Вергилия Коулл - Черный код
— Я же просила не встречаться с Дарьей без меня, — сурово отчитала Вронская. — И здесь я защищала не только ее от вас, как сейчас вы можете подумать, но и наоборот.
— Даже так?! — растерялась я.
Адвокат стиснула пальцы в крепкий замок.
— Поймите, Анита. Я все равно продолжу защищать интересы и брата, и сестры, — она взглянула на меня исподлобья, — но получилось так, что я немного в курсе последней вашей размолвки с Максимом. Вы просто раздавили его своими подозрениями. А ведь ему сейчас и так приходится не сладко…
— Отложим избиение моей совести до того момента, как мои нервы немного придут в норму, — взмолилась я, остановив ее жестом.
— Ну хорошо, — уступила она. — Надеюсь, вы найдете в себе силы самостоятельно уладить это с ним.
— Даша была очень убедительной. — покачала я головой.
— Она сама верит в то, что говорит, — сказала Вронская, а мне вдруг вспомнился тот случай, когда Дарья с непоколебимой уверенностью в глазах поведала, что заложника убил брат. Даже мурашки по спине побежали, как в тот раз. — Старший брат — ее идол. Она росла трудным подростком. Не хотела учиться. Правда, если Максим делал замечание — тут же бралась за ум. Его одного слушалась. Я не догадывалась о плохом, пока.
— Что «пока»? — насторожилась я.
— Жизнь шла своим чередом. После смерти Лютого все почувствовали себя свободнее. Рано или поздно это должно было случиться и случилось.
— Что именно?
— Максим приехал домой с какой-то девушкой, и та осталась у него на ночь.
— Дашу это выбесило?
Вронская поморщилась.
— Не то слово. Я по случаю в тот день приехала обсудить с ним кое-какие дела и услышала такое, что глаза на лоб полезли. Что он, мол, Даше изменил, и что это ее место, и много прочего, что повторять не хочется.
— Еще бы. Это ее место в его кровати. А тут заняла какая-то приблудная, — заметила я, пытаясь понять ход мыслей Дарьи. — Что же сделал Максим?
— Естественно, он был шокирован, но сразу пресек все на корню. Поставил сестру на место. Пожалуй, она не ожидала, что брат может с ней так грубо разговаривать. С тех пор Дарья никогда открыто не устраивала скандалов с ним.
— Она делала все втихую, — поддакнула я.
— Мне об этом ничего неизвестно, — удивилась Вронская.
Я промолчала. Не хотелось полоскать грязное белье и пересказывать адвокату в общем-то ненужные подробности о том, как Дарья воевала с женой брата, подглядывала за ними. Неожиданно подумалось, что она, возможно, отлично успела изучить все его повадки, перенять жесты, а потом талантливо исполнила роль для меня.
— Единственное, что я знаю, — продолжила адвокат, — что Дарья вышла замуж назло брату. Очень ему тот избранник не нравился, на деньги у парня глаз горел, а не на саму невесту. Мы его по разным каналам пробивали, как могли, репутацию прощупывали. Только Дарья воспринимала это, как ревность со стороны брата, и еще больше торопила свадьбу. Правда, ничего хорошего из этого не вышло.
— Только дети теперь страдают, — согласилась я. — Вы знаете, что она совсем не заботится о малышах?
— Обычно Дарья старается быть хорошей матерью, — выпрямила спину Вронская, — просто неприятности с братом сильно ее подкосили.
— Это отговорки. Максим же не всегда будет рядом. Он же понимает, что его личная жизнь никогда не сложится, пока поблизости сестра?
— Он понимает, — твердо ответила моя собеседница, — Дарья — нет.
Я задумалась над ее словами. Вронская, конечно, отмела все подозрения по поводу инцеста, но общий паззл из поступков Макса все равно не складывался. Оставались еще белые пятна, которым никак не находилось объяснений.
— Знаете, что выбивается у меня из общей картины? — наконец, заговорила я.
Адвокат приподняла бровь.
— Моя роль в происходящем. Нет, — жестом я остановила попытку старухи вмешаться, — понятное дело, что для всех мне нужно продолжать изображать эксперта. Но для самого Макса моя роль какова? Вы в курсе, что ему известны такие факты о моей жизни, которыми я почти ни с кем не делилась. Откуда? Вы что-то об этом знаете, Марина? Он следил за мной?
Вронская развела руками.
— Максим достаточно скрытен. Тот случай, о котором я рассказала, когда он приходил за советом… это был единственный раз. Я не в курсе всех его передвижений. Извините, Анита. Ничем не могу помочь. Все, что могу сказать: вы очень важны для него. Очень, очень важны.
Одной важностью тут не обойдешься. Я вздохнула. Мне требовались ответы, но Макс по каким-то причинам не желал их давать. Осознанно ли он подвергал меня опасности, так же как бросил своих людей под пули Татарина? Или это то, что выходило за пределы его плана, и чего он так опасался, повторяя, что «все станет лишь хуже»?
Возможно, наши отношения складывались бы по-другому, если бы в свое время он объяснил причину поступков. Предостерег, чтобы опасалась наветов Дарьи, успокоил, что те люди на черной машине — мои друзья, а не враги. Если бы убедил держаться подальше от лаборатории и Марго, рассказал, что Соловьев не такой святой, как кажется. Поверила бы я, не впутавшись во все это лично? Если вспомнить то ощущение сумасшедшей влюбленности, которым была охвачена, — поверила бы точно. Почему Макс не пошел по самому легкому пути? Почему?!
Я огляделась в поисках одежды. Заметив джинсы, перекинутые через спинку дивана, потянулась и нашарила в заднем кармане клочок бумаги. Хорошо, что Тимуру не пришло в голову конфисковать мои вещи. Я протянула список с цифрами Вронской.
— Что это? — она взяла бумагу, поднесла ближе к глазам.
— Может, вы мне скажете? Вам знакомы эти даты? А имена?
Адвокат перевела на меня недоверчивый взгляд.
— Где вы это нашли? Похоже на почерк Максима.
— В его сейфе, — не стала хитрить я. — И не спрашивайте, как. Меня не отпускает ощущение, что он сам хотел, чтобы я туда заглянула. Правда, в своей обычной манере не сказал об этом напрямую.
— Вот здесь… — она ткнула пальцем в самую первую дату, — речь идет о его матери.
— Похоже на то, — согласилась я.
— Но это не дата ее смерти. Она умерла позже на три дня.
— А это? — я указала на вторую по очередности запись. — Смерть отца Максима?
Моя собеседница кивнула.
— А это, — мой палец скользнул ниже, — случайно, не та ночь, когда Татарин покушался на их с Дарьей жизнь? Вы ведь должны знать о том случае.
Чуть помедлив, Вронская сделала неопределенный жест.
— Может быть, я точно уже не помню.
— А остальные даты? Варя? Дарья? Вы что-то можете о них рассказать?
Вронская долго держала в руках листок, словно пыталась разглядеть под чернилами другие, тайные письмена.
