Энн Райс - Белинда
— Нет, мне это не нравится, — нахмурился Дэн. — Все психологи чокнутые! Ты, например, нарисовал ее портрет черным карандашом, а они станут уверять, что черный карандаш означает смерть. Они сами толком не понимают, что делают. Нам потом тебя будет просто не вытащить оттуда.
— Это альтернативное предложение, — ледяным тоном произнес Александер. — Тогда они соберут большое жюри и попросят решить вопрос о предании вас суду по обвинению в убийстве, а большое жюри потребует предоставить суду письмо Белинды. Но когда вы откажетесь выполнить их требование, вас арестуют за неуважение к суду.
— Я скорее уничтожу письмо, чем отдам его в чужие руки.
— Даже и не думайте! Письмо имеет решающее значение. Если вашу маленькую девочку не найдут живой и невредимой…
— Не смейте так говорить!
— А кроме того, — вмешался в разговор Дэн, — ты все равно не сможешь уничтожить письмо. Письмо ведь находится в банковском хранилище в Новом Орлеане. Так или не так? А ты не имеешь права покидать пределы штата Калифорния. Только попробуй — и они тут же арестуют тебя по совокупности вины, а потом используют против тебя свидетельские показания того копа, которому ты солгал, чтобы увезти Белинду с Пейдж-стрит.
— К сожалению, это правда, — сказал Александер. — А затем они начнут складывать вместе все обвинения. У них имеется клятвенное свидетельство вашей экономки в Новом Орлеане, что Белинда спала в вашей постели. А бывший официант из кафе «Флора» настаивает на том, что вы давали ей пить вино, хотя она еще несовершеннолетняя. Затем есть еще и закон о детской порнографии, распространяющийся на продажу каталогов в книжных магазинах. Заметьте, каталогов, а не картин. И так до бесконечности. Но фактом остается и то, хотя мне не хотелось бы сейчас заострять на этом внимание, что в отсутствие Белинды, способной свидетельствовать против вас, или ее тела, чтобы однозначно доказать убийство, у них нет против вас серьезных улик, чтобы пришить вам дело!
— Когда вы должны дать им ответ?
— Завтра к полудню. Они собираются арестовать вас до шести вечера. Но давление усиливается. К ним привлечено внимание всех средств массовой информации. Им необходимо предпринимать решительные меры.
— Задержи их, — попросил Дэн. — Они не станут арестовывать Джереми без предупреждения.
— Нет. У нас налажены хорошие контакты. Если, конечно, что-нибудь не изменится самым драматическим образом.
— Что, черт возьми, может так уж драматически измениться? — не выдержал я.
— Ну, они могут найти ее тело.
Я ошалело уставился на него, а потом с трудом выдавил из себя:
— Она жива.
В одиннадцать посыльный из «Вестерн юнион» принес еще с десяток телеграмм. Я тут же быстро пробежал их глазами. Одна была от Сьюзен. Отправлена из Нью-Йорка.
КАК СУМАСШЕДШАЯ ПЫТАЮСЬ СВЯЗАТЬСЯ С ВАМИ. УОКЕР. ВАЖНЫЕ НОВОСТИ. ОПЕРАТОРЫ МЕНЯ НЕ СОЕДИНЯЮТ. ПОЗВОНИТЕ ПО ЭТОМУ НОМЕРУ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ. ЗАВТРА ВЕЧЕРОМ ВЫЕЗЖАЮ В ФРИСКО. БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ. СЬЮЗЕН.
Я тут же бросился к телефону. Только через десять длинных гудков на другом конце провода мне ответил заспанный голос с техасским акцентом:
— Да, черт возьми! Она звонила мне из аэропорта Кеннеди пару часов назад. Говорит, у нее для вас хорошие новости, а дальше все будет лучше и лучше. А еще она сказала, что на какие только хитрости не пускалась, чтобы добраться до вас.
— Но что за новости? Что еще она говорила?
— Вы там поосторожнее. Черт, она считает, что ваша телефонная линия наверняка прослушивается.
— Через пять минут перезвоню из телефонной будки!
— Нет необходимости. Я уже сказала все, что знаю. Она едет в Чикаго готовить к показу «Конец игры», затем — сюда. Черт, она действительно хотела с вами связаться. Так же, как, впрочем, и я.
— Послушайте, передайте ей эти имена и номера телефонов. Блэр Саквелл, отель «Стэнфорд-корт», Сан-Франциско, и Джи-Джи — Джордж Галлахер, ее отец, отель «Клифт». Она может связаться с ними, а они потом мне все передадут.
Не успел я дрожащими руками повесить трубку, как появились Джи-Джи и Алекс. Они привезли из «Клифта» чемоданы Джи-Джи, поскольку тот решил переехать ко мне и пожить в комнате Белинды наверху. Он был уверен, что находится под наблюдением полиции и как только Белинда появится у него в «Клифте», ее тут же схватят. И действительно, они уже начали проверять удостоверения личности у всех молодых женщин подряд, что вызвало крайнее недовольство администрации отеля.
Я прекрасно знал, что Алекс привык жить только в пятизвездочных отелях и надолго у меня не задержится, но он все же пропустил с нами по стаканчику, чудесный мальчик там, в отеле, был строго проинструктирован прислать за ними такси, если Белинда вдруг все же позвонит.
— Ты так уж не возбуждайся насчет Сьюзен, — пожал плечами Алекс, когда я рассказал ему о нашем с ней разговоре. — Она, возможно, говорила о своем фильме. Не забывай, что она режиссер и явно нацелилась на прокат по всей стране, а иначе не ездила бы в Рим и все такое.
— Черт, она сказала, новости. Хорошие новости, — ответил я.
Устроив Джи-Джи в комнате Белинды и снабдив его парой дополнительных одеял, я не откладывая позвонил Блэру в «Стэнфорд-корт» и сообщил о разговоре со Сьюзен. Блэр был в экстазе и заявил, что ни на шаг не отойдет от телефона.
Около полуночи в дверь позвонила моя соседка Шейла, которая пришла сообщить мне, что мое послание Белинде, записанное на автоответчик, транслируется всеми рок-радиостанциями. Кто-то даже дополнил мои слова музыкальным фоном.
— Эй, Джер! — улыбнулась Шейла. — Если в моем родном городе случаются похороны или какое-то большое горе, приходят люди и приносят различные вещи, и я вот тут подумала, что тебе вполне может пригодиться домашнее печенье. Испекла собственными руками.
— Шейла, ты ведь будешь навещать меня в тюрьме? — ухмыльнулся я.
Потом я увидел, как прямо на углу улицы ее остановили копы, и сообщил об этом Дэну.
— Это уже ущемление прав, твою мать! — разозлился Дэн. — Они не должны третировать тебя. Но мы выждем удачное время и обернем против них их же оружие.
В четверг в три часа ночи я лежал на полу в мастерской, подсунув под голову подушку. Комнату освещали только уличные огни да лампочка радиоприемника, стоявшего рядом со мной.
Я лежал и курил сигарету из ее неначатой пачки, которую, вернувшись домой, обнаружил в ванной. В ее шкафу до сих пор стоял запах ее духов. А под покрывалом на подушке я нашел длинный золотистый волос.
Неожиданно раздался слегка задушенный телефонный звонок, потом — щелканье автоответчика: «Меня зовут Рита Мендельсон, я… ну, впрочем, неважно, кто я такая. Я думаю, что могу помочь вам найти пропавшую девочку. Я вижу поле цветов. Я вижу ленту для волос. Я вижу, как кто-то падает, я вижу кровь… Если вы хотите получить дополнительную информацию, можете связаться со мной по данному номеру. Я не беру денег за свои услуги, но скромное пожертвование — столько, сколько подскажет вам совесть…»
