Лорен Миллер - Свободное падение
– У вас найдутся наушники? – спросила я Айвена.
Я не собиралась утаивать содержание звукового файла ни от Норта, ни даже от Айвена. Но в первый раз я хотела прослушать послание доктора Тарсус сама.
Айвен порылся в шкафу и достал громоздкие наушники, которые не всовывались, а надевались на уши.
– А ты иди в мой кабинет. Сядешь и спокойно послушаешь, – предложил он. Потом отдернул занавеску у себя за спиной и открыл узкую дверь.
– Спасибо, – поблагодарила я Айвена. – Норт, я недолго.
Кабинет оказался тесной комнаткой, где было чисто и поддерживался относительный порядок. На столе, возле стены, бормотал старинный транзисторный приемник. Кажется, шел выпуск новостей. Звук был очень тихим, но я услышала слова «вспышка на Солнце» и повернула регулятор громкости. Мне удалось прослушать самый конец выпуска.
«…ветер понесет к Земле вихри электромагнитного излучения, – говорил корреспондент. – Скорость движения облака солнечной плазмы превышает восемь миллионов миль в час. Таким образом, менее чем через сутки это облако достигнет земной атмосферы, поставив под угрозу системы энергоснабжения».
Вспышки на Солнце. Солнечные бури. Они всегда удивительно меняли картину неба. Прежний Бек был сам не свой до таких явлений. А новый Бек, скорее всего, их просто не увидит. Люкс об этом позаботится. Как-никак атмосферные явления занесены в список угроз.
Эта мысль вернула меня к реальности. К тому, ради чего я оказалась в этой комнате. Сначала я решила посмотреть картинку.
На экране появилась черно-белая фотография из ежегодника. Снимок запечатлел решающий момент баскетбольного матча: бросок из трехочковой зоны за четыре секунды до конца игры. Баскетболист был в форме Тэдемской академии. За его спиной, вскочив с мест, стояли ликующие зрители. Я почти сразу увидела маму. Она радостно кричала, обнимая чернокожую девчонку с пышной прической афро… За семнадцать лет черные глаза этой девчонки ничуть не изменились.
Они были подругами.
Я подключила наушники и открыла звуковой файл.
– Уверена: сейчас у тебя полным-полно вопросов, – зазвучал в наушниках голос доктора Тарсус. – На часть из них я могу ответить, но не на все. Я не знаю причин, заставивших твою маму покинуть Тэдем накануне выпускной церемонии. Я не знаю, была ли ее смерть несчастным случаем, хотя и подозреваю, что не была. Зато я хорошо знаю другое: твой настоящий отец – Гриффин Пейн. Они с Авианой горячо любили друг друга, и она была уверена, что зачала тебя в их брачную ночь. – Доктор Тарсус сделала глубокий вдох. Я внутренне сжалась, приготовившись слушать дальнейший ее рассказ. – Последний раз я говорила с твоей мамой в тот день, когда ты родилась. Она позвонила мне с мобильного телефона какой-то медсестры. Авиана сообщила, что у нее начались схватки и что Немногие, как ей кажется, ее нашли. Она и тогда не объяснила причин своего бегства из Тэдема. Сказала лишь, что произошло нечто ужасное и потому она всеми силами постарается скрыть отцовство Гриффина. По ее словам, он не должен узнать, что ты его ребенок, а ты вырастешь, считая Дюка Вогана своим настоящим отцом.
У меня навернулись слезы. Времена, когда я искренне считала Дюка Вогана своим отцом, казались мне бесконечно далекими.
– Твоя мама сказала, что это ее прощальный звонок мне, и попросила меня позаботиться о твоей безопасности. Я обещала, что позабочусь. Теперь ты знаешь, что кулон с выгравированной буквой «ипсилон» принадлежит мне. Твоя мама не входила в число Немногих. Твой настоящий отец – тоже. Его кандидатура даже не рассматривалась, невзирая на все хлопоты его отчима. Но правила общества очень строги, а коэффициент интеллекта у твоего отца недотягивал до нужного значения. Однако твоя мама была кандидатом и даже прошла проверку. Но когда настало время принести клятвы верности обществу, она отказалась это делать. Вместо клятв она произнесла совсем другие слова, которые я никогда не забуду. Твоя мама откинула капюшон и сказала: «Только бессильные прячутся под масками и балахонами». – Доктор Тарсус шумно вздохнула. – А мы – остальные кандидаты – попались в ловушку престижа и исключительности. Они сказали, что судьба уготовила нам величие. На эту приманку ловят гораздо более взрослых и опытных людей. Что же тогда говорить о подростках, какими мы были тогда? Мы были опьянены лестью и легко нашли объяснения своим действиям. Мы сочли принадлежность к обществу Немногих своим долгом перед человечеством. Это звучало очень красиво и вселяло в нас уверенность. Мы верили в важность нашей миссии, верили, что несем людям благо. Как там у Мильтона сказано? «Имея силу устоять и право на свободное падение». Выбор принадлежал нам, и мы его сделали. Авиана не захотела падать. Она оказалась мудрее нас. Поначалу я не знала, похожа ли ты на нее. Мне казалось, что нет, хотя я наблюдала за тобой издалека. Когда ты решила поступать в Тэдем, я была вынуждена составить о тебе более детальное представление. Потому и попросила Херши следить за тобой. Затем она пригрозила, что пойдет и все расскажет декану, и тогда я поняла: нужно любым способом удалить ее из Тэдема. Задним числом я сожалею, что впутала Херши в эту историю. Я бы обошлась и без ее еженедельных докладов. В самый первый практикум я поняла, что ты слышишь голос Сомнения. Иначе бы ты не бросилась под трамвай. Авиана поступила бы точно так же. – Доктор Тарсус сделала паузу. Я представила, что в этом месте рассказа она улыбнулась. – Я не обладала дальновидностью твоей мамы. Тогда я многого не понимала. Вместе с другими кандидатами я принесла свои клятвы, даже не догадываясь, как далеко простирается власть общества. Теперь я это знаю очень хорошо. Единицы оправдывают свое название. Пусть их немного, но они вездесущи. Члены общества есть в каждом городе, в каждой отрасли промышленности, среди высшего руководства каждой крупной компании. «Гнозис» и «Соза» – только верхушка этого айсберга. Медленно и целенаправленно они создавали инфраструктуру для своего господства.
«Инфраструктура для своего господства». Я вздрогнула. Фраза казалось взятой из какого-нибудь напичканного ужасами фильма. Но это был не фильм. Это была реальная жизнь.
– Но у Немногих есть противник, которого они до сих пор не сумели победить, – продолжала доктор Тарсус. – Сомнение. Это их ярлык, придуманный для дискредитации внутреннего голоса. Тех, кто слышит внутренний голос, обвиняют в иррациональном поведении. Еще бы! Ведь слышащие его ведут себя как последние дураки или, хуже того, как сумасшедшие. Отказываются брать деньги, помогают тем, кто этого не заслуживает, умеют сдерживать свои желания. Они равнодушны к карьере, не дерутся за власть. Они бескорыстны, а бескорыстных людей нельзя контролировать. И потому Немногие стали упорно проталкивать в людское сознание мысль: нет никакого внутреннего голоса, а есть голос Сомнения, которому нельзя доверять. Современному человеку нужны «научные подтверждения», и потому Немногие придумали несуществующее психическое расстройство, как будто психиатрия способна объяснить суть внутреннего голоса. Но это едва ли не самое сложное и необъяснимое явление нашего существования. В древности говорили, что через внутренний голос Провидение подталкивает человека в нужном направлении. С незапамятных времен мудрые люди ценили внутренний голос и внимательно прислушивались к нему. С годами я убедилась: внутренний голос – это дар, делающий нас людьми. Я не знаю, откуда он исходит: от Бога, из нашей коллективной совести или из неведомых уголков нас самих. Но внутренний голос невозможно препарировать. Его не впихнешь ни в какую научную классификацию. Все наши рамки для него слишком тесны.
