Милена Завойчинская - Алета
— Илмар, теперь твоя семья я. — Ее ладонь прикоснулась к моей щеке. — Забудь все плохое, нас ждет огромный мир. — И я ей поверил, потому что сейчас моим миром была она.
А потом мы шли и просто разговаривали. Алета что-то спрашивала про магическую школу, про то, где нам придется жить. А мне все равно было где, важнее с кем. Она рассказала о доме своих родителей, о том, как она прожила все детство в одной комнате с братом. Надо же, так странно. Я думал, что она из богатой семьи, у нее такие манеры, что мне и в голову не могло прийти, что она не потомственная аристократка, выросшая в усадьбе с кучей прислуги.
Вечер прошел неожиданно. Рассказав нам с Шером о том, что она, оказывается, слышит голос бога, она потащила нас в Храм. Но я, кажется, не удивлен этому. Она обрела крылья, так почему бы ей не слышать Владыку? И кто знает, может она и есть та самая «крылатая дева», что снимет проклятие с долины Аэллера? Затея с зеркалами оказалась бесполезной. Сколько мы не таскали и не крутили под углом друг к другу зеркала, свет звезд так и не дотягивался до шара на алтаре. А в итоге мы почти полночи просидели просто во дворе Храма, а Алета что-то делала одна, внутри. Потом внезапный грохот, и опять тишина.
Внутрь нас с Шером не пустили, туда пошел только один из молодых жрецов. Почему-то Верховная Жрица сама его выбрала из толпы, и сказала, что только он может войти и поговорить с Алетой. Интересно, что это еще за жрец, что их связывает с Алетой? Кажется, я начинаю ревновать, уж не мне ли знать, как именно происходит общение жрецов с прихожанами. Нет, мне не кажется, я определенно ревную. Она так и не рассказала нам ничего, что произошло внутри Храма. Молча шла всю дорогу до дворца, не отвечая на вопросы и о чем-то думала. А я думал о ней, о ее роли в моей судьбе, о том, что я счастлив, что моя судьба теперь в ее руках.
Глава 14. Viva Liberty
Когда я вышла на крыльцо храма меня встретила жадная тишина и множество ждущих глаз. Я обвела глазами все это сборище и еще сильнее уверилась в том, что я понятия не имею, что мне с ними со всеми делать. А еще, что я очень зла на Энлиля за такую подставу, на свою прабабушку, устроившую мне такую подлянку, и на себя, что я дура такая доверчивая и вляпалась во все это, и теперь тону все глубже.
— Я освободила вашего Владыку Ветров. Пусть кто-то приберется в Храме, там осколки. Решение о судьбе вашего народа будет озвучено завтра. Сначала я должна обсудить все это с королевой, Верховным Магов и с вами, ильдери Раймена. — Я взглянула в ее нетерпеливые глаза. — Пожалуйста, устройте эту встречу завтра утром, часов в 10–11, сегодня я слишком устала, чтобы что-либо обсуждать.
Раймена задумчиво осмотрела меня долгим взглядом, а потом вдруг неожиданно глубоко поклонилась.
— Хорошо, Ваше Высочество.
Тут ко мне подбежал Альф с кинжалом Илмара в зубах.
— Альф, спасибо, мой хороший. Мне удалось справиться самой. Давай мы отдадим его Илмару, пусть он прицепит его к поясу? — Альф понятливо моргнул и развернулся мордой к Илмару.
Всю дорогу до дворца я молчала. У меня просто не было сил, чтобы обсуждать произошедшее. И я не знала, а нужно ли рассказывать все, что поведал мне Энлиль обо мне самой. Конечно Шер и Илмар мне не чужие люди, но все же то, что я узнала сегодня о себе и о своем происхождении это очень личное, и очень важное. И мне категорически не хотелось, чтобы об этом узнала хоть одна живая душа. По крайней мере, не сейчас.
Я слишком привыкла жить в мире, в котором самая страшная и самая главная власть это — информация. От того кто владеет этой самой информацией в большинстве случаев зависело всё — благополучие, спокойствие, судьба, жизнь. Я усвоила это давно и совсем не хотела, чтобы кто-либо знал обо мне что-то, что я сама не готова рассказать. Даже то, что я из другого мира не следовало рассказывать кому попало, а уж о своем происхождении и подавно.
По дороге Илмар пару раз пытался меня разговорить, но я бурчала что-то нечленораздельное и в итоге он от меня отстал. Есть у меня нехорошая привычка, замыкаться в себе, если переживания были по-настоящему серьезные. Такие вещи «перетирать» с мамой или подружками я никогда не пыталась. Пока сама не осознаю, не приму и не смирюсь, я просто не могла выплеснуть это в эфир. Шер это успел уже узнать, поэтому в целях самосохранения меня не дергал.
В комнате я машинально начала раздеваться ко сну, когда до меня дошло, что эти двое стоят и наблюдают за мной.
— Илмар, отвернись, мне нужно раздеться. — Я прикрылась уже снятым платьем.
— А почему это только я должен отвернуться? А Шер? — Илмар обиженно перевел взгляд на эльфа.
— Ой, Ил, да чего он у меня не еще видел-то? — Бросила я, взглянув на скалящегося Шера.
— Не знаю я, чего он у тебя еще не видел. Но его ведь ты не стесняешься!
— Да я и тебя не стесняюсь! Я просто забочусь от твоей нравственности. — Я начала злиться. Достали меня эти двое со своими претензиями.
— Не надо заботиться о моей нравственности, ты моя жена. — Илмар игриво приподнял брови. — Наоборот, я очень хочу, чтобы ты была со мной совершенно безнравственна.
— Илмар! — Возмутился Шер.
— Как же вы достали меня уже, оба. Я не стесняюсь вас, ясно?! Хочется смотреть, смотрите, только чтобы потом ко мне никаких претензий, что это я тут с вами заигрываю.
Вот не надо меня доводить, у меня и так стресс. Я взвинчена до самого предела, тронь, и пружина так звезданет, что мало не покажется. И вообще, я устала быть милой, доброй и пушистой. Я даже есть уже не могу и не хочу. Бросив платье в кресло, я в одном белье прошла в ванную, сполоснулась и, вернувшись в полотенце, так же, не прячась, переоделась в ночную сорочку. Шера я и вправду не стеснялась. Чего уж тут пытаться прятаться, когда этот вуайерист ушастый наблюдал за мной столько недель и в ванной, и в постели. А Илмара я вообще не воспринимала всерьез и тоже почему-то совершенно не стеснялась, наверное, это подсознательное восприятие его крылатого ангельского облика, как нечто не связанное с эротикой. Все-таки я выросла там, где в религии вот такие крылатые красавцы это исключительно ангелы и архангелы, и я не могла пока переключить мозг и начать воспринимать его как обычного мужчину. Хотя целуется он, конечно, классно. Но все равно, удовольствие от его поцелуев — это просто удовольствие в чистом виде, без всяких низменных инстинктов. Я скользнула в постель, а эти двое так и стояли на своих местах, с бесстрастными лицами и потемневшими глазами, молча наблюдая за бесплатным стриптизом.
Как и когда они улеглись спать, я не знаю, так как сразу же провалилась в тяжелый сон, больше похожий на болото. И выпутаться никак, и утонуть до конца никак, и болтаешься в этом черном мареве бесконечного кошмара. Кажется, ночью меня кто-то гладил по лицу и что-то успокаивающе говорил, впрочем, я не уверена. Проснулась я утром как от толчка. Не сразу осознала, где я, и где чьи руки и ноги. То ли я, и вправду, ночью плакала или кричала, а ребята меня успокаивали, то ли мы просто приползли все греться друг к дружке, только проснулась я, лежа на боку, сложив конечности на Шера, и уткнувшись лбом в его плечо, а со спины меня крепко обнимал и грел мягкими крыльями Илмар. Я сделала попытку выползти из этих объятий, но в меня тут же вцепились две пары рук и уставились две пары сонных глаз.
