Евгений Кабанов - МИССИОНЕР
Из ванной слышались шум воды и громкие пофыркивания.
На кровати, стоявшей рядом с дверью, лежал раскрытый "дипломат" с обычным набором командированного.
Аполлон и Никита Николаевич заняли две свободные кровати, и занялись обустройством.
Из ванной вышел плотный лысый мужчина, невысокого роста, лет пятидесяти, с добродушным весёлым лицом, в тренировочных брюках и в майке.
– А-а-а… Вот и моя новая семья, так сказать, на пару дней, – произнёс он бодрым радостным тоном человека, уверенного в себе, хозяина жизни, словом. – Давайте знакомиться – Алексей Степанович, заместитель министра пищевой промышленности по ликёроводочной промышленности.
Последние слова он произнёс как бы между прочим, как что-то обыденное и давно привычное. Подумаешь – замминистра… ассенизатор… какая, к чёрту, разница?
Алексей Степанович играл. Играл, как актёр, свою роль, роль руководящего работника простого, как валенок, в доску своего для самых последних своих подчинённых, для всего гегемона ликёроводочной промышленности. Вот, смотрите, мол, какой я простой – не отрываюсь от масс. Он как бы подчёркивал этим своим простодушным "заместитель министра" своё хождение в народ. Вот мог же я занять отдельный номер со всякими там удобствами, телевизором, креслами, коврами, холодильником, и прочая и прочая. Так нет, вселился туда, где все. И даже не занял лучшее место по праву первого постояльца, или как тюремный пахан, а, наоборот, самое худшее – у двери. Вот я какой простой! Прошу любить и жаловать!
Впрочем, роль эта Алексею Степановичу удалась отменно. Наверное, он и в самом деле в прошлой жизни был очень простым, кем-то типа амёбы, или бациллы.
Никита Николаевич и Аполлон представились своему новому знакомому.
– О! Синель! Слышал, как же. Там у вас леса хорошие. И ягоды, и грибочки, и дичь водится ещё. Надо бы как-то к вам выбраться… Мне нравится быть поближе к народу.
Алексей Степанович подошёл к своей кровати, покопался в "дипломате", достал бельё, положил его в тумбочку.
– Я думаю, вы не пожалеете, Алексей Степанович, – поспешил заверить самого руководящего работника Никита Николаевич, – организуем такую охоту! Вы как на кабанов смотрите?
– А чего на них смотреть? Особенно на столе, – рассмеялся, довольный своей шуткой, Алексей Степанович.
– Да-а-а, шашлычок из дикого молоденького кабанчика – отменная вещь, – подтвердил Никита Николаевич.
– Особенно под стопочку, – подмигнул Алексей Степанович. – Кстати, как вы смотрите на то, чтобы нам пойти поужинать? А то разговорами, даже о шашлыках, сыт не будешь.
Это предложение Никитой Николаевичем было воспринято как приказ с тонким намёком.
– Аполлон, ты это… сбегай в машину, принеси… Ну, сам знаешь, что – в свою очередь дал он установку своему личному шофёру.
Аполлон принёс объёмистую сумку, в которой покоилась пластмассовая десятилитровая канистра со спиртом и две бутылки самодельного коньяка. Нет, это был не общеизвестный КВН – коньяк, выгнанный ночью, то есть, самогон. Понятно и ежу, что было бы просто смешно директору спиртзавода! поить заместителя министра! каким-то самогоном. Так вот, это был не КВН, а, действительно, коньяк, приготовленный из родного синельского спирта главным технологом завода по всем правилам технологии в домашних условиях. Штучный товар, ручная, так сказать, работа. Ну, а, как известно, рукоделие всегда ценилось выше, чем поточный товар массового спроса. Там ведь чего угодно могут напихать, а градусов при этом недодать. А у самодельного коньяка, наоборот, градус повышенный.
Пока замминистра и директор, тоже успевший сполоснуться с дороги, облачались к ужину, Аполлон извлёк обе бутылки и, сунув сумку под кровать, тоже быстренько привёл себя в порядок.
– Армянский? – поинтересовался довольный Алексей Степанович, кивая на бутылки.
– Синельский. Девять звёздочек, не меньше! И градус повышенный, – с гордостью заявил Никита Николаевич.
– Ну что ж, продегустируем. Эт-то интересно, – обрадовался замминистра.
– Взять обе? – спросил Аполлон, пристраивая одну из бутылок во внутренний карман пиджака, надетого по такому торжественному случаю – застолью с заместителем министра пищевой промышленности, по сути – министром ликёроводочной промышленности всей России.
Никита Николаевич вопросительно посмотрел на Алексея Степановича.
– Зайдём за Людмилой Николаевной, – вслух прорассуждал сам с собой Алексей Степанович, – бери обе.
– Вы идите, занимайте столик, а я заскочу за Людмилой Николаевной – сказал Алексей Степанович, когда они вышли в коридор.
Аполлон с Никитой Николаевичем спустились в ресторан. Народу в ресторане, наверное, по случаю совещания, было много, но свободные столики ещё имелись.
Они заняли столик у окна и, дожидаясь официанта, стали изучать меню.
– Возьмём для конспирации бутылку шампанского. Да и для дамы как раз пригодится, – сказал директор.
Официантка подошла на удивление быстро. Причём и сама была на удивление обходительна и мила. Аполлон сразу оценил и её внешние данные. Откинувшись на спинку стула и улыбаясь, он не сводил глаз с миленького личика.
Чувствуя на себе пристальный откровенный взгляд симпатичного парня, девушка находилась словно под пыткой. А Никита Николаевич не спеша, водя пальцем по меню, выискивал блюда получше – как же, ужин с самим, можно сказать, министром ликёроводочной промышленности, – задавал наводящие вопросы, уточнял, что, мол, там у вас повкуснее.
– Вот этот салат… Чтоб с оливками… Я их люблю… Четыре… Та-а-ак… Антракт… Это что ещё такое?
Официантка открыла ротик, но Аполлон её опередил:
– Это, Никита Николаевич, что-то типа говяжьей отбивной в соусе. Чистое мясо. Заказывайте… Надеюсь, вкусно? – Аполлон, приветливо улыбаясь, пристально посмотрел на официантку.
Та смущённо кивнула:
– Да.
– Меня зовут Аполлон, – представился Аполлон, продолжая её гипнотизировать. – А вас как?
Девушка растерянно посмотрела на него, на Никиту Николаевича, уткнувшегося в меню, снова на Аполлона.
– Ира, – слегка поколебавшись, сказала она.
– Ирочка, – обратился к ней Аполлон, – несите всё самое вкусное. По министерскому разряду. На четыре персоны.
– Правильно! – оживился Никита Николаевич. – И бутылку шампанского, и минералку… Люблю минералку… И антракт не забудьте.
Ира вопросительно посмотрела на Никиту Николаевича.
– Да, Ирочка, не забудьте, пожалуйста, антрекот, – перевёл Аполлон, продолжая гипнотический сеанс.
Бедная Ира уже стояла, уткнувшись в свою книжку заказов и боясь поднять глаза.
И всё-таки, отходя от столика, она бросила быстрый взгляд на Аполлона, и, смутившись и покраснев, как первоклассница, тут же отвернулась. Аполлон только ухмыльнулся про себя.
