Евгений Кабанов - МИССИОНЕР
– Ну и последний раз, ребята, давайте прокрутим всё от начала до конца. Буль, давай!
Кондиционер не успевал очищать помещение от сизого смога, постоянно пополнявшегося изысканным ароматом "Мальборо", просто и грубо валившим из всех лицевых отверстий шефа, и простым и грубым пролетарским запахом "Беломора", изысканно вившимся над головой полковника Гейта.
Майк Леджер один за другим усиленно сосал леденцы.
– Агента из семьи русских эмигрантов, совершенно не подозревающего, что он наш агент, нелегально переправляем в Россию просто пожить, познакомиться, так сказать, с родиной его предков, – полковник Гейт тоже явно смаковал удачу. – Предложение кандидату делаем от имени этнографического общества, желающего издать книгу о России, но не поверхностную, а во всех подробностях: люди, их нравы, обычаи, уклад жизни в городе и деревне… Кто ж откажется от заказа на книгу, которая может принести хороший гонорар, да ещё на халяву пожить припеваючи на родине предков?! О секретной миссии – ни полслова. Таким образом, даже если там и узнают, что он отсюда, то никогда не узнают правды: кто его послал, и зачем. А этнография – дело уважаемое. Ха-ха-ха… К тому же, огромная экономия наших средств на его содержание и оплату услуг – только самое необходимое для жизни в России. Много для этого не потребуется, иначе там это будет подозрительно.
Билл вопрошающе посмотрел на шефа. Тот удовлетворённо кивнул, с улыбкой выпуская дым из носа.
– Далее. Внедрение должно произойти тихо и незаметно. Он ведь знает, как любой американец, ЧТО сделают с американцем, проникшем нелегально в Россию… Разумеется, снабжаем его надёжными документами и легендой, инструктируем. Для начала пусть сам выберет себе какую-нибудь глухую деревню – чтобы не "светиться", но, желательно, с каким-никаким промышленным потенциалом, чтобы можно было проверить действенность его работы на более-менее заметном объекте.
Шеф достал из пачки новую сигарету. Билл услужливо дал ему прикурить от своей папиросы и продолжил:
– Для отслеживания информации задействуем следующий механизм. По прибытии на первое и последующие места жительства и устройстве на работу – с этим у них проблем нет – пусть немного поработает в полную силу, как работают здесь, у нас. Через две-три недели в местной газете появится заметка о его небывалых трудовых достижениях. Но долго пусть не напрягается, иначе заподозрят неладное. Как только пройдёт заметка, придётся ему адаптироваться к тамошней производительности и интенсивности труда.
Шеф хитро прищурился:
– А есть уверенность, что заметку в газете обязательно опубликуют?
– Если о небывалых достижениях – нет никаких сомнений, – Билл затянулся "беломориной", не спеша кольцами выпустил дым. – С типовыми содержаниями подобных заметок агента предварительно ознакомим. Пусть всё изучит хорошенько на досуге. Может, даже сам же о себе и напишет. Под псевдонимом. Главное, чтобы в статье упоминались имя и фамилия, под которыми он там будет жить. А чтобы не произошло ошибки, нужно подобрать редкое сочетание имени и фамилии.
– А как насчёт обработки информации? – шеф повернул лицо, которое тут же исчезло в дымовой завесе, к Майку. – Это же сколько газет надо просматривать…
– Мощности наших компьютеров хватит на оперативную обработку информации по всем крупнейшим газетам мира. А их местные газеты – вот, – Майк достал из своего портфеля "Нью-Йорк таймс", оторвал от одной полосы половину, сложил вдвое, – вот. Да и выходят они два-три раза в неделю. Таких, извиняюсь, газет мы можем пропустить через нашу сеть миллионы без особого напряжения… А ключевыми словами в поиске будут имя и фамилия нашего агента.
– Да, всё это хорошо. Но как вы заполучите их в свою службу? – казалось, шеф даже обрадовался внезапно озарившему его столь каверзному вопросу.
– А в этом нет никакой необходимости. Достаточно следить за их центральной прессой, особенно за "Правдой", "Трудом" и, если мы начнём внедрять агента с глубинки, за "Сельской жизнью". Если он поработает нормально, как у нас, для них это будет небывалое достижение в масштабах всей страны… Они там работают с прохладцей… Поэтому через несколько дней заметка, скорее всего, "причёсанная", появится в одной из центральных газет. А скорее всего, в нескольких. Да и по радио, и по телевизору протрубят…
– Постой-постой, – шеф явно забеспокоился, – на кой чёрт нам такая известность?! Это же сразу провал, если его лицо появится на экране телевизора.
– Да нет. До телевизора, думаю, не дойдёт. Надо будет рассчитать, чтобы не дошло. Всё в наших руках. Я займусь этим лично. Просчитаю интенсивность и продолжительность "ударной", по-ихнему, работы как раз на центральную прессу. Между прессой и телевидением переходной зоной будет ещё радио. Оно тоже не страшно. Сообщат и тут же забудут. Это подтверждено нашими многолетними наблюдениями, – Майк переместил леденец из-за щеки под язык и прочавкал, – а, установив местную газету, в дальнейшем по этой операции будем отслеживать только её и областную. До нового перемещения агента. У него самого даже и мысли не возникнет, что мы его отслеживаем. – Леденец чуть не поперхнулся леденцом, но вовремя успел его ловко проглотить.
– О'Кей, – шеф снова пришёл в бодрое расположение духа, – значит, по характеру изменения информации мы будем иметь чёткое представление о действенности нашего секретного оружия. Даже сверхсекретного.
При последних словах шеф хохотнул и ещё раз повторил с ударением на втором, слегка изменённом, слоге:
– Сверх-секс-ретного.
– Совершенно верно. И, кроме того, мы всегда сможем проверить поступающую информацию, а также получить более подробные данные о деятельности секс-агента с помощью уже существующей агентурной сети в России. Разумеется, агенту, задействованному в этой работе, будет ставиться задача только по сбору информации о конкретных событиях и фактах. Скажем, аварии. При этом проверяющий агент даже и подозревать не будет, что виновник этой аварии – наш человек.
– Отлично! Чем меньше контактов и больше контроля, тем больше вероятность успеха. Это же получается практически непотопляемый агент! Никаких контактов! Никакого риска! Никаких расходов! – шеф ликовал. – Это же Парфенон! В изначальном состоянии.
И Буль Гейт, и Майк Леденец тоже были в великолепном настроении. Некоторые сомнения в том, что шеф благоприятно воспримет их предложение, рассеялись, как дым. Дым от сигарет и папирос, правда, не только не рассеивался, но ещё более сгущался. Результат аудиенции явно превосходил все ожидания приятелей – шеф из потенциального оппонента, если учесть его паршивое состояние в начале разговора, в течение короткого времени превратился в мощного союзника. Друзья ведь не ведали, что практически их союзником он стал ещё ночью, когда его "старуха" заставила его пристально изучать её увядающую орхидею, жаждущую сногсшибательных украшений. А союзничество шефа означало, что воплощение замысла приятелей уже можно было считать реальностью. Даже отпадала необходимость в заключительном ударе, который они припасли на случай проблематичности ситуации. Теперь этим ударом они просто закрепляли успех, и на вопрос шефа:
