Короли Керни (ЛП) - Аллен Навесса

— Я имела в виду мою ногу. Не вагину, — сказала я, пытаясь немного опустить его гигантского эго.

Его рубашка сидела на мне как мешок из-под картошки, но, судя по тому, как он оглядел меня, с таким же успехом я могла бы стоять там совершенно голой.

— Я знал, что должен был тянуть с этим дольше, — протянул он.

— Боже мой, ты самонадеян, — сказала я, собирая свою одежду. Мне так сильно хотелось пописать. Вес его руки давил на мой мочевой пузырь.

Он откинулся назад, заложив руки за голову, напрягая бицепсы так, что искушал мой взгляд, и послал мне мрачную усмешку, исполненную чисто мужским самодовольством.

— Сказала женщина, которая практически умоляла меня о следующем разе.

Я захлопнула рот и, пошатываясь, вышла оттуда, чтобы спрятаться в его ванной. Я действительно умоляла? Господи, помоги мне, если да. Даже сейчас вид его большого тела, прислоненного к изголовью кровати, наполнял мой разум грязными мыслями, и я представляла, как делаю с ним всевозможные вещи, которые стерли бы это самодовольное выражение с его лица.

У нас не было времени ни на одну из них. Бабушка в приоритете. Мне нужно было убраться отсюда, переодеться и убедиться, что ее не кормят наркотой вместо ингибиторов холинэстеразы, которые должны были помочь с потерей памяти.

Я привела себя в порядок, а затем переоделась в свою вчерашнюю одежду. Невозможно было избежать зеркала над раковиной в ванной Джейкоба, и я изо всех сил старалась выглядеть нормально. Мои темно-карие глаза были немного налиты кровью, а полные губы выглядели еще полнее, свидетельствуя о том, как хорошо ими пользовались прошлой ночью. Между ними и моими волосами, которые полностью взбунтовались, пока я спала, я выглядела так, словно меня хорошо и по-настоящему трахнули.

К тому времени, как я вернулась, Джейкоб был на кухне, одетый в пару выцветших джинсов, низко сидящих на бедрах. Он был без рубашки, и мое дыхание со свистом вырвалось из меня с тихим «уфф». Это было совсем другое — видеть все эти мускулы средь бела дня. В мягком свете прошлой ночи тени играли на его коже, смягчая жесткие линии, заставляя его казаться менее массивным, более гибким. И взгляд на него сверху вниз, когда он лежал в постели этим утром, сильно исказил мою точку зрения, заставил меня на мгновение забыть о его огромных размерах. Теперь он казался несокрушимым. И нельзя было игнорировать тот факт, что он выглядел как своего рода вооруженная версия человека. Его бицепсы были такими же большими, как мои бедра. Я могла бы оттолкнуться от его трапециевидных мышц. У него был не столько пресс, сколько кирпичи, уложенные поверх его торса.

Он остановился у стойки и повернулся ко мне, и в нос мне ударил запах свежесваренного кофе.

— Будешь?

Если ты мне дашь, чуть не выпалила я.

Большинство людей испытывали отвращение к вещам, которые их пугали. Вместо этого меня всегда тянуло к ним. Должно быть, это была какая-то болезненная потребность проявить себя. Чтобы убедить себя, что я могла бы быть такой же плохой, такой же подлой и опасной. Или что ничто не пугало великую Кристу Эванс. Какова бы ни была причина, Джейкоб притягивал меня как магнит. Он был наполовину диким, имел ужасную репутацию жестокого человека, и все же, все, о чем я могла думать прямо сейчас, это как убедить этого большого плохого человека позволить мне привязать его к ближайшему столбу. Тот факт, что я фантазировала о ком-то настолько опасном, решившем подчиниться мне, был совершенно другой темой, и моему психотерапевту потребовалось бы время, чтобы распутать ее.

— Криста?

Я моргнула.

Джейкоб стоял, держа в руках кружку с кофе, и пристально смотрел на меня. Веселье и высокомерие отразились на его чертах.

— Я думал, ты на секунду отключилась. Мне пойти надеть рубашку, или ты в порядке?

Мое лицо горело от силы моего смущения. Я была не из тех, кто легко краснеет, но, черт возьми, если бы он только что не застукал меня пускающей на него слюни.

Молодец, Криста. Вместо того чтобы сдуть его эго, я подключила его к баллону с гелием. Судя по дерьмовой ухмылке на его лице, я бы никогда этого не пережила.

— Я в порядке, — выдавила я.

— Какой кофе пьешь? — Спросил он.

— Просто сливки, если есть, — сказала я, стараясь вести себя как можно более нормально. Военные научили меня, что реакция на такого рода поддразнивания только усугубляет ситуацию.

Он достал одноразовый стакан, наполнил для меня и встретил у двери, когда я надевала туфли.

— Держи.

Я взяла у него кофе и выпрямилась, тронутая, но слегка смущенная. Джейкоб не казался таким уж плохим парнем. Может быть, он был немного высокомерен, но давайте посмотрим правде в глаза, он заслужил эту уверенность в себе. И он, возможно, был прямолинеен, уклончив говоря о деталях своей жизни и временами граничил с властностью, но тогда были мелочи, вроде того, что его ничуть не смущала моя нога, он нес меня в душ, эти мрачные намеки на юмор, а теперь эта история с кофе, которая заставила меня думать, что он не совсем заслужил свою черную репутацию.

— Спасибо, — сказала я.

— Не за что. — Он отодвинул стул от дверной ручки, отпер замки, а затем повернулся и зашагал на кухню, не оглядываясь. — Увидимся позже.

Я подавила свое разочарование и покинула его квартиру. Я не надеялась на прощальный поцелуй.

Я почти убедила себя, что это правда, к тому времени, как выехала со стоянки, потягивая лучший домашний кофе, который я пила за последние годы.

Глава 6

Дом престарелых «Магнолия Хиллз» располагался на десяти ухоженных акрах холмистой техасской земли. Большая часть территории была превращена в парковую зону с обширными участками подстриженных газонов, другая же часть была усеяна тут и там высокими дубами, которые давали столь необходимую тень. Причудливые заборы из расщепленных досок отделяли один участок от другого. Дорожки лениво вились по всей территории, и персонал регулярно поощрял своих жильцов выходить на улицу, чтобы немного размяться в те дни, когда у нас не было запретов.

Нам с бабушкой нравилось проскальзывать через заднюю дверь, когда я приходила в гости, и коротать часы на прогулке. Или мы направлялись к нашей любимой скамейке. Она стояла под одноименной магнолией на гребне самого высокого холма в поместье. Мы сидели и сплетничали, пока над головой проплывали белые, пушистые облака. Это была страна Большого Неба, и вид оттуда простирался от горизонта до горизонта во всех направлениях.

Я заехала на стоянку дома престарелых и заглушила машину. Само здание было менее вдохновляющим, чем территория вокруг. В нем было всего три этажа, и вместо того, чтобы производить впечатление, оно было создано для того, чтобы противостоять торнадо, которые проносились здесь каждую весну.

Ровно в двенадцать тридцать моих ушей достиг грохот ревущего мотоцикла. Я оглянулась как раз в тот момент, когда Джейкоб затормозил на стоянке рядом со мной. Мне следовало бы догадаться, что он будет пунктуален. Он заглушил двигатель и встал с мотоцикла, снимая шлем. Одетый в свои кожаный жилет «Королей» он выглядел таким же неприступным и опасным, как и прошлой ночью в баре.

Может быть, это была всего лишь видимость.

Он оставил свой шлем на сиденье, зная, что никто не будет настолько глуп, чтобы украсть его, и неторопливо направился к моей двери. Темные очки скрывали от меня его глаза, и я понятия не имела, был ли его взгляд все таким же теплым, как сегодня утром, или он снова стал ледяным.

— Ты собираешься сидеть там весь день, или мы займемся делом? — спросил он приглушенным из-за стекла голосом.

Это определенно не была видимость.

Я вздохнула и вышла из машины. Джейкоб стянул мотоциклетные перчатки, когда мы направились к входной двери. Он засунул их в карман своей куртки и протянул руку, чтобы переплести свои пальцы с моими, играя роль моего парня.

Вся эта чушь началась в ту же секунду, как мы вошли внутрь.

Крупный мужчина в форме службы безопасности поднялся со стула у входа и преградил нам путь, широко расставив ноги, словно готовился отразить нападение. У него была кремовая кожа, бритая голова и такое телосложение, что я подумала, что он мог бы буквально вышвырнуть нас оттуда. Его звали Хэнк. Я несколько раз болтала с ним, обычно, когда стояла очередь посетителей, ожидающих регистрации. Он был бывшим полицейским, который работал здесь в службе безопасности. «Магнолия-Хиллз» в основном держала его и еще нескольких офицеров поблизости, чтобы они помогали с непослушными пациентами. Нередко люди с деменцией впадали в агрессию, и иногда даже крупным санитарам-мужчинам из персонала требовалась еще одна пара рук для помощи.