Алиса Пожидаева - Игры порочной крови
Не первый раз встречала истории таких вот родственников, повязанных наследством. Пожалуй, я могла её понять, даже пожалеть и помочь, если б меня не втянули в это таким подлым образом. Но пока мы были в одной связке — нам необходимо договориться и действовать сообща.
Когда волосы были разобраны, заплетены в аккуратные косы, стянутые завязками, мы решили, что стоит всё-таки поспать. Жердь с занавеской легко снялась из пазов, её я положила у постели, а занавеску встряхнула. Не такое уж шикарное, но чем не одеяло.
— Ложись ближе. Обниму, — с темнотой в комнате еще похолодало.
— Ты меня еще к ласкам склонять начни, — возмутилась Милдред.
— Не будь дурой, это наш единственный способ не околеть тут. Я всё-таки рассчитываю, что нас спасут, и собираюсь дожить до этого момента. С минимальными потерями.
Помявшись, сокамерница проявила редкое здравомыслие, мы прижались друг к другу, кое-как устроили цепь и укрылись плотной тканью. Так и уснули.
Хорошо смазанные петли не скрипнули, когда тихо приоткрылась дверь, но потянулась по полу волна прохладного воздуха, принося с собой острое чувство опасности. Милдред спала, укрывшись с головой, и свернувшись клубочком, я пару раз царапнула её по руке и попыталась из-под ресниц разглядеть, кого принесло к нам.
Это не был герцог, тот не крался бы вот так, он слишком любит красивые появления. На фоне скудно освещенного коридора фигура была явно выше герцогской, да и худощавее. Значит это и не те два бугая, они весь проём бы заняли.
Мужчина подошел, мягко ступая, а потом в ход пошла магия: от воздушной волны взвилось одеяло, обнажая нас, пугая резким свистящим звуком. Вскрикнула окончательно проснувшаяся Милдред. Заклинание наткнулось на браслет, но закрыться рукой для защиты я не успела, та оказалась перехваченной за скованное браслетом запястье. Селий Теон — а это был именно он — зашипел, переместил свою кисть на голую кожу. Ему явно не понравилось прикосновение к браслету. Потом рывком подтянул меня к углу топчана, заводя руку к изголовью. Зашарил в поисках оставленных там кожаных ремней. Пусть ищет, я позволила себе улыбнуться. Тут вторую руку дернула испуганная и пытавшаяся откатиться Милдред. Я рыкнула ей, чтоб держалась ближе, и, не дожидаясь, пока ночной гость опомнится, от нашей прыти пнула его пяткой в живот. Хотела ниже, но не попала. Селий охнул, больно вывернул мне руку, но всё-таки отпустил её, чем я и воспользовалась, подхватывая оставленную у топчана жердь. Первый хлёсткий удар пришелся на его плечо, вторым я достала мужчину по бедру. Собралась было гнать гада дальше, выскочить в коридор и осмотреться, но два локтя цепи сильно укоротили мой порыв, графиня просто не успела среагировать, так что третий удар рассек воздух. Злющий воздушник вылетел в коридор, хромая и держась за бедро. Откуда-то сбоку долетел дружный гогот, неудачливый визитёр злобно зыркнул на невидимых насмешников, начал собирать в руках силу.
Я следила за творящимся заклинанием. Возмущенный окрик кого-то из охранников запоздал, в нас полетела синеватая молния приличной силы. Единственное, на что хватило соображения — подставить браслет.
Рука онемела, но большую часть не слишком-то мощного удара биторий рассеял. На воздушника налетели наши стражники, краем глаза отметили, что подопечные живы, принялись выгонять Селия:
— Нечего тут молниями швыряться, кудрявую еще заденете — с нас хозяин приедет, три шкуры спустит, — кудрявая из нас двоих получаюсь я, у Милдред волосы гладкие и прямые.
— Ежели не ймётся — кухаркина дочка завсегда с мужиком охоча покувыркаться, а этим шкуру портить не смейте.
— Нам таких проблем не надобно.
Воздушник что-то отвечал, но в этот момент дверь как раз прикрыли, и слышать их мы перестали. Я устало опустилась на топчан, баюкая пострадавшую конечность.
— На первый раз отбились, — я растирала руку, которую словно кололи сотни иголочек.
— Этот не отвяжется.
— Ты-то ему хвост как прищемить успела?
— Да очень просто — не дала.
— И всё?
— Много раз не дала, — соседка устроилась рядом, потёрла запястье, которому сегодня досталось от рывков цепи. — А ты?
— Примерно так же. А когда он задурил мне голову благовониями и пытался поиметь — лишила сил и живописно связала с Никласом.
Милдред расхохоталась.
— То-то у Ника к тебе такое неоднозначное отношение сложилось: смесь злости, восхищения и чувства вины.
— Польза от этого визита точно есть, мы информацию получили. Герцог уехал, стражи бдят тут постоянно и нас трогать им запрещено.
— Тебя запрещено, — поправила Милдред, видимо она тоже это поняла, горько усмехнулась, — Я куда менее ценна.
— Ты сдерживаешь мой дар крови, пока браслет блокирует магию, так вышло, что я могу любого мужика убить, если он пытается мне присунуть, — поделилась сокровенным, — Могу, впрочем, не убивать. Кстати, — промелькнула дельная мысль, — А ты свой дар сдерживать способна?
— Не пробовала, постараюсь, но не знаю, как понять получается или нет.
Да, с этим определённо возникнут сложности.
— Если меня будет кто-то иметь, а потом вдруг упадёт и затихнет — получилось, — мрачно усмехнулась я.
Запал недавней схватки уже прошел. Так что мы договорились по возможности дремать по очереди и улеглись снова.
Следующие сутки прошли в унылом выматывающем бездействии, мы занимались волосами, рассказывали какие-то байки. Еще я пыталась прикинуть, надолго ли хватит браслета, с учётом того, что он принял на себя уже минимум два заклинания, а может и три, если я всё-таки зацепила следящие чары. Всё-таки биторий — металл дорогой, его используют во дворцах, создавая защитное амагическое поле, и в таких вот украшениях, но со временем, при постоянном воздействии он истощается. А я всё-таки маг и не самый слабый. Сейчас мне очень хотелось, чтоб герцог Дайне оказался скупердяем, только верилось в это с трудом — слишком расчётливая скотина.
Второй день тоже было тихо, я правда пыталась разбивать браслет о выступ дверного проёма, но на шум заглянули охранники, из которых один был не знакомый — меняются иногда — не упустили возможности нас поразглядывать, но лапать не лезли. Пригрозили, что если не будем вести себя тихо и прилично, то нас приказано привязать к кровати до возвращения хозяина. Так что пришлось разрушительную деятельность прекратить, всё равно ощутимого результата она не давала.
Иногда Милдред плакала, да и мне хотелось от выть от неизвестности. К тому же мы почти всё время мёрзли. Мысли об опасности, грозящей мужу и детям, разъедали душу. Что будет с малышами, если не станет меня, или нас обоих. Сможет ли тогда тётя Мадлен спрятать их, всё-таки за ней незримой помощью стоит храм Богини. Может, сумеют помочь новообретённые дедушки? А если переворот всё-таки удастся, то как сложатся судьбы дорогих мне людей?
