Ольга Митюгина - Хранитель Тайного Алтаря
— А и прекрасны были эти брат с сестрой! — улыбаясь, говорил Лок. — Благой Фрейр, бог солнечного света, и сестра его, подательница жизни, Фрейя… Долго ли, коротко ли, нашёл себе Фрейр по сердцу девушку, Герд её звали, и повелевала она всеми реками, озёрами и водопадами в своей стране. Правда, не богиня была Герд, и долго не мог Фрейр решиться сочетаться с ней законным браком, но в конце концов преодолел свои колебания. Да и отец его в Асгарде встретил свою суженую, Скади её звали… Из того же народа она происходила, что и Герд, из Ётунхейма обе… Из суровой снежной страны инистых демонов.
А вот Фрейя всё никак не могла свою судьбу встретить. Может, разборчивая слишком оказалась дочь Ванахейма? Самого Одина отвергла!
Эхет слушал внимательно, как будто Лок не сказки рассказывал, а невесть какое откровение излагал, а Снежок и подавно: замрёт — и шерстинка не шелохнётся! Весь в слух превращается…
Только Локи долго о ванах не распространялся. Больше говорил, как Один себе в жертву приносил сам себя, как на ясене каком-то висел, о девяти мирах…
Гими и помыслить не мог, что варвары такие интересные истории выдумывают!
— А расскажи, как выглядит Фрейя? — спросил вдруг Эхет, переглянувшись с белым тигром.
— Фрю… Фрейя?… — Лок чему-то усмехнулся. — А изменчивая она, как сама земля. Летом златокудрая, глаза васильковые… Зимой волосы словно инеем подёрнуты… пепельными можно назвать, а глаза светлые, словно вода подо льдом. Весной и осенью кареглазой становится, с волосами каштановыми. Длинные они у неё, пряди вьются из кольца в кольцо, сама стройная — глаз не отвести! А ещё говорят, плакать она умеет золотыми слезами. Только не всегда, а лишь по настоящей любви.
Снежок опустил голову, а потом и вовсе мордой в лапы уткнулся…
Той ночью Гими поймал Лока у дверей Эхета. Мальчишка стоял, приникнув ухом к доскам, и слушал негромкие голоса.
— Ты знаешь… я дважды видел их у неё! Дважды!
— Когда на тебя барельеф упал, это я понимаю, — тихо отвечал голос их хозяина. — А когда ещё успел?
— Когда меня Фрейр мечом ударил.
— Ах, ну да… Каких тебе доказательств ещё надо, в таком разе?
Мальчишки переглянулись.
— Вот с кем он там разговаривает, по-твоему? — кусая губы, спросил Гимильк.
— Со Снежком, конечно, — ответил Лок.
— А о ком? — со страхом выдохнул мальчик. — Они Фрейра упомянули.
— Значит, о Фрейре, — хмыкнул рыжий проказник.
— А…
— Сам спроси!
И Лок, не говоря худого слова, распахнул дверь — и втолкнул Гими внутрь.
Эхет, сидевший за столом, вскочил от неожиданности. В комнате никого, кроме него, не было.
— Гимильк?… Что… что случилось?
Гими в панике обернулся на Лока. Рыжий подлец стоял сзади, прислонившись к стене и скрестив на груди руки.
— Гими голоса послышались через стенку, — пожал Локи плечами. — Меня позвал. А я подумал — чего гадать? Зайти и посмотреть. Ты ж, господин мой, разрешил нам к тебе заходить. В любое время. Если чего испугаемся, — Лок откровенно смеялся.
Эхет нахмурился.
— А стучать вас не учили?
— А мы шибко испугались, — Лок, скроив плаксивую мордочку, захлопал ресницами. Гими готов был по-настоящему зареветь.
— Как видите, я один, — пожал плечами волшебник.
— Завтра сказки не рассказываем! — хмыкнул Локи. — А то Гими у нас впечатлительный!
— Лок… — Эхет смотрел с укором. — Ну ты же знаешь. Зачем ты так?
— Кто-то пострадал? — резко спросил мальчик. — Зато наш юный дознаватель больше не полезет, куда не просят.
— Лок! — сдавленным от слёз голосом крикнул Гимильк. — Ты предатель!
— Ага, — невозмутимо кивнул Локи. — Предатель. А ещё ублюдок. Давай, обзывайся. Спорить не стану.
Он повернулся к выходу.
— Лок! — Эхет догнал его, загородил дорогу, обнял за плечи. — Лок, послушай…
— Мы завтра уходим, Эет, — ответил Локи. — Гими себя великолепно чувствует. Пусть Снежок нас проводит.
— Ты вернёшься?
— Ты хочешь, чтобы я вернулся? — голос рыжего создания дрогнул, или это показалось Гими?
Эхет кивнул, словно почему-то боялся заговорить.
Лок уже неподдельно моргал, пытаясь сдержать слёзы. Эхет притянул его к себе — и Локи уткнулся лицом в чёрную тунику, обнял Эхета — и плечи его затряслись от глухих всхлипов.
Гими не смел дышать.
— Прости меня… — наконец почти беззвучно выдохнул Локи, отстраняясь. — Я вернусь.
И он вышел из комнаты.
На заре, собрав дорожные мешки, мальчишки стояли в зале Верхнего храма, прощаясь с хозяином. На пороге дожидался белый тигр.
— Эет, — чуть грустно улыбнулся Локи, протягивая магу небольшую толстую книгу. — Возьми. Тут о богах… Тебе интересно будет почитать. И предсказание вёльвы тоже есть.
— А… разве я пойму? — улыбнулся юноша, принимая подарок.
— Это на языке Атариды, — добродушно усмехнулся Локи. Эхет приподнял брови.
— Все вопросы — когда я вернусь, — пресекая дальнейшие разговоры, вскинул руку Лок. — Если они у тебя ещё останутся.
— Ну… хорошо, — кивнул Эхет. — Но вы уж возвращайтесь поскорее со Снежком.
— Как получится, как получится… — невесело улыбнулся Лок. — Но ещё один подарок я тебе обещаю.
С этими словами он повернулся и вышел из Храма.
Эет
Эет долго стоял на ступенях, глядя вслед мальчикам и Виру. Белое небо роняло хлопья снега на плечи молодого некроманта, на террасы Храма — и засыпало следы на лестнице.
Лес отсюда выглядел необъятным снежным одеялом с тёмными узорами.
Юноша повернулся и медленно зашёл под портик.
Свет дня белой тишиной окутывал Верхний храм, эхо гулко повторяло звук шагов — и Эет вновь ощутил пронзительное одиночество.
Таким одиноким он не чувствовал себя уже очень давно.
Но ничего! Скоро вернётся Вир, а вместе с ним — эта рыжая невозможная колючка, Локи… Храм вновь наполнится голосами и беготнёй… А пока надо ловить момент. Вряд ли в ближайшее время появится возможность спокойно поработать: такой трудный ребёнок как Лок потребует неусыпного внимания и заботы. А трансформацию никто не отменял.
Тем не менее, в библиотеку идти не хотелось.
Эет медленно подошёл к фреске богини. Пальцы скользнули по изображению.
Единственная женщина, которая делила его сердце с Госпожой.
— Благостная… — прошептал он. — Подательница жизни в смерти, защитница от зла…
Он ни о чём не просил. Просто говорил, что чувствовал.
А после рассказов Лока о других богах чувствовал невероятно остро.
