Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Леди Селеста улыбается мне.

— Тебя следует только поблагодарить, Аурелия. За его преступления против семьи Лайла и нашего рода ему был вынесен приговор, который он, в конце концов, заслужил. Уверена, что в свои последние минуты он пожалел, что вышел из укрытия.

Я изумленно смотрю на нее, не ожидая услышать такие жестокие слова от утонченной, благородной женщины. Но потом Лайл целует меня в макушку, и взгляд Селесты смягчается при виде этого, ее глаза наполняются слезами.

— Достойная регина, — бормочет она. — Действительно достойная.

Пять минут спустя я лежу на столе в медицинском блоке, мои раны тщательно осматривает под лучом прожектора моя любимая старшая медсестра Хоуп, пока Лайл наблюдает за мной потемневшим и опасным взглядом от вида моих травм. К счастью, ему дали спортивные штаны, хотя мой лев прошествовал в медблок, размахивая членом, как будто он каждый день так делает. Коса тоже остался с нами, хотя я не могу прочесть его немигающий взгляд.

— То, что говорят охранники, правда? — шепчет Хоуп, обрабатывая мою рану, чтобы отправить на анализ.

Лайл предупреждающе рычит со своего места рядом со мной, держа меня за руку, словно ему нужен постоянный контакт со мной, но я качаю головой. Теперь секрет раскрыт. Больше нет смысла отрицать это.

— Да. Я — Костеплет.

— Но Мейс Нага определенно змей, получается ты унаследовала это от своей матери?

— Да.

Она заинтересованно хмыкает.

— Я почувствовала, что вы что-то значите друг для друга, когда мистер Пардалия пришел сюда в день твоего похищения, — говорит она, слабо улыбаясь.

— Это всегда было трудно скрыть, — мрачно говорю я. — Но мы все равно пытались.

Хоуп молча закапывает слезы феникса в мои раны с помощью стеклянной пипетки. Магическая жидкость удивительно теплая, когда попадает на мою потемневшую кожу и сразу начинает покалывать.

— На восстановление уйдет целая ночь, хотя слезы Селесты обычно действуют быстрее. Тебе нужно что-нибудь еще?

— Я бы действительно не отказался от жидкости для полоскания рта, — признаюсь я. Я почти уверена, что между моими зубами есть вещи, о которых я не хочу думать. — Но в остальном я в порядке.

Если бы Дикарь был здесь, он бы пошутил по этому поводу и заставил меня почувствовать себя лучше. В глазах начинает щипать, и я закрываю их.

— Минни спрашивала о тебе, когда я проверяла ее, — говорит Хоуп, доставая из буфета бутылку и ставя ее на стол. — Я слышала, что она сделала. Она настоящий герой.

Тогда слезы текут ручьем. То, что у Минни хватило сил остановить множество пуль, выпущенных из автоматов, было поразительным. Я и не подозревала, что она обладает таким контролем и мощью.

— Она действительно герой, — шепчу я.

Дикарь наверняка бы закатил глаза и проворчал: «Полагаю, теперь я у нее в долгу. Меня будут тыкать этим до скончания времен».

Хоуп перевязывает мне живот, чтобы защитить раны, и уходит. Как только она это делает, Ксандер раздвигает шторы и врывается в комнату подобно огненному торнадо. В комнате сразу становится душно.

— Ах ты, манипуляторша мелкая…

— Ксандер! — предупреждающе рявкает Лайл.

— Нет, дай ему сказать, — спокойно говорю я, приподнимаясь, чтобы посмотреть Ксандеру в глаза, и расправляя плечи. — Что ты хотел?

Он наклоняется, обхватывая меня рукой за шею, и шипит мне в лицо с чистой, ужасающей угрозой, на которую способен только дракон:

— Ты больше не будешь мне приказывать. Ты даже говорить со мной не будешь. Я сделаю вид, что тебя не существует. Ты меня поняла?

Я смотрю в его светящиеся белые глаза, в данный момент отливающие опасным расплавленным красным. Я еще никогда не видела его таким злым, и что-то мне подсказывает, что дело не только во мне.

Поэтому я не упоминаю тот факт, что дракон Ксандера сам попросил меня приказывать ему. Вместо этого я ровным и спокойным голосом отвечаю:

— Я поняла, Ксандер.

Он молча отпускает меня и выходит.

— Это был его отец, не так ли? — спрашиваю я. — Король Драконьего Двора.

Лайл молча кивает. Коса просто смотрит на меня. Поэтому я вздыхаю и выбираюсь из кровати. Мой лев в одно мгновение оказывается рядом со мной.

— Тебе нужно, чтобы я тебя понес? — спрашивает он почти с надеждой в голосе.

Я улыбаюсь ему на мгновение, затем тянусь и касаюсь губами его губ.

— Я могу идти.

Он берет меня за руку, и мы вместе выходим из клиники. Персонал пялится на нас, охранники тоже.

— Они привыкнут к этому, — скрежещет Коса. — Им просто странно видеть, что Лайл не ведет себя как мудак.

К моему удивлению, Лайл весело фыркает.

— Тебе нужно держать их в ежовых рукавицах, Лия, — раздается тихий знакомый голос, — иначе они все время будут пользоваться ситуацией.

Я резко оборачиваюсь. С того места, где она ждала вместе с Йети, поднимается Минни в лиловом макси-платье, которое идеально сочетается с ее розовыми волосами.

Ее лицо искажается от боли, когда она видит меня, перебинтованную под взятым напрокат укороченным топом.

— О Богиня, — говорит она.

Я бросаюсь к ней, и мы встречаемся посередине.

— Ты спасла мне жизнь, Мин, — всхлипываю я, уткнувшись в ее кудряшки. — Мне так чертовски жаль…

— Ничего подобного, — ворчит она мне в шею. — Больше нет. Только не после всего, — она отстраняется от меня и берет мое лицо в ладони. Ее большие, как у лани, карие глаза полны слез, и она делает прерывистый вдох. — Я всегда верила, что все происходит по какой-то причине. И я думаю, то, что произошло, — она сглатывает, — должно было случиться в любом случае. Ты моя лучшая подруга. И я надеюсь, что ты всегда ей и останешься.

Я бросаю взгляд на Йети, который настороженно смотрит на меня из-за спины Минни. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, его лицо расплывается в улыбке.

— Теперь у нас в команде есть Костеплет? Да я бы в любой день недели променял этого ублюдка Титуса на тебя.

— Ты не винишь меня? — я смотрю на него во все глаза, вытирая нос запястьем, пока Лайл ревностно сжимает мое плечо.

Йети пожимает своими широкими плечами, когда Минни возвращается в его объятия, и он обнимает ее мускулистой рукой, словно она всегда была его.

— Титус — психопат, в этом ему помощь не нужна. Всегда был таким.

Глава 80

Коса

Я возвращаюсь в Академию вслед за Лайлом и Аурелией, и в моей крови бурлит осознание и гнев. Из-за того, что я сегодня увидел и услышал. Даже вид моего брата, которого уводят, не может затмить ту жадную радость, которую я испытал, увидев, как моя кровожадная Регина убивает Фредерика Ульмана. Это разрушило чары мести, наложенные на меня. Потому что единственное, что могло прервать песню мести, наполняющую мой разум, — это ее образ. Первобытный. Грубый. Прекрасный.

Аурелия убила человека. Без колебаний. Без жалости. Это выглядело жестоко. И она сделала это ради Лайла, как его Регина.

Возможно, сейчас она этого не осознает, но позже это накроет ее тяжелой волной.

И Лайл. Его анимус полностью интегрирован и теперь поражает своей откровенно жестокой силой. В то время как его аура теперь бурлит черной, красной и золотой энергией, его взгляд и даже походка изменились. Эта агрессивная сила теперь преследует Аурелию, — энергия спаренного самца, ревнивая и опасная.

Теперь все будет по-другому, и Аурелия даже понятия, блядь, не имеет, что ее ждет. Дикарь был не так уж плох со своей Региной, его энергия была игривой. Энергия Лайла — нет. Моя энергия — нет.

Надвигается шторм, и довольно сильный. Нужно подготовиться. Нужно сделать несколько звонков.

Я достаю телефон и набираю быстрое сообщение.

«Я нашел тигрицу, которая достаточно сильна, чтобы составить конкуренцию в академии»

Ответ приходит моментально, как взмах когтя.