Влад (ЛП) - Уэбстер К.

Точно так же, как ей принадлежит мое будущее.

Я подавляю боль и встречаюсь с ее печальным взглядом.

— Я знаю тебя всю твою жизнь, Ирина, — тяжело произносит она, нахмурив темные брови. Это напоминает мне о том времени, когда мы были детьми, и она беспокоилась обо мне. Такая опекающая и любящая. — И знаю, когда ты спишь, а когда нет.

Мои нервы накаляются до предела, как будто внутри меня происходит бунт.

— Я устала, Диана, — хриплю я, и в моем голосе слышится предательство. — Чего ты хочешь?

Она встает, и я принимаю сидячее положение, опуская взгляд, чтобы не смотреть на нее.

— Я знаю, ты не одобряешь мой выбор.

Я издаю унылый смешок.

— Это не твой выбор. В этом-то все и дело.

— Отец не стал бы принуждать меня к этому, Ирина, так что это мой выбор, и я сделала его — правильный для нас обоих. — Ее голос тверд и непреклонен. Меня бесит, что она ведет себя так же, как они. Как наша мать. Преклониться и позволить мужчинам в нашем мире управлять нашим будущим.

Я резко поднимаю голову, встретившись со взглядом ее голубых глаз.

— Что это значит? — спросила я.

Присев на кровать рядом мной, она берет меня за руки и улыбается.

— Ты переедешь со мной в поместье Васильевых. Никаких брачных уговоров в отношении тебя не будет заключено. Ты сама сделаешь свой выбор, когда будешь готова к этому. — Диана говорит об этом так, словно я заключенная, и она только что предложила мне свободу. Но сестра ошибается. У меня нет желания подчиняться воле нашего отца или любого другого человека, который думает, что мое наследство и фамилия станут для него хорошим бизнесом. Я не могу переехать с ней в дом Васильевых. Постоянно находиться рядом с Владом, быть рядом с его вещами, его запахом. Наблюдать, как они сближаются и влюбляются? Видеть, как он прикасается к ней так, как я хочу, чтобы он прикасался ко мне? Да. Это пытка. Жестокая пытка. Жаль, что у меня не хватило смелости сказать Диане, что я чувствую к Владу, когда мы были моложе, иначе я не была бы в таком положении. Диана никогда не причинила бы мне такой боли, если бы знала правду.

— Ты любишь его? — Я ловлю себя на вопросе, хотя знаю, что она его не любит. Во всяком случае, пока.

Уголки ее губ приподнимаются, и она пожимает плечами.

— Научусь. — Диана протягивает руку вперед и начинает щекотать меня, заставляя биться и визжать, сдаваясь. Она не была такой игривой с тех пор, как мы были маленькими, и это освежает. Напоминает мне, что мы — сестры, и это главное.

Может быть, если она сможет научиться, я тоже смогу.

Научиться не любить его.

— Если Влад продолжит целовать меня так, как сегодня вечером, это может произойти скорее раньше, чем позже, — признается она со смешком, притягивая меня обратно на кровать и падая рядом со мной на подушку. Мы обе смотрим в потолок, немного тяжело дыша от напряжения. Ее слова крутятся у меня в голове.

Он поцеловал ее.

Они поцеловались.

Мое сердцебиение учащается при одной только мысли о том, каковы были бы ощущения от его губ, прижатых к моим. Бархатные. Влажные. Доминирующие.

— На что это было похоже? — спрашиваю я, одновременно желая и не желая знать ответа.

Веселье улетучивается, и наступает тишина. Клянусь, я слышу, как мое собственное сердце гулко бьется в груди.

— Мягко, но сильно, — бормочет она, прикладывая подушечки пальцев к губам. — Страстно и напряженно. — Диана садится и наклоняется надо мной. — Вот так. — Она наклоняется и прижимается своими губами к моим, сильно надавливая, и все, о чем я могу думать, это о том, что у ее губ действительно вкус Влада.

Диана отстраняется и улыбается.

— Но с языком, — шутит она, высовывая язык, чтобы лизнуть кончик моего носа. Я визжу, и она начинает набрасываться на мое лицо, облизывая щеку и лоб.

Это сестра, которую я любила и по которой скучала.

В последнее время моя сестра была одной из них, но прямо сейчас… прямо сейчас она просто Диана.

— Прекрати! Прекрати! — вскрикиваю я, смеясь.

Сестра сжимает мои руки настолько сильно, что у меня не хватает сил оттолкнуть ее, и когда она, в конце концов, прекращает удерживать меня, то застывает на месте, смотря на меня сверху вниз сосредоточенным и серьезным взглядом.

— Я всегда буду твоей старшей сестрой, — клянется она. — Я всегда буду поступать с тобой правильно. Обещаю, этот брак нас не изменит.

Я так сильно хочу верить ее словам, но мое сердце замирает, и сестра не может увидеть, как я умираю внутри. Находиться рядом с Владом будет жестоко.

Но быть рядом с моей сестрой?

Определенно, это того стоит.

— Хорошо, я пойду с тобой, — шепчу я.

Она одаривает меня своей мегаваттной улыбкой и вскакивает с кровати.

— Поспи немного, маленькая Тень. Перед нами стоит большая задача.

Да, и мы ее выполним.

Глава 6

Сегодня вечером был полный бардак. Сначала идиот в ресторане, из-за которого были нарушены всевозможные кодексы чести, затем мне пришлось отвезти Диану домой только для того, чтобы оказаться в ситуации с Ириной, которая словно проверяла меня на выдержку.

Ночная рубашка едва прикрывала ее, и она совершенно не осознавала собственной красоты, выставленной на всеобщее обозрение. Это приводило в бешенство и одновременно заманивало. Слишком, черт возьми, соблазняло. Раньше я никогда не старался сохранять на лице вынужденное безразличие.

Ирина не должна знать, как влияет на меня.

Никто не должен.

Диана тем более не должна даже догадываться, насколько я желаю ее младшую сестру. Иначе это вызовет настоящую вражду. Моя невеста должна быть уверенна, что Ирина для меня, как и для всех остальных, является тенью. И пусть младшая сестра Дианы для меня постоянное сражение, она всегда будет рядом со мной, и я никому не отдам ее.

Солнце мое… как ярко ты сияешь.

Когда Ирина, наконец, ушла в свою комнату, я настроил себя на сдержанность и занял свое законное место рядом с Дианой. Потом, как только появилась возможность, потащил ее прочь от отца, сетуя на то, что мне уже пора.

Сейчас я стою здесь, и образы Ирины преследуют меня, пока я смотрю на полные губы Дианы. И как схожи их волосы, только у Дианы они слегка вьются к низу, в то время как у Ирины они полностью волнистые. Это… это не правильно — сравнивать сестер. Думать об Ирине, когда я смотрю на Диану. Думать о том, как ее грудь ритмично вздымалась в такт моему собственному дыханию, когда мы были так близко.

Проклятье.

Обхватываю руками лицо Дианы и стремительно целую ее. Крепко, глубоко, грубо. Она отвечает мне, как только чувствует движение моего языка. На вкус Диана ощущается как красное вино, которое она выпила, и это приятно. Девушка с легкостью отвечает на мой поцелуй. И я понимаю, что он, безусловно, не первый.

Она определенно не моя.

Я отстраняюсь и наблюдаю за ее стеклянным взглядом, и в кои-то веки Диана не так собранна. Ее губы припухли, а красная помада слегка размазалась вокруг рта.

— Спокойной ночи, невеста, — я произношу шаблонное прощание.

— Спокойной ночи, — отвечает она, потом бледнеет, увидев приближающихся ее отца и его правой руки Антона. Они, возможно, видели наше маленькое шоу, но Диана теперь принадлежит мне по праву. Я не лапал ее, словно подросток на выпускном. Протягиваю к ней руку и ободряюще сжимаю.

После этого ухожу.

Когда я приезжаю домой, застаю полную тишину. Чувствую укол боли в груди, проходя мимо игровой комнаты и не слыша смех Виктора через проходящие двери. Прошло уже два месяца, но мне так и не стало легче. Мои ноги подкашиваются, когда я добираюсь до кухни и вижу, как слуга ставит бутерброд перед Вениамином Ветровым.

Какого черта он здесь делает?

Мой интерес возрастает, пока я открываю холодильник и достаю две бутылки пива. Обычно я не любитель этого напитка, но с Вэном не чувствую необходимости в притворстве. У нас с ним давние отношения. Я могу немного расслабиться и просто быть собой — тем, кто скрывается под строгим костюмом.