Отзвуки сердца (ЛП) - Кейси Л.А.

— Пожалуйста, не разочаруйся во мне, если я кончу слишком рано. — Я понял, что мое тело дрожит. Все чего я хотел: входить и выходить из тела Фрэнки. — Не думаю, что смогу долго продержаться, ты чувствуешься… слишком хорошо.

Ухмылка Фрэнки была почти как у Чеширского кота, когда она пошевелила бедрами, вызвав у меня стон.

— Вишенка, пожалуйста.

— Вишенка, — задумчиво произнесла она. — Ты всегда называл меня так из-за цвета моих волос. Теперь ты можешь добавить к этому списку ещё одну причину так меня называть.

Я наклонился и зацепил зубами ее нижнюю губу. Глаза Фрэнки сверкнули вызовом, а затем, прежде чем я успел понять что происходит, она толкнула меня на бок и оказалась сверху. Каким-то образом я так и не выскользнул из ее тела.

— Детка, — прошипел я, когда она опустилась, принимая меня на всю длину. — Ты уверена?

— Есть такое правило, что в наш первый раз ты должен быть сверху?

— Что? — Я покачал головой. — Нет, но… Ох!

Я чуть не потерял сознание, когда Фрэнки начала двигаться на моем члене. Сдвинул бедра, почти защищаясь от того, что она делала со мной, положил одну руку на ее узкую талию, а другой ласкал грудь. Она облизала губы, схватила меня за предплечья и, не отводя глаз, начала медленно насаживаться на меня. Мгновенно пальцы на ногах подогнулись, когда я попытался заставить свое тело оставаться неподвижным.

В тот момент я понял, почему люди становились зависимыми от секса.

Необузданное удовольствие, наполнившее мое тело, взяло верх надо всем. Мой разум, чувства, желание делать что-либо, кроме как кончать, были безвольны. Я отвел глаза от потрясающего, полного удовольствия лица Фрэнки, чтобы посмотреть, как мой член входит и выходит из ее киски. В течение последних трех лет, я представлял себе как это может выглядеть, и с радостью мог сказать, что реальность превзошла все, что напридумывало воображение. Потому что, наконец-то, черт возьми!

— Да, — прошипел я. — Оседлай меня, детка. Трахни меня.

Я приподнял бедра, чтобы встретиться с ней, когда она опустилась на меня и мы оба издали звуки, которые не возможно описать. Это был щелчок выключателя медленного секса. Почти мгновенно темп изменился и Фрэнки, оседлав меня, трахала так, как будто завтра не наступит. Против нее не было защиты, она полностью подчинила меня своей власти, и мне нравилась каждая секунда этого подчинения.

— Фр-Фрэнки. — Тяжело дышал я. — Я собираюсь кончить.

— Да. — Она упала на меня. — Войди в меня. Наполни меня.

Боже!

Положив обе руки ей на талию, крепко прижал свои бедра к ее. Она сжалась вокруг меня и откинула голову назад. Я пытался смотреть везде одновременно: на ее лицо, грудь, тело, мой член, врезающийся в киску. Мои чувства были полностью перегружены Фрэнки и когда я встретился с ней взглядом, понял, что вот-вот кончу. Мои губы приоткрылись, когда что-то похожее на электрический импульс сжало мои яйца и они напряглись. Застонал, нарастающее давление ослабло и моя сперма хлынула внутрь Фрэнки. Ощущение блаженства было таким сильным, что мне показалось будто я на секунду потерял сознание.

Я был истощен, более удовлетворён и расслаблен, чем когда-либо в своей жизни. Закрыв глаза, громко поблагодарил Бога за его метод размножения. Смех Фрэнки заставил мой размягчающийся член дернуться внутри нее. Ее дрожащее тело легло мне на грудь, а мягкие губы коснулись моих. Мне показалось, я весил пол тонны, когда поднял руки, что бы ее обнять.

— Фрэнки, — я открыл глаза и посмотрел на неё, — я люблю тебя.

Она уткнулась своим носом в мой.

— И я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду любить, рок-звезда.

Поцеловал ее, прежде чем откинуть голову на матрас. Я был уничтожен. По крайней мере, так думал, пока Фрэнки не села поудобней, чтобы пальцами расчесать волосы. Я все еще был внутри нее, когда мои глаза скользнули по фарфорово-белым изгибам, которые дал ей Бог и внезапно почувствовал, что устал не так сильно, как думал. Мой медленно твердеющий член согласился со мной. Смех Фрэнки, когда я перекатил ее под себя, превратился в стоны и настойчивые требования. Я так сильно любил ее тело своим, что знал: сегодня вечером мы не закончим распаковывать остальные наши вещи.

Без шансов.

Глава 4

Риск

— Риск, ты можешь выглядеть еще более несчастным?

Внезапное вторжение в мои мысли заставило тело напрячься. Я посмотрел на Мэя Актона, первого с кем заговорил в свой первый день в школе. Он не сильно изменился. У него были все те же волосы до плеч, что и всегда, только теперь кроваво-красные, а не естественного темно-каштанового цвета. Он похудел за эти годы, но все еще выглядел как Мэй, которого я знал. Успех и слава не изменили его. Он был тем же идиотом с Камберленд-роуд, который считал, что пердеть смешно.

Интересно, был ли я для него все тем же Риском, потому что не ощущал себя таковым. Инстинктивно я поднял руку к жетону на шее и сжал его в пальцах. Шесть месяцев трезвости. Этот жетон много значил для меня, как и другие, которые у меня были. Я надеялся поменять его на новый через месяц. Ждал этого с нетерпением, потому что это было исключительно мое достижение. Решев никогда больше не принимать наркотики и не пить алкоголь, я впервые увидел свет в конце очень темного тоннеля. Я начал употреблять и наращивал темпы в течение нескольких лет. Время от времени по одной кокаиновой трубочке на выходных, а затем ежедневно — нюхать и пить. Какое-то безумие охватило меня.

В начале моей карьеры наркотики и алкоголь до потери сознания были единственным способом забыть о Фрэнки, о том, как плохо без нее, но я не винил ее. Примерно через восемь месяцев после того, как мы расстались и я уехал из Саутвода, я первые переспал с женщиной. Единственным способом заставить себя сделать это был кайф, который дарили наркотики. Этот метод помогал — употребление было единственным средством, что бы не видеть лицо Фрэнки каждый раз, глядя на другую женщину. Я привык к кайфу, который давали мне алкоголь и наркотики. Единственное время, когда мне не нужно было ничего принимать, — это когда выступал на сцене, потому что удовольствие от живого выступления не сравнимо ни с каким другим. Я пытался воспроизвести это чувство, когда у меня было свободное время, потому что иначе чувствовал, как меня затягивает и поглощает черный мрак безнадежности.

Семь месяцев назад, вмешательство друзей и руководства спасло мне жизнь. Впервые я укололся героином, потому что кокаина и выпивки было уже недостаточно и, практически покончил с собой. Передозировка. Но я был одним из немногих счастливчиков, оставшихся в живых. Когда вышел из больницы, сразу попал на 90-дневный курс реабилитации. Я часто разговаривал с психотерапевтом и написал две дюжины песен во время детоксикации. Впервые за много лет у меня появилась ясность. Теперь мне не хотелось жить, как раньше и это был огромный шаг, потому что я хотел жить для себя, а не для кого-то другого.

— Я не несчастный. Просто думал кое о чем.

— О чем?

— Не твое дело, проныра. Вот о чем.

Мэй фыркнул.

— Тебе не кажется странным возвращаться сюда?

— Да, странновато.

Хейс, который сидел позади меня в минивэне, сказал:

— В хорошем смысле странно?

— Просто странно, — пожал плечами я. — У меня никогда не было причин возвращаться сюда.

— Мои родители не возвращались, с тех пор как переехали во Францию, пять лет назад. Родители Хейса переехали в Лондон вскоре после того, как мы переехали в Лос-Анджелес, — отметил Мэй. — Им не нужно находиться здесь, чтобы мы могли приехать сюда. Мы выросли тут, здесь родилась «Blood Oath». Мы написали и выпустили здесь наш первый мини-альбом (прим. ред.: мини-альбом/миньон или «EP» — «Extended Play» — студийный музыкальный альбом, который содержит меньше композиций, чем полноценный студийный альбом, например 1–2 песни). Часть нашего первого полноценного альбома тоже родилась тут. Это место — часть нас самих.