Дж. Уорд - Пробужденный любовник
Зейдист продолжал молчать. Просто смотрел на нее, полный мужской силы и могущества.
— Ты просто решил помаячить у меня перед глазами? — Резко спросила она. — Или во всем этом есть хоть какой-то смысл?
Когда он закрыл за собой дверь, ее сердце застучало, как бешенное. Особенно в тот момент, когда она услышала щелчок замка.
Она пятилась назад до тех пор, пока не уперлась в кровать.
— Что тебе нужно, Зейдист?
Он шел к ней, словно к добыче, ни на секунду не отводя желтого взгляда. Его тело было напряженно, и вдруг стало совершенно очевидно, какое именно облегчение он искал здесь.
— Только не говори мне, что ты пришел сюда, что бы переспать со мной.
— Хорошо, не скажу.
Его голос превратился в низкий урчащий рык.
Она выбросила руку. Да, словно это будет иметь какое-то значение. Он мог взять ее в любом случае: скажет ли она «да» или «нет». Но… будучи полной идиоткой она не откажет ему. Даже после всего того дерьма, что он вывалил не нее, она все равно хотела его. Будь он проклят.
— Я не буду заниматься с тобой сексом.
— Я здесь не ряди себя, — ответил он, приближаясь.
О, Боже. Его запах… его тело… так близко… Она была такой идиоткой.
— Убирайся. Я больше не хочу тебя.
— Нет, хочешь. Я чувствую это в воздухе. — Он потянулся вперед и дотронулся до ее шеи, проводя пальцем по яремной вене. — Я чувствую это в биении этой вены.
— Я возненавижу тебя, если ты это сделаешь.
— Ты уже меня ненавидишь.
Ах, если бы это было правдой…
— Зейдист, я ни за что на свете не лягу с тобой в эту постель.
Он наклонился, прижавшись ртом к ее уху.
— Я не прошу тебя об этом.
— Так чего ты хочешь? — Она попыталась оттолкнуть его. Тщетно. — Черт возьми, почему ты так себя ведешь?
— Потому что я только что повидался со своим близнецом.
— Что, прости?
— Ты не позволила ему пить из тебя. — Губы Зейдиста прошлись по ее шее. Потом он отпрянул и уставился на нее. — Ты никогда не примешь его, ведь так? Ты никогда не будешь вместе с ним, и неважно, насколько он подходит тебе в социальном, в личном плане?
— Зейдист, ради Бога, просто оставь меня в покое…
— Ты не согласишься на моего близнеца. Так что ты никогда не вернешься обратно, ведь так?
Она тяжело выдохнула.
— Нет, не вернусь.
— Поэтому мне и пришлось прийти.
Ярость заклокотала в ней, поднимаясь, сливаясь с желанием.
— Я не понимаю. Ты использовал каждый представившийся шанс, чтобы оттолкнуть меня. Помнишь тот маленький эпизод в переулке прошлой ночью? Ты пил из нее, чтобы заставить меня уйти, не так ли? Не из-за тех моих слов.
— Бэлла…
— А потом ты захотел, чтобы я была с твоим братом. Послушай, я знаю, что ты не любишь меня, но ведь тебе хорошо известны мои чувства. Ты хоть можешь представить себе, каково это: слышать от любимого мужчины просьбу покормить другого?
Он уронил руку. Отошел назад.
— Ты права. — Он потер лицо. — Я не должен быть здесь, просто я не мог отпустить тебя без… В глубине души я всегда надеялся, что ты вернешься. Ну знаешь, чтобы быть с Фьюри. Я всегда думал, что снова смогу увидеть тебя, пусть и издалека.
Да поможет ей Бог, но ее это все уже достало.
— Какого черта тебя вообще волнует будущая встреча?
Он лишь покачал головой и развернулся к двери. Это привело ее в еще большее бешенство.
— Отвечай! Почему тебя вообще заботит то, что ты больше меня не увидишь?
Он обхватил дверную ручку, и она закричала:
— Какое тебе дело?!
— Никакого.
Она бросилась к нему. Она хотела ударить его, исцарапать, причинить боль. Она была в таком отчаянии. Но, когда он обернулся, вместо того, чтобы влепить ему пощечину, она схватила его голову и притянула к своим губам. Его руки вцепились в нее с такой силой, что она едва могла дышать. Когда его язык прорвался в ее рот, он подхватил ее и направился к кровати.
Яростный, полный отчаяния секс был плохой идеей. Очень плохой идеей.
Через секунду, сплетенные, они уже упали на постель. Он стащил с нее джинсы и уже собирался прокусить трусики, как послышался стук в дверь.
Голос Фритца, вежливый и почтительный, прорывался через деревянные панели.
— Мадам, если ваши сумки готовы…
— Не сейчас, Фритц, — сказал Зейдист гортанным голосом. Обнажив клыки, он разорвал шелк между ее бедер и лизнул самый центр ее существа. — Твою мать…
Его язык снова прикоснулся к ней, лаская, и Зейдист застонал. Она прикусила губу, удерживая себя от крика, и, вращая бедрами, вцепилась в его голову.
— О, хозяин, прощу прощения. Я думал, вы в тренировочном центре…
— Потом, Фритц.
— О, конечно. Как долго вы…
Оставшуюся часть фразы поглотило эротичное рычание Зейдиста, объяснившее Фритцу все необходимое. И, вероятно, немного больше.
— О… Боже мой. Простите меня, хозяин. Я не вернусь за ее вещами, пока… не увижу вас.
Язык Зейдист продолжал двигаться, руки вцепились в ее бедра. Он не отступал ни на секунду, шепча горячие, сексуальные слова, обдувая дыханием ее тайную плоть. Она толкнулась навстречу его рту, выгнулась. Он был таким диким, таким жадным… Она разлетелась на мелкие кусочки. Не отрываясь, он дразнил ее дальше, пытаясь продлить оргазм, словно не хотел, чтобы тот затухал.
Тишина, наступившая позже, охладила ее. Его рот, наконец, освободил ее плоть. Он приподнялся, вытирая губы рукой. Посмотрев на нее, он лизнул ладонь, собирая остатки того, что стер со своего лица.
— Ты ведь собираешься остановиться сейчас, не так ли? — Грубо спросила она.
— Я говорил. Я пришел сюда не ради секса. Я хотел только этого. Я хотел почувствовать тебя последний раз.
— Эгоистичный ублюдок.
Какая ирония — называть его так за то, что он не трахнул ее. Боже… это было просто ужасно.
Когда она потянулась за джинсами, из глубины его горла вырвался низкий звук.
— Я бы пошел на убийство, ради того, чтобы оказаться в тебе в эту секунду.
— Катись в ад, Зейдист. Убирайся туда в эту самую секу…
Он двигался быстро как удар молнии, повалив ее на кровать, прижимая ее к матрасу своим тяжелым телом.
— Я и так в аду, — прошипел он, прижимаясь к ней бедрами. Он потерся о ее промежность, а потом его огромная эрекция толкнулась в то самое теплое местечко, где только что был его рот. Чертыхнувшись, он отпрянул назад, расстегнул кожаные штаны… и вошел в нее, растягивая так сильно, что почти причинял боль. Она вскрикнула от ярости его проникновения, но подняла бедра еще выше, чтобы он мог войти глубже.
