ее тело токсическими разрядами, сердце разрывает гнев, а низ живота простреливает предательский жар.

Она пыталась сконцентрироваться только на ненависти, но нездоровая тяга к лжецу и предателю никуда не делась. Очень сложно насильно запретить себе желать чего-то, от этого потребность в запретном удовольствии не ослабевает, а растет в геометрической прогрессии.