Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее
— И я снова в предвкушении грудного молока.
— Кристиан! Какой же ты извращенец.
Он пикирует вокруг меня, целуя меня жестко, закинув ногу на мою, и схватив мои руки, так чтобы они были выше моей головы.
— Вы любите странный подмен, — шепчет он, и он спускается, носом вниз шахты.
Я ухмыляюсь, захваченная его заразительной, злобной улыбкой.
— Да, я люблю странный подмен. И я люблю тебя. Очень сильно…
***Я вздрагиваю просыпаясь. Меня разбудил пронзительный и восторженный визг моего сына, и хотя я не вижу малыша или Кристиана, я улыбаюсь, как идиотка, своему счастью. Тед уже проснулся. Он и Кристиан, резвятся рядом. Я лежу спокойно, все еще восхищаясь способностью Кристиана к игре. Его терпение с Тедди — необычайно, намного больше, чем у меня. Я хмыкаю. Но это так, как и должно быть. И мой прекрасный мальчик с глазами, как и у его отца и матери, не знающими страха. С другой стороны, Кристиан слишком заботливый с нами обоими. Мой милый, переменчивый — Контроль Пятьдесят.
— Давай поищем маму. Она где-то здесь, на лугу.
Тед говорит что-то, но я не слышу, и Кристиан смеется свободно, счастливо. Это волшебный звук, наполненный отцовской радостью. Я не могу сопротивляться. Изо всех сил приподнимаюсь на локтях чтобы шпионить за ними из своего тайника в высокой траве.
Кристиан кружит Теда вокруг себя, который снова радостно взвизгивает. Он останавливается, подбрасывает его высоко, заставляя меня затаить дыхание, затем ловит его. Тед хохочет с детской непосредственностью и я облегченно выдыхаю. О, мой маленький мужчинка, мой любимый маленький непоседа.
— Папочка, еще! — визжит он. Кристиан подчиняется, и мое сердце опять выпрыгивает из груди, когда он подбрасывает и ловит Тедди, крепко прижимая его к себе. Кристиан целует Теда в медно-рыжий затылок и в щечку, затем немилосердно щекочет его. Тедди вскрикивает со смехом, извиваясь, и упирается Кристиану в грудь, пытаясь вырваться из его объятий. Ухмыляясь, Кристиан ставит его на землю.
— Давай найдем маму. Она прячется в траве.
Тед сияет, наслаждаясь игрой, и оглядывается на луг. Схватив руку Кристиана, он указывает не в мою сторону, и это заставляет меня захихикать. Я быстро пригибаюсь, наслаждаясь этой игрой.
— Тед, я слышал маму. Ты слышал ее?
— Мама!
Я смеюсь над властным тоном Теда. Черт побери, он такой же, как и его отец, и ему только два.
— Тедди! — отзываюсь я, глядя в небо с веселой улыбкой.
— Мама!
Вскоре я слышу, как они пробираются через луг; и сначала Тед, а за ним Кристиан появляются из высокой травы.
— Мама! — визжит Тед так, как будто бы он нашел потерянные сокровища Сьерра-Мадре,[22] и прыгает на меня.
— Привет, малыш! — Я прижимаю его к себе и целую его пухлую щечку. Он смеется, целует меня в ответ и выбирается из моих объятий.
— Привет, мама, — улыбается мне сверху вниз Кристиан.
— Привет, папочка, — усмехаюсь я. Он поднимает Теда и садится рядом со мной, держа его на коленях.
— Аккуратней с мамочкой, — внушает он Теду. Я ухмыляюсь — ирония меня не покидает. Кристиан достает из кармана свой Блэкберри и дает его Теду. Это, возможно, даст нам минут пять покоя… максимум. Тедди изучает его, хмуря свои маленькие брови. Он выглядит таким серьезным, голубые глаза внимательно сосредоточены, прям как его папочка, когда читает свою электронную почту. Кристиан утыкается носом в волосы Теда, и мое сердце переполняется чувствами, когда я смотрю на них. Два сапога — пара: мой сын, сидящий тихо, по крайней мере последние пару минут, на коленях моего мужа. Два моих самых любимых мужчины на всем белом свете.
Конечно, Тед — самый красивый и талантливый ребенок в мире, но на то я и его мама, чтобы так думать. А Кристиан,… что ж, Кристиан в своем репертуаре. В белой футболке и джинсах он, как всегда, сексуален. Что я сделала, чтобы выиграть такой приз?
— Вы прекрасно выглядите, миссис Грей.
— Так же, как и вы, мистер Грей.
— Разве мама не красавица? — шепчет Кристиан Теду на ухо. Тед отпихивает его, больше заинтересованный папиным Блэкберри.
Я хихикаю.
— Ты не можешь убедить его.
— Я знаю. — Улыбается Кристиан и целует волосы Теда. — Я не могу поверить, что ему завтра исполняется два. — Его тон стал задумчивым. Он кладет свою руку на мой живот.
— Давай заведем много детей, — говорит он.
— Еще одного по крайней мере. — Улыбаюсь я, и он гладит мой живот.
— Как моя дочка?
— Хорошо. Спит, я думаю.
— Здравствуйте, мистер Грей. Привет, Ана.
Мы поворачиваемся, чтобы видеть Софи, десятилетнюю дочь Тейлора, которая появляется из высокой травы.
— Со-и-и-и, — визжит Тед с удовольствием. Он вырывается с колен Кристиана, не обращая внимания на Блэкберри.
— Гейл дала мне фруктовый лед, — говорит Софи. — Можно я дам один Теду?
— Конечно, — говорю я. Боже мой, он весь перепачкается.
— Лед! — Тед протягивает руки и Софи дает ему один. Он уже подтаял.
— Погоди, дай мамочка посмотрит. — Я сажусь, беру у Теда фруктовый лед и быстро засовываю в рот, слизывая лишний сок. Ммм… клюква, прохладная и очень вкусная.
— Мой! — возмущенно протестует Тед.
— Держи, — протягиваю я ему уже менее растекающийся лед, который прямиком отправляется в его рот. Он улыбается.
— Мы с Тедом можем погулять? — спрашивает Софи.
— Конечно.
— Далеко не уходите.
— Конечно, мистер Грей, — ореховые глаза Софи — большие и серьезные. Я думаю, она немного боится Кристиана. Она протягивает руку, и Тедди охотно берет ее. Они уходят вместе, продираясь через высокую траву.
Кристиан наблюдает за ними.
— Они будут в порядке, Кристиан. Что с ними может случиться здесь? — мгновение он хмурится на меня, и я заползаю на его колени.
— Кроме того, Тед полностью сражен Софи.
Кристиан фыркает и прижимается к моим волосам.
— Она восхитительный ребенок.
— Восхитительный. И еще она очень хорошенькая. Белокурый ангел.
Кристиан успокаивается и кладет руки на мой живот.
— Девчонки значит? — в его голосе сквозит беспокойство. Я обвиваю его голову руками.
— Тебе не нужно волноваться о своей дочери по крайней мере в ближайшие три месяца. Она здесь под защитой. Хорошо?
Он целует меня за ухом и ведет зубами по его краю к мочке.
— Как скажите, миссис Грей. — Затем он кусает меня, и я визжу.
— Мне понравилась прошлая ночь, — говорит он, — нам следует делать это чаще.
— Мне тоже.
— И мы могли бы, если бы ты перестала работать…
Я закатываю глаза, и, обняв меня, он усмехается мне в шею.
