Дж. Уорд - Пробужденный любовник
Зейдист, схватившись за ее колени, завел ее ноги дальше, сгибая ее под собой, продолжая двигаться, не щадя ни себя, ни ее. Она вонзила клыки в его шею, почувствовав вкус крови, окончательно потеряв себя в яростном ритме его толчков. Так она и представляла себе секс с ним. Агрессивный, жесткий, дикий… безумный. Когда она снова достигла вершины, он, зарычав, кончил, изливаясь в нее. Горячий поток наполнил тело, потом брызнул на бедра, когда он не прекратил движений.
Рухнув, наконец, на нее, он освободил ее ноги и тяжело задышал в шею.
— О, Боже… Я не собирался этого делать, — в конце концов сказал он.
— Я более чем уверена. — Она оттолкнула его и села. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой усталой. — Мне нужно встретиться с братом. Я хочу, чтобы ты ушел.
Он издал глухой, полный боли звук. Потом протянул ей брюки, хотя из собственных рук не выпускал. Он долго смотрел на нее, а она, как полная дура, ждала слов, которые так хотела услышать: «Прости, что причинил тебе боль. Я люблю тебя. Не уходи».
Через секунду он отпустил, наконец, джинсы, поднялся, привел себя в порядок, застегивая ширинку. Он пошел к двери, двигаясь со свойственным ему смертоносным изяществом. Он обернулся, и она вдруг поняла, что он был полностью одет, пока они занимались любовью. И вооружен.
О, ну это ведь был просто секс, так?
Его голос был низким:
— Прости…
— Не смей говорить мне этого сейчас.
— Тогда… Спасибо, Бэлла… за… все. Да, правда. Я… благодарен тебе.
И он ушел.
* * *Джон остался в спортзале, когда его одноклассники рванули к двери, ведущей в раздевалку. Было семь часов вечера, но он мог бы поклясться, что сейчас три утра. Ну и денек. Тренировка началась в полдень, потому что Братство хотело освободиться пораньше, а потом были занятия по тактике и компьютерным технологиям, которые вели два брата — Вишес и Рейдж. После заката приехал Тор, и началось надирание задниц. Трехчасовая тренировка была особенно жесткой. Бег. Джиу-джитсу. Рукопашный бой с оружием, включая первые занятия по нунчакам.
Эти две деревянные палочки, соединенные цепью, стали для Джона настоящим кошмаром, наглядно демонстрируя его слабость и полное отсутствие координации. Но сдаваться он не собирался. Когда остальные ребята пошли в душ, он вернулся в комнату, где хранилось снаряжение, и достал пару этих штук. Он решил, что будет тренироваться до тех пор, пока не приедет автобус, а душ примет дома.
Он начал медленно крутить нунчаки — визжащий звук приносил странное успокоение. Потихоньку увеличивая скорость, он сделал выпад, а потом перебросил их в левую руку. Обратно. Снова и снова, пока пот опять не выступил на его коже. Снова, и снова, и снова…
А потом эта херня врезалась в него. Прямо в голову.
От удара колени его задрожали — с секунду он пытался бороться со слабостью, но потом позволил себе сползти на пол. Обхватив себя руками, он прижал ладонь к левому виску. Звезды. Он совершенно определенно видел звезды.
Полностью поглощенный мерцанием, стоявшим перед глазами, он едва расслышал тихий смех, раздавшийся сзади. Удовольствие, сквозившее в нем, могло принадлежать только одному человеку, но Джону все равно пришлось обернуться. Бросив взгляд из-под прижатой ко лбу ладони, он увидел Лэша, стоявшего в пяти футах от него. Его светлые волосы блестели после душа, одежда была аккуратной, улыбка — холодной.
— Ты полный неудачник.
Джон сосредоточился на тренировочном коврике — его не особо заботило то, что Лэш видел, как он сам заехал себе в голову нунчаком. Парень стал свидетелем всему этому в классе, так что никакого нового унижения Джон не чувствовал.
Господи… Если бы еще к нему вернулось нормальное зрение. Он потряс головой, размял шею… и увидел на мате еще одну пару нунчаков. Лэш бросил их в него?
— Ты никому не нравишься, Джон. Почему бы тебе просто не уйти? Ой, подожди-ка. Тогда ты не сможешь бегать за Братьями. Чем же ты будешь заниматься днями напролет?
Смех парня неожиданно прервался, когда раздалось низкое рычание:
— Не двигайся, блондинчик, можешь только дышать.
Огромная рука появилась в поле зрения Джона, и он взглянул наверх. Над ним возвышался Зейдист. Он был полностью вооружен.
Джон рефлекторно схватился за то, что было перед ним, и Зейдист с легкостью оторвал его от пола.
Его черные глаза превратились в щелки, в них сиял гнев.
— Автобус подъехал, так что иди забери рубашку. Встретимся около раздевалки.
Джон рванул через спортзал, думая, что если такой мужчина, как Зейдист говорит тебе сделать что-то, ты делаешь это с максимальной скоростью. Добравшись до двери, он все же обернулся.
Зейдист схватил Лэша за шею и приподнял над матом так, что ноги парня болтались в воздухе. Воин проговорил ледяным загробным голосом:
— Я видел, как ты уложил его. И я бы убил тебя сразу же, но мне не хочется иметь дела с твоими родителями. Так что послушай меня, мальчик. Если ты еще хоть когда-нибудь сделаешь что-то подобное, я выдавлю тебе глаза и заставлю тебя их сожрать. Ясно?
В ответ рот Лэша задвигался как односторонний клапан.
Воздух входил. Ничего не выходило. А потом он обмочился в штаны.
— Я приму это за согласие.
И Зейдист отпустил его.
Джон не медлил ни минуты. Он понесся в раздевалку, схватил свою сумку и через мгновение был в холле.
Зейдист уже ждал его.
— Пошли.
Джон последовал за братом на подземную парковку, где стоял автобус, по пути раздумывая над тем, как он мог отблагодарить мужчину. Зейдист затормозил перед автобусом и впихнул Джона внутрь. Потом забрался сам.
Все ученики вжались в сидения. Особенно в тот момент, когда Зейдист достал из ножен кинжал.
— Мы сидим здесь, — сказал он, указывая черным лезвием на передние сиденье.
Ага, хорошо. Конечно. Вполне подходит.
Джон съежился у окна, когда Зейдист достал из кармана яблоко и сел.
— Мы ждем еще одного, — сказал он водителю. — А Джон и я будем твоей последней остановкой.
Доджен, сидевший за рулем, низко поклонился.
— Конечно, сэр. Как пожелаете.
Лэш медленно забрался в автобус — красная полоска на его шее ярким пятном светилась на бледной коже. Увидев Зейдиста, он застыл.
— Ты тратишь наше время, мальчик, — сказал Зейдист, вонзая лезвие кинжала в сочное яблоко. — Пристрой уже, наконец, куда-нибудь свою задницу.
Лэш последовал совету.
Автобус тронулся, но никто не произнес ни звука. Особенно после того, как опустилась перегородка, и они оказались заперты в одном пространстве.
