Перепрошит тобой (ЛП) - Хайд Жаклин

Когда я возвращаюсь в офис команды по кибербезопасности, то замечаю там лишь одного-двух людей. Я бросаю взгляд на панорамные окна от пола до потолка и вижу ночное небо.

После сорока восьми часов работы на Talbot, взлома последовательности кодов и обнаружения тех, кто похитил их груз, я выяснила, что медицинское оборудование на борту стоило целое состояние — этого хватит, чтобы взбесить кого угодно.

Удивлена, что не видела ничего в новостях.

Как только я нашла, где находится лабораторное оборудование, все стали вести себя так, будто выиграли Суперкубок. Они так счастливы вернуть его… Микаэль даже просиял улыбкой, прежде чем достать телефон из кармана — эта маленькая штуковина редко оказывалась далеко от его лица, если судить по последним двум дням.

Я напрягаюсь, желудок сжимается от тошноты. Я поднимаю переноску с Эдгаром с места, где поставила ее раньше, и кладу на стол перед собой, эффективно закрывая обзор экрана компьютера.

Я щелкаю замок на переноске и почти одновременно вставляю свой кейлоггер в USB-порт, благодаря бога, что всплывающее окно легко перекрывается кошачьей клеткой. Любой, кто посмотрит, увидит лишь странную женщину, проверяющую своего кота, а если мне это сойдет с рук, я получу пропуск с полным доступом к Talbot Global на медальоне Hello Kitty, включая учетки Микаэля.

— Я отнесу Эдгара в нашу комнату поесть, — громко заявляю я, отмечая, что лишь один человек поднимает голову и обращает на меня внимание, когда я поднимаю переноску с места рядом с рабочим столом.

Эдгар, конечно, уже поел и видит десятый сон, но кто станет придираться к новенькой с ее котом. Я разворачиваюсь и направляюсь к лифту, якобы в свою комнату, бегло оглядываясь по сторонам в надежде ни с кем не столкнуться.

В первый день мне не разрешали сделать и шагу без Бруно и Неро, вечно торчащих за спиной. Вчера было не так плохо, но я почти уверена, это потому, что большой парень не появлялся, а теперь нет и Бруно с Неро. Адреналин прокатывается по мне, словно извергающийся вулкан, заставляя сердце бешено колотиться в груди. Руки трясутся от жажды мести, поглощающей меня полностью. Я смотрю на зеркало в лифте, умоляя его поторопиться.

Молюсь, чтобы охранник, который следит за камерами, оказался плохим бегуном, потому что у меня вскоре могут возникнуть небольшие проблемы со службой безопасности. Возношу мольбу, чтобы я успела пробраться в кабинет Фрэнка, пока никто не заметил. Тогда я смогу позвонить этому мудаку, и начнется настоящее веселье.

Все утро я ожидала увидеть Фрэнка, наполовину надеясь мельком его заметить, полностью опьяненная своим похитителем, если не считать того, что я очень серьезно сомневаюсь, что пробыла здесь достаточно долго, чтобы списать это на стокгольмский синдром.

Как смеет этот придурок похитить мою подругу, а затем похитить меня? Да я выебу его до полусмерти. Я сглатываю, плотно сжимая губы, и корчусь от отвращения, оказавшись на эмоциональных качелях.

— Поехали, Эдгар, — говорю я и вынимаю Эдгара из переноски.

Пора Фрэнку Штейну узнать, каково это — чувствовать себя мелким.

С тех пор как я здесь, я внимательно слушала все разговоры, и это странно, но никто ни на что не жалуется.

Каждый работающий здесь человек просто воспевает ему хвалы. На лицах всех сотрудников ясно написано, что они обожают его и полностью ему преданы, словно процесс адаптации зашел слишком далеко или вроде того.

По личному опыту я знаю, что такую преданность не купишь, и я уже снова начинала им восхищаться, несмотря на похищение, потому что он все еще чертовски привлекателен, да и я ненароком подставила его компанию. Но теперь?

Должно быть, я потеряла рассудок где-то между тем, как меня стащили с улицы, вырубили и заставили заниматься нелегальной деятельностью. Потому что сейчас я в такой ярости, что ничего не соображаю. И я не собираюсь сидеть сложа руки и терпеть это дерьмо. Всю жизнь мной манипулировали мужчины, переходящие все границы, — пора одному из них получить по заслугам.

Мне плевать, насколько он богат. Никто не имеет права трогать мою подругу.

Я нажимаю кнопку лифта и захожу внутрь, игнорируя свое дикое отражение в зеркале. Гнев комом встает в горле, смешиваясь со слезами и обжигая глаза.

Неужели я правда это сделаю?

В памяти всплывает его образ — хмурый, совсем не такой, каким его представляют публике. Это же очевидная личина. Его лицо смотрит с каждой мировой обложки мужских журналов, но будь я проклята, если это меня остановит.

Я нажимаю кнопку верхнего этажа, отправляя нас в приватный кабинет Фрэнка Штейна, и крепче прижимаю к себе Эдгара. Ни за что не оставлю его где попало, чтобы он снова не стал разменной монетой.

Я думала, что это целиком моя вина, и пахала как проклятая, чтобы вернуть информацию о том грузе. Но я знаю Обри, она не станет лгать. Если она говорит, что Фрэнк Штейн тогда похитил ее… Неудивительно, что она так испугалась. Та неделя была ужасной, я пыталась ее успокоить и понять, что случилось.

Как только я выберусь отсюда, у нас с ней состоится долгий разговор.

Я уже купила осиновые колья и святую воду, готовая прикончить вампира за то, что он причинил боль моей подруге, но узнать, что Фрэнк имел к этому отношение… это настоящее предательство. Мои ноздри раздуваются от злости, Эдгар напрягается у меня на руках. Я ослабляю хватку и рассеянно почесываю его за ушком, переминаясь с ноги на ногу, словно могу ускорить лифт.

Когда двери открываются, пульс стучит, как крылья колибри. Я выхожу, оглядываюсь и поднимаю глаза на камеру над дверью. Сердце бешено колотится, когда я ставлю Эдгара на пол — его, кажется, совершенно не волнует мое состояние, — и хватаюсь за кулон, доставая кейлоггер, чтобы получить доступ к компьютеру Фрэнка, как только проникну в его кабинет.

Каждая секунда ощущается как вечность, мой взгляд прикован к открытым дверям лифта, пока я жду, что его вызовут на другой этаж или что громилы Фрэнка выскочат и схватят меня. Если я проникну внутрь, я смогу запереть двери так, что никто не сможет войти, и у него не останется выбора, ему придется меня отпустить. А если нет, у меня будет доступ ко всему, что он так лелеет, пока он не сдастся. Посмотрим, как тебе нравится, когда с тобой играют, как с мышью, мистер Штейн.

Я пробую код доступа Микаэля и с одобрением цокаю про себя, когда дверь в кабинет Фрэнка открывается, мысленно отмечая, что при первом же удобном случае надо будет сказать им, насколько их безопасность дерьмовая. Захожу внутрь и придерживаю дверь, пока Эдгар не проскользнет вслед за мной. Сердце колотится в груди так громко, что отдается в ушах низким гулом.

Подпираю дверь, чтобы любой, кто попытается ее открыть, сразу встретил сопротивление. Мне нужно всего несколько минут, чтобы получить доступ к его системе безопасности, но лучше перебдеть.

Даю глазам привыкнуть к темноте, замечая массивную мебель из коричневой кожи и его гигантский стол. Господи, он почти мне по пояс.

— Должно быть, выполнен на заказ, — бормочу я и вхожу в логово дьявола.

Игнорируя то, как огни города похожи на строки кода в темном ночном небе, я подхожу к столу, с которого Фрэнк верховодит, и устраиваюсь в его кресле. Эта махина обволакивает тело, словно облако, и я несколько секунд счастливо ерзаю, прежде чем подобрать под себя правую ногу, чтобы устроиться поудобнее.

Все остальное выглядит скучно и обыденно: офисный телефон, блокнот и ручка. Я открываю и закрываю многочисленные ящики стола, но все они пусты. Хмурюсь. Может, он хранит свои вещи в другом кабинете?

Стучу по клавиатуре, приподнимаюсь, чтобы вставить кейлоггер в USB порт, откидываюсь назад и хватаю солидного вида пульт на столе, гадая, какие вкусности самый богатый человек в мире хочет иметь под рукой.

И снова хмурюсь… На кнопках нет никаких обозначений. Нажимаю наугад, и лоб разглаживается, когда в комнате разливается мягкая, ненавязчивая музыка. Еще одно нажатие, и одна из стеклянных стен превращается в экран телевизора. Ого.