Ксавьера Холландер - Парижское Танго
В мгновение ока вокруг стола столпилось не менее двадцати мужчин; некоторые были уже голые, а другие лихорадочно срывали с себя одежды, и все с торчащими пиписками, как мы говорили в детском саду! Вид почти двух дюжин стоячих членов привел меня в еще большее возбуждение, если только его можно вообразить, и я стала поддавать тазом в такт ударов моего фантастического французского любовника. Знание того, что он находится в центре внимания такой аудитории, еще больше завело его, потому что трахание делалось все лучше и лучше. В скором времени зрители стали принимать участие в акте, и я чувствовала, как их члены толкались мне в уши и под мышки, терлись о мою шею и волосы, в общем, всюду. Казалось, все мое тело было покрыто мужскими членами. Я не знала, какой из них кому принадлежит и что они делали, потому что самый важный из них был тот, который находился в моем влагалище, и он начал приводить меня в экстаз. Перед глазами у меня вспыхивали и гасли огни, в уме проносились несвязные мысли, тело накачивалось горячим паром, и я думала, что на этот раз никогда не остановлюсь. Я просто буду исходить, исходить, исходить, пока не умру. В то время, как моя вагина судорожно сжималась и разжималась от спазм наслаждения, суперчлен внутри меня начал извергать семя, и мой неистовый любовник издал долгий стон удовлетворения; несколько последующих минут мы лежали полностью выдохшиеся.
Затем он потянулся к моему рту, и мы слились в поцелуе – единственном и первым за все время. Он слез со стола и выпрямился, выглядя настолько нелепо – в мокром и жеваном свитере, с болтающимися у лодыжек штанами, что я попросила его сделать мне маленькую любезность – снять с себя всю одежду, чтобы я могла полюбоваться его телом. Он это сделал. У него была крепкая грудная клетка без каких-либо волос, широкие плечи и сильные руки. Неудивительно, что он находился в хорошей форме – он, вероятно, выполнил столько упражнений, трахая меня, сколько не делает за месяц средний житель Милуоки.
Но у меня не было достаточно времени, чтобы задуматься о ценности секса, как средства поддержания организма в хорошей физической форме. В комнате находились два десятка все еще возбужденных мужчин, и им было наплевать, как выглядит мой только что закончивший друг. Их интересовало только путешествие вовнутрь меня. В течение последовавших сорока пяти минут, должно быть, меня поимели не менее десяти мужчин. Любым возможным способом: по-собачьи, на коленях на столе; сзади, наклонившись над столом; спереди, сидя на краешке стола и, ради разнообразия, иногда в обычной миссионерской позе. Меня трахали шестью различными способами, и, поверьте, мне был по душе каждый миг. Эти парни выделывали всевозможные кульбиты, только что не подвешивали меня к люстре. Но если бы в комнате была люстра, я думаю, они попробовали бы и этот вариант! Наконец я решила, что все уже кончено, когда вошел Ахмед, улыбаясь во весь рот и со скромной улыбкой на кончике члена. Какой бы изнеможенной я не была, я не могла не восхититься тем, как прелестно он выглядел без одежды. И поэтому бедная Ксавьера, не способная отказать превосходному телу, трахнулась «на дорожку» еще раз, доведя общий счет до «грязной» дюжины. Я трахнулась с Ахмедом и жаль, что он был двенадцатым по счету – мне так хотелось полюбиться с ним, когда я еще не была такой уставшей. Но я отдала ему все, на что была способна, и, верьте мне, все было очень здорово.
Он был нежным, но весьма возбуждающим любовником и знал, как использовать свой член для максимального проникновения и удовольствия.
Когда мы кончили, он прошел со мной в ванную комнату, и пока я пользовалась биде, он вручил мне мои трусики – те самые, которые я потеряла на полу танцевального зала!
Должна сказать, что к тому времени я уже порядочно обалдела. Я наконец-то реализовала свои фантазии о том, что было бы неплохо быть изнасилованной бандой жеребцов. На следующий день все мое тело было черным от синяков, полученных в результате всех этих щипков, ударов и выкручиваний.
На обратном пути в отель мы сравнили наши подвиги. Меня трахнули двенадцать раз, Марику только один раз, а прелестная малышка Сюзетта вообще не имела дела с мужиками, хотя ей и удалось побаловаться с несколькими дамами. Лео трахнул двух женщин, а Ахмед трахался трижды.
Так что я трахалась больше, чем остальные четверо, вместе взятые!
Лео сказал, что я, конечно, устроила виртуозное представление и, без всякого сомнения, до конца дней своих буду в этом клубе желанной гостьей. (К несчастью, владелец клуба, который я назвала «Замок Роже», недавно получил тяжелые травмы в какой-то драке, поэтому сейчас клуб закрыт.) На обратном пути в отель я все время думала, я была заинтригована, почему меня оттрахали столько много мужчин, а Марика имело дело только с одним?
– Разве я тебе не говорил, – рассмеялся Ахмед, а остальные, попытались подавить общую усмешку, – что в клубе есть правило: если какая-либо девица ложится на стол в центре комнаты, то это значит, что она готова удовлетворить всех желающих. Она должна трахаться с каждым, кто хочет ее!
При этих словах их как будто прорвало, и машину заполнил истерический смех. Я, безусловно, не могла не присоединиться к ним, потому что все это было очень забавно.
Марика, разумеется, знала об этом правиле, но не сказала мне ничего – отплачивая, как я догадывалась, за то супертраханье, которое я устроила Лео предыдущей ночью.
Но я должна сказать, что эта шутка ударила по ним другим концом. Безусловно, я была в слегка болезненном состоянии и ощущала дрожь в коленках. Но ведь они упустили целую дюжину таких великолепных в своей динамике траханий!
7. РАЗВЛЕЧЕНИЯ ПО-ПАРИЖСКИ
Проснувшись на следующее утро, я совсем не чувствовала себя способной на подвиги. Но я была голодна. Поэтому я решила нанести визит в легендарный отель, о котором много слышала от своих приятелей, и позавтракать там. Он назывался довольно просто – «Отель» – и пользовался репутацией одного из самых интересных гостиничных заведений. Те, кто мог себе позволить выкинуть по меньшей мере сотню долларов за ночлег, считали своим долгом, обязательно посетить его.
Он расположен на улице Изящных Искусств в районе Сен-Жермен де Пре и в начале века был известен под названием «L'hotel D'alsace». Именно там в 1900 году умер Оскар Уайльд. Я задала себе вопрос, не в этом ли отеле произошла чудесная история, связанная, по слухам, с Уайльдом, которую я с удовольствием узнала.
Великий писатель и профессиональный бонвиван приехали в Париж после тюремного заключения за содомский грех в своей родной Англии. Он был неисправимым гомосексуалистом и после тюрьмы решил открыть новую страницу в своей жизни. Он будет жить во Франции, но вести более умеренный образ жизни.
