Тайный ребёнок от Босса (СИ) - Лэнг Лили

Настя, племянница заболела, всю ночь температурила. Естественно, я сама отказалась, чтобы она приезжала. Пусть сидит с ребенком и не таскает заразу. Я ведь первая это ОРВИ подхвачу.

Репродуктолог ещё требует расслабиться, перестать нервничать. Иначе процедуру отменит, так как матка в тонусе, сокращается там. А меня трясёт всю. Аж плакать хочется. И я даже не знаю, что это? Побочка от терапии или мои собственные страхи наружу вылезают.

— Простите, — шепчу, смотря на собравшихся в операционной медиков.

— Просто дыши, Лера, и успокойся, — за маской не видно, но по глазам понимаю, что врач улыбается. Ждёт с этой иглой специальной.

— Сюда посмотри, — медсестра за плечо трогает и разворачивает небольшой монитор узи. — Смотри и спокойно дыши грудью, не животом.

Киваю, смаргивая дурацкие слёзы. Смотрю. Пока ничего не вижу. Или вижу. Непонятно ничего. Но почему-то пустой зеленый экран успокаивает. Или тихий писк приборов, неважно.

— Приступаем, — даёт команду репродуктолог, медсестра аппаратом узи водит, настраивает фокус, и на экране появляется новая картинка.

Я замираю, дышать перестаю, смотря на чудо медицины. В прошлый раз такого визуала не было. А сейчас вижу, как из тонкой иглы высаживают плодное яйцо.

— Поверни ко мне, — требует врач, и медсестра отворачивает монитор. — Лера, расслабься.

Я пытаюсь. Уже почти всё. Прикрываю глаза, дышу.

— Дай трансвагинальный датчик, — просит репродукторов.

Медсестра передаёт другой датчик от узи, убирает с живота первый аппарат.

— Всё в порядке? — напрягаюсь, потому что в первый раз такого не было.

— Всё хорошо, Лер, я перестраховываюсь, — опять глазами улыбается женщина. — Мы не нервничаем и дышим, помнишь? Никакого волнения.

— Да, да, — киваю вздыхая.

Морщусь, чувствуя неприятное вторжение. Через полминуты всё заканчивается. Меня перекладывают на каталку, укрывают и увозят.

За час, что я лежу в положении Тренделенбурга, то есть кверху тазом, меня пичкают лекарствами, выписывают очередной график и список, который нужно придерживаться первые десять дней до первого приёма. Напоследок ставят капельницу с физ.раствором, витаминами и успокоительным. Последнее явно лишнее, но врач перестраховывается. Очень уж я нервная пациентка у неё.

Я почти засыпаю, когда понимаю, что так и не решила, кто меня заберет. Можно было бы такси вызвать. Но какой попадётся таксист? Захочет ли откинуть сиденье, чтобы я легла? Как повезет меня по дорогам Северной столицы? От такой поездки стресса точно не избежать.

Листая контакты, обдумываю варианты. Братьям или отцу звонить не хочу. Они приедут, конечно, но всю дорогу будут нудеть и опять осуждать. В итоге решаю потревожить Натана. У него большой внедорожник и да, он тоже ворчать будет, что я его от Цветочка оторвала, но точно нервы трепать не будет.

Пишу в наш чат, глаза почти слипаются. Вроде бы доза успокоительного маленькая, но в купе с бессонной ночью и тем стрессом, что я уже испытала за этот час, действует убойно.

Тихий писк входящего сообщения будит. Нехотя разлепляю очи и дёргаюсь испуганно.

Твою мать, Ланская! Только ты можешь так облажаться!

Пишу ответ, но вижу, что он не читает, поэтому сразу же звоню.

— Жди и не бзди! — рявкает Роман, чтоб его, Геннадьевич и бросает трубку.

Так, всё! Мне нельзя нервничать и волноваться. Всё уже случилось. И он уже едет.

Постепенно я вновь впадаю в дрёму. И опять меня будит телефонный писк.

«За тобой подняться?»

«Нет, я сейчас спущусь», — пишу ответ и зову медсестру.

— Муж приехал? — улыбается молодая девушка. Не знает она, каким видом ЭКО я воспользовалась. Да и я не собираюсь сейчас переубеждать. Киваю ей.

Медсестра возвращает койку в нормальное состояние. Подаёт одежду и просит не спешить, одеваться без резких движений. Пересаживает меня в коляску, и мы едем.

По дороге заезжаем к врачу. Выслушиваю рекомендации и советы. На что обращать в первую очередь внимание и в случае чего звонить ей незамедлительно. Благодарю, и мы вновь едем.

Роман курит прямо у крыльца клиники, прислонившись на свой внедорожник. Заметив меня, выкидывает в урну окурок и подходит ближе. Выглядит очень напряжённым и серьёзным. Забирает из рук сумку и папку. Распахивает дверь.

Я могу сама пересесть, но он на руки поднимает и перекладывает на переднее сиденье, которое уже опущено. Так необычно получить заботу от практически чужого человека.

Гриша в первый раз вообще ничего такого не делал. Приехал, дождался, когда я сама лягу на заднее сиденье, только сумки мои переложил и поехал. Хотя по дороге купил мне крекеры, потому что я проголодалась. Так что не буду грешить на бывшего.

Рома окидывает меня быстрым взглядом и закрывает дверь. К медсестре поворачивается. Та ему что-то выговаривает и улыбается кокетливо, волосы за ушко заправляет, глазками стреляет. Вот сучка! Заигрывает с моим… боссом!

Мужчина тоже хорош. Слушает внимательно, кивает. Достаёт телефон и что-то пишет. Нашёл место, где девочек снимать! Возмутиться бы, открыть окно и гаркнуть. Только ничего из этого не делаю. Прикрываю глаза и засыпаю окончательно.

В себя прихожу оттого, что меня настойчиво раздевают. Мычу, вяло отбиваясь. Голова очень тяжелая, веки не открываются, сон затягивает в свою паутину, не давая окончательно проснуться.

— Ланская, не дерись! — шипит Бессонов. — Трахать тебя не буду. Сегодня точно.

Наверное, последнее утверждение успокаивает. Или просто я понимаю, что это свой, и расслабляюсь. Даже приподнимаю корпус, помогая стянуть с меня куртку. И платье.

— Твою мать, рыжая, — выдыхает мужчина, и тёплые ладони накрывают совершенно голую грудь.

Ну да, я без бюстгальтера. Не стала надевать в клинике, чтобы время сэкономить. Мычу опять и выгибаюсь от этих приятных прикосновений.

— Дождусь ведь и не слезу с тебя, Ланская, — обещает большой босс.

Оставляет поцелуй на одном полушарии и лишает столь желанных прикосновений. Я почти просыпаюсь и хнычу. Поплывшим взглядом ловлю нависшую надо мной мужскую фигуру.

— Спи, рыжая, — он гладит по голове и, склонившись, в губы целует. — Я тебя закрою. Как освобожусь, заеду и верну ключи.

— Спасибо, Рома..н Геннадич, — язык заплетается, улыбаюсь блаженно и проваливаюсь вновь в сновидение. В котором Роман, чтоб его, Геннадьевич никуда не ушёл. Лёг рядом и долго-долго, много-много качественно любил меня.

Вновь просыпаюсь уже в обед. Голова от крепкого сна во внеурочное время немного гудит и тяжёлая. Пытаюсь вспомнить, как тут оказалась? Босс моего босса приволок? Ну, это логично, он же забирал. И раздел! До самых трусов! Вот ведь гад!

Чёрт, надеюсь, всё остальное было сном!

Со стоном откидываю тяжёлое одеяло и медленно сажусь. Плетусь в ванную и смываю сонную хмарь. Вернувшись, переодеваюсь в удобную мягкую пижаму.

Когда щёлкает замок на входной двери, я как раз включаю электрический чайник. Вспоминаю ту часть сна, где мужчина уходит, но обещает вернуться, и иду встречать его.

Рома заходит с целым ворохом пакетов.

— Это ещё зачем? — вместо приветствия, опешив, выдаю.

— У тебя постельный режим, не пойдёшь же ты по магазинам. И сама сказала, тяжести поднимать нельзя, — мужчина скидывает обувь и, обогнув меня, топает на кухню. — Та медсестричка подсказала, что тебе можно и нельзя. Кстати, кофе пока исключи и корицу тоже.

— То есть ты не флиртовал с ней? — выпаливаю и мысленно хлопаю себя по затылку.

Заткнись, Ланская!

Рома разворачивается. Я прям вижу эту расцветающую хищную улыбку на мужском лице.

— Ревнуешь, рыжая?

— Вот ещё! — закатываю глаза и сую нос в пакеты.

Мужчина хмыкает громко, но ничего не говорит и выходит из кухни. Растерянно семеню за ним. Не хочу, чтобы он вот так ушёл. Глупость какая, он не обязан возиться со мной, но мне так хочется ещё немного его заботы. Даже плаксивость гормональная просыпается.

Останавливаюсь в прихожей и глупо и широко улыбаюсь. Не уходит. Пальто снимает и вешает в шкаф. А под пальто он совершенно домашний. В бежевом, чуть растянутом свитере и потёртых джинсах. Так необычно, впервые вижу большого босса не в идеально выглаженном с иголочки костюме.