Шайла Блэк - Молодая и покорная
Устало бухнувшись в кресло по соседству с Макеном, Лиам стер кровь с лица полотенцем. От одного вида его боли Хаммеру стало его жаль.
— Думай обо мне, что тебе заблагорассудится, но я хочу, чтобы ты взял ее и был счастлив, — пробормотал Лиам, открыто признавая собственное поражение.
— Я вернусь в Нью-Йорк и больше не буду стоять на вашем пути.
— Ты не можешь так поступить! Ты сломаешь ее, — настойчиво произнес Хаммер.
— Помнишь? Она любит тебя. Не смей даже думать о том, что за последние два дня мы ничего с ней не добились, ведь эти три слова прямые доказательства обратному.
— Я помню, — признался Лиам.
— Но…
— Но — точка.
Хаммер затряс головой.
— Мы нужны Рейн оба. Она любит нас обоих. Думаю, что этот факт и является тем, из-за чего ты сломался: столкнулся с невозможностью изменить данное положение вещей. Я прав?
Лиам вздохнул.
— В своих мыслях и в сердце я уже сделал ее своей.
— Мы оба сделали одно и тоже, но ты должен кое-над чем поразмыслить. Если ты уйдешь, то оставишь меня с женщиной, способной посвятить мне лишь половину своего сердца. Другая половина принадлежит тебе. И я не могу провести всю жизнь с ней, зная, что никогда не сделаю ее полноценной.
— Я не пытаюсь оставить тебя с женщиной, у которой для тебя лишь половина сердца, Макен. Но я просто не вижу, как…
— Тогда разуй глаза! Рейн — это все, в чем мы когда-либо нуждались, — настаивал Хаммер.
— У нас есть шанс помочь не только ей, но и себе. И ты понимаешь это так же хорошо, как и я. Проклятье, ты чувствуешь это так же, как и я.
Лиам не ответил, отчего Хаммеру захотелось как следует его встряхнуть.
— Ты можешь представить, что больше никогда к ней не прикоснешься? Вообще никогда?
В попытке отстраниться Лиам поморщился.
— Нет. Я люблю ее слишком сильно, чтобы оставлять ей лишь половину сердца.
— Тогда не уходи.
После долгой паузы Лиам сделал глубокий вдох.
— Полагаю, все могло быть гораздо хуже. Мне нужно быть благодарным за то, что она не влюбилась в какого-нибудь ублюдка типа Бека.
Хаммер не удержался и расплылся в ухмылке, чувствуя наплыв облегчения. Даже Лиам выдал некое подобие улыбки.
— Хочу, чтобы ты знал, что ранее сегодня днем, я задал тот вопрос неспроста. Он прожег дыру у меня на заднице и крутился в голове неделями до этого. Мне было необходимо знать, осчастливило бы ее наличие моего ребенка или нет.
Хаммер прошелся пальцами по волосам.
— Разве тебе самому было не интересно?
— Я слишком опасался того, что ответ мне придется не по вкусу.
— А что, если бы она залетела от тебя? В таком случае, ты бы хотел знать ответ?
Лиам откинулся на спинку кресла.
— Конечно. Я бы хотел знать, все ли с ней в порядке…
Он вздохнул, лукаво улыбнувшись Хаммеру.
— Вот же хитрая ты скотина.
— Вот видишь, мне нужно было это знать не столько для себя, сколько ради нее. Она дала нам ту честность, о которой мы ее просили. То, как далеко она зашла в ней, снесло мне крышу.
Хаммер не смог скрыть гордость в своем тоне.
— Да, она сделала это. Но сегодня нам пришлось заплатить за это неожиданную цену.
— Мы не можем избегать правды, неважно как много боли она причиняет. Мы просто были не готовы к ее последствиям, — размышлял Хаммер.
— Я всерьез думал над тем, чтобы отвести Рейн в сторонку и спросить о ее чувствах по поводу беременности. Но в моей голове в этом были замешаны мы оба. Неважно, что она чувствовала, это в любом случае повлияло бы на нас обоих.
— Я понимаю почему ты хотел, чтобы я был здесь. Честно. Я понимаю, — Лиам кивнул.
— Но из-за этого я оказался безоружен и получил удар в самое сердце.
— Я сделал это ненамеренно, мужик. Проклятье, целых две недели я считал дни ее цикла, не зная, чего в моих чувствах из-за предполагаемых перспектив отцовства было больше: страха или счастья. Так продолжалось вплоть до Дня Благодарения, когда судьба приняла решение за меня, и я понял, что все это время я мечтал о семье. И если я и представлял кого-то на месте матери своих детей, то это была Рейн.
Лиам уставился на него с отвисшей челюстью, словно на инопланетянина.
— Долбанный ад, я и представить себе не мог, что когда-нибудь услышу от тебя слова "отец" и "семья".
Смущенно усмехнувшись, Хаммер пожал плечами.
— Даа, ну… полагаю, что запою иначе, когда буду менять первый в своей жизни подгузник. Но, к счастью, ты будешь неподалеку.
Хаммер удержал взгляд Лиама. Он хотел, чтобы его друг вернулся к нему. Даже если у того поезда и было плохое сцепление с дорогой, Макен знал, что никогда не будет в состоянии проделать это путешествие с Рейн и лишь половиной ее сердца, чьей равноценной частью являлся Лиам.
— Голосую за то, чтобы передать грязные пеленки одной маленькой мамочке, — ухмыльнулся Лиам.
— Да, точно! — выдохнул Хаммер и встал.
— Она нуждается в нас, мужик. В нас обоих. В горе и в радости. И у меня есть гаденькое подозрение, что мы будем нуждаться друг в друге еще сильнее. Наша девочка — ходячая проблема.
Хаммер быстро протрезвел.
— Я просто надеюсь, что мы сможем вернуть ее назад.
В течение долгой минуты они сидели в тишине, Хаммер задавался вопросом, сможет ли он доказать Рейн, что его слова любви были искренними? Ему надо было просто подождать, пока Бек не успокоит ее и не привезет обратно. Вот тогда он и выяснит все, что хочет. На данный момент, кое-что начало исправляться и это чертовские его радовало.
Макен встал и обхватил Лиама братским объятием, чувствуя благодарность за предоставленный шанс на восстановление дружбы со старым приятелем. В ответ Лиам похлопал его по спине.
— Что ж… в таком случае нам остается всего лишь убедить Рейн в том, что мы самые подходящие для нее варианты.
Лиам усмехнулся.
— Поползать на коленях не забудьте, — поддел Сет.
— Вам предстоит пресмыкаться перед ней до конца следующего тысячелетия.
Хаммер рассмеялся.
— Боже, надеюсь, ты не прав.
В подтверждение своей правоты, Сет саркастично кивнул. Выпрямившись, он картинным жестом отряхнул друг об друга ладони.
— Моя работа здесь закончена. Накатим еще по стаканчику?
Глава 19
Рейн позволила Беку привести себя в небольшой тихий бар, интерьер которого был выполнен в старо-американском стиле.
Вдоль стены бара расположилась компания спортивных болельщиков, которые, тут же окинули ее безжизненными взглядами, стоило ей войти внутрь.
В этот вечер вторника народу здесь было немного. В углу стоял музыкальный автомат, крутивший какую-то кантри-песенку, уже успевшую довести ее до белого каления. За столами сидело несколько человек, они смеялись и потягивали пиво. Казалось, они были счастливы.
