Лорел Гамильтон - Черная кровь
— Но то, что ты упомянула об этом вслух, кое-что значит.
Я отрицательно покачала головой.
— Я знаю, что Жан-Клод до сих пор ее любит. Я знаю, что однажды полюбить Белль Морте, значит полюбить ее навечно. Это как зависимость; сознательно ты можешь перестать принимать наркотик, но ты всегда будешь его жаждать.
— Ты жаждешь ее?
Я покачала головой.
— Нет, но если я когда-нибудь увижу ее во плоти, и она возжелает меня, я не смогу отказать ей. Она не… она Белль Морте, — я пожала плечами.
Как объяснить, что она — воплощенный секс? Сила и секс слились для нее воедино; благодаря воспоминаниям Жан-Клода я в некотором роде была лояльно настроена по отношению к ней. Я даже не смущалась по этому поводу, а ведь это на меня не похоже. Я беспокоюсь о каждой долбанной мелочи.
Я поставила на место ящик для мусора со всем его хламовым содержимым. Джейсон обратился ко мне:
— Ты кое-что пропустила.
Я оглядела пол:
— Нет.
Он показал на что-то на ковре:
— Вон там.
— Там ничего нет, Джейсон.
Он что-то поднял с пола. Когда он взял это в руки, я смогла его разглядеть, а до этого — нет. В ладони он держал амулет, протягивая его мне.
— Теперь видишь?
Я кивнула, пытаясь сглотнуть сквозь внезапно перехвативший горло пульс. Я знала, что Марми Нуар завладела моим разумом, но это уже должно было пройти. Случившееся наглядно доказывало, что не прошло. Насколько же сильно она меня поимела? Зато тот факт, что Мать Всея Тьмы не хотела, чтобы я видела кулон, означал, что она его боялась. Хорошая новость.
Я протянула руку, и Джейсон передал мне амулет. Когда кулон коснулся моей кожи, мир вокруг будто изменился, по крайней мере, в моей голове. Миг тошноты и головокружения, а затем я крепче обхватила кулон рукой. Боже Милостивый, что же она пыталась со мной сделать?!
И опять Джейсон почти вторил моим мыслям:
— Что же ей нужно от тебя, Анита?
— Думаю, она хочет сделать меня своим человеком-слугой.
— Возможно, — сказал он, — но я думаю, дело не только в этом.
— Чем я могу быть полезна ей, Джейсон? Она самый сильный вампир на всем свете.
— Ты первый настоящий некромант за прошедшие несколько сотен лет, Анита. Кто бы ни заполучил тебя себе в слуги, он наберет огромную силу.
— Ты еще не оценил ее в полной мере, Джейсон. Она чудовищно сильна. Ей не нужно ничего больше.
— Всем вампирам нужна еще сила, Анита, даже я в курсе. Они всегда опасаются, что кто-нибудь еще, превосходящий их энтузиазмом, вторгнется на их территорию и отберет ее.
— Совет Вампиров объявил схватки мастеров в этой стране вне закона, до тех пор, пока политическая обстановка в целом не станет стабильной.
— Выходит, она преступает собственные правила.
Я кивнула. Он был прав. Вампир, установивший закон для всех вампиров, нарушает его. С чего бы? И тогда я допустила промах. Я задала вопрос мысленно:
«Что тебе нужно от меня?»
Я почувствовала запах жасмина.
Джейсон вцепился в мою руку:
— Я чувствую запах.
Как только он прикоснулся ко мне, запах жасмина исчез, как духи, когда заходишь в комнату, из которой только что вышла их обладательница. С некоторыми женщинами так бывает; один их запах заставляет тебя переходить из одной комнаты в другую, пока не окунешься лицом и телом в этот аромат. Я помотала головой, пытаясь прочистить мозги. Это звучит непохоже на мои мысли.
Я посмотрела на Джейсона, все еще держащего меня за руку.
— Что за женщина пользовалась духами, которые настолько тебе понравились, что ты следовал за ней из комнаты в комнату?
— Понятия не имею, о чем ты, — а затем на его лице появилось задумчивое выражение.
Казалось, Джейсон уставился на что-то в комнате, хотя его глаза говорили, что он видит воспоминание. Память о давно прошедших временах наполнила его голубые глаза.
— Была одна женщина, когда я учился в старших классах. Из всех моих увлечений она была первой, кто пользовался дорогими духами. Они растворялись в воздухе, изысканные, всего лишь намек, позволяющий вам следовать за ней по всей школе.
Я тронула его за руку:
— Я только что думала о том же самом. О том, как женские духи могут манить тебя за собой из одного помещения в другое. Я будто сама испытала подобное увлечение, так четко получив от тебя этот образ.
Джейсон взглянул на меня раньше, чем воспоминание, пронесшееся в его голове.
— Помнишь ту ночь, когда моя сестра Бобби поклялась, что застала меня за сексом с другим парнем?
— Я помню этот спор.
— В ту ночь я был с той женщиной. Она была замужем, и еще она была моим преподавателем. Я пообещал ей, что никогда никому не скажу, и сдержал слово.
— И сколько тебе было?
Он улыбнулся, но взгляд был чем-то средним между его обычным выражением и тоскливым.
— С точки зрения закона достаточно, но с натяжкой. Она ждала, пока я достигну законного возраста.
Я не знала, что на это сказать. Когда я училась в старших классах, мне ни разу не приходило на ум привлечь внимание преподавателя. Они для меня просто не существовали как сексуальные объекты. Табу было очень жестким. Я уже была в колледже, когда встретила преподавателя, позволившего мне задуматься хоть на миг о том, чтобы нарушить этот запрет.
— Иными словами, ты мог бы доказать, что ты не тот, кого видела твоя сестра, но при этом разрушить жизнь и репутацию той женщины.
Он кивнул. Полагаю, с иронией.
— Да, ирония — единственное для этого слово, — сказал Джейсон.
Я уставилась на него:
— Ты осознаешь, что я не произносила вслух слова «ирония», так ведь?
Джейсон выглядел изумленным:
— Но я же слышал.
— Я это только подумала, Джейсон.
Мы посмотрели друг на друга.
— Так мне следует принести извинения? — спросил он.
Я замотала головой.
— Нет, давай просто закончим одеваться, и узнаем, позволят ли нам навестить твоего отца в больнице.
Он поднялся на ноги, мы по-прежнему держались за руки, пока вставали, так что еще не известно, кто кому помог встать.
— Полагаю, часы посещения уже прошли, Анита, нам необходимо вернуться домой. Нам необходим Сент-Луис и Жан-Клод, пока мы не разберемся с этой новой метафизической хренью, но я не могу уехать, пока не повидаюсь еще раз с отцом.
— Согласна.
Я отпустила его, и мы отодвинулись друг от друга. Я застыла, наверное, ожидая, когда снова запахнет жасмином.
— Все хорошо? — спросил Джейсон.
Я кивнула и прикоснулась к золотому кулону на шее. Я сдвинула амулет на цепочке так, чтобы и он, и крест одновременно касались моей кожи. Так было намного лучше. Как будто дышать стало чуточку легче. Я дотянулась до футболки, которую положила на кровать, и натянула ее. Когда я ее надевала, раздался стук в дверь.
