Легенда о лиловом драконе (СИ) - Эн Вера
В голове у Лила не было ни одной связной мысли. Танцевать с Беанной было неловко, но в общем-то легко. Близость Арианы разом уничтожила самообладание, оставив только неуправляемое желание присвоить ее себе. Эти невесомые прикосновения сводили с ума, будто даря надежду на продолжение. Запах костра, смешивающийся с морозной свежестью, не смог заглушить аромат волос Арианы, только оттеняя его и окончательно лишая рассудка. Танцующие вокруг блики словно окунали в нереальность, где нет дракона, нет неравенства, нет никаких законов, а только они вдвоем с Арианой, и Лил не сдержал тех единственных слов, которые стучали в висках и рвались наружу.
От взгляда Арианы можно было сгореть на месте. Ничего не соображая, Лил направился за ней, не чувствуя ног и тщетно борясь с накатывающими волнами желания. Где-то глубоко внутри тоненький голосок напоминал о запрете, но Лил почти не слышал его и не понимал, что тот говорит.
Как можно от нее отказаться? От жарких губ, от смелых рук, от струившихся между пальцами волос? Ариана сама обнажила шею, подставляя ее для поцелуев, и Лил тут же воспользовался позволением. Где-то на задворках ума мелькнул забавный вопрос, когда они успели избавиться от уличной одежды, но нежность кожи под губами и доверчиво бьющаяся жилка уже завладели всем вниманием. Пальцы сжимались так, что ткань платья трещала. Ариана забралась ладошками Лилу под волосы, потом погладила шею, едва не оставляя выжженных следов, и вдруг вывернулась и сама прижалась губами ему за ухом. Лил выдохнул, еще сильнее сцепив руки. Ариана спустилась чуть ниже, обжигая дыханием, лишая еще теплившегося благоразумия.
Ладони заскользили по талии, по бедрам, сжимая, узнавая, вызывая острый восторг. Тело бунтовало, требуя большего, и Лил вдруг совершенно ясно понял, что еще немного — и он уже не сможет остановиться. Забудет все человеческое, выпустит на волю зверя, который только и ждет его слабости, и…
…погубит Ариану.
Лил отшатнулся, будто прокаженный.
— Ариана… не надо… пожалуйста…
Она подняла на него ничего не понимающие глаза.
— Я… сделала что-то не так?.. Извини, я совсем ничего не умею…
В груди заныло предательское отчаяние, и Лил уже знал, что теперь оно будет его спутником всю жизнь.
— Ты само совершенство, Ариана! — выдохнул он, не желая перекладывать свою вину на нее. — Я… голову теряю рядом с тобой… Совсем… Забывая, кто я…
Ариана захолодела от его тона. Лил еще ничего не сказал, не объяснил, а она уже чувствовала беду. Чего еще она не знает? Какое новое препятствие уготовили им боги?
— Я давно забыла об этом, — прошептала она и коснулась его руки, желая утешить и убедить, что она с ним и всегда его поддержит. Но Лил только замотал головой и напрягся, словно Ариана сделала ему больно.
— Ты не должна… — пробормотал он и вдруг взял ее за плечи и заглянул в глаза. — Я дракон, Ариана. Что бы ни думал, какие бы чувства ни испытывал, я не могу изменить свою сущность.
— Зачем ты мне все это говоришь? — негромко спросила она, чувствуя, как в душу снова пробирается страх, сковывая льдом. Неужели Лил хочет вернуться к родным? Неужели разочаровался в ней и больше не желает быть рядом? Но что она сделала не так? Да, не сильна в обольщении, и танцевать не умеет, и ведет себя, быть может, совсем не привлекательно… Но почему именно сейчас? Зачем он вспомнил дракона? — Я видела тебя в обоих обличиях. Это не напугало меня в детстве, не сможет оттолкнуть и сейчас. Так что, если ты снова беспокоишься о моем будущем, не надо: мне уже восемнадцать, я способна отвечать за свои решения. А если я тебе надоела, то лучше скажи прямо — не стану навязываться. Не имею такой привычки.
Лил вздрогнул. Он совсем забыл такую Ариану — жесткую и холодную, какой она предстала перед ним по весне и в тот кошмарный месяц, когда казалось, что все кончено. Как быстро привыкаешь к хорошему. И как страшно терять потом все, что было важным.
Он же всеми силами старался выдернуть Ариану из этого отвратительного состояния! А теперь сам загонял ее туда и не видел выхода!..
— Не о будущем… — проговорил Лил, глядя в пол. — Я… не уверен, что смогу себя контролировать, когда… — он сглотнул, не представляя, как объяснить. Ариана так невинна, она может вообще не понимать, о чем речь. А Лил сам ничего не знал. И помощи ждать не откуда. Разве что вознести мольбу богиням, но они, даже если услышат, не ответят… — Энда, Ариана, я люблю тебя больше жизни! — в отчаянии сорвался он. — Но твоя жизнь!.. Она дороже всего на свете! И я никогда!..
— Ты думаешь, что можешь превратиться в дракона, если мы?.. — догадалась наконец Ариана, и у Лила помимо воли заполыхали щеки. Но лучше так, чем ужас от ее равнодушия.
— Я правда не могу за себя отвечать, когда ты так близко, — выдохнул он и исподлобья глянул на Ариану. Что она подумает? Что скажет? Что решит? На ее месте Лил выставил бы себя за порог, вообще ничего не объясняя. Зачем ей мужчина, который никогда не сможет сделать ее женщиной? У которого нет будущего? И который… даже не человек?
Сердце сжала ледяная рука.
Без Арианы не было жизни, и никакое время уже не залечит потери. Лил мечтал о ней девять лет, не надеясь на милость богов и даже не думая, что бывает на свете такое счастье, каким они его нежданно наградили. Никакие объятия, никакие поцелуи не значили столько, сколько признания Арианы в своих к нему чувствах. Когда она говорила, что нуждается в нем, что ей хорошо с ним, что ей хочется, чтобы он был рядом… Лил жил только ради нее. Но какое он имел право теперь об этом говорить?
— А если… если я не буду настаивать… ты останешься со мной? — вдруг пробормотала Ариана, не в силах удержать застлавшие глаза слезы. Страх никак не хотел отступать: она уже представила дом без Лила: без его улыбки по утрам, без его голоса за стеной, без тарелки на его месте за столом. Совсем одна… Впрочем, быть одной отнюдь не так страшно, как остаться без Лила. Снова разорвать душу напополам. Но он же сказал, что любит! Значит, не все еще потеряно!.. — Лил, пожалуйста… не бросай меня… Я без тебя не смогу…
Он сам не понял, как сжал ее в объятиях и осыпал мокрое лицо поцелуями. Ее слезы — это последнее, чего бы Лил желал. Глупец! Напугал ее, заставил мучиться. Да как же она все еще может думать, что не нужна ему? Когда он дышит только ей, и солнце для него встает с ее теплым взглядом, и мир сосредоточен в ее к нему отношении?
— Никогда!.. — не думая о словах, шептал он. — Только если сама захочешь…
Она поймала его губы своими — легко и невесомо.
— Я люблю тебя всю свою жизнь!.. И девять лет… Лил, пожалуйста… Мы обязательно что-нибудь придумаем. Наверняка есть какой-то способ…
Тучи расступились, пропуская в сердце яркий лучик надежды. Если Ариана так думает… Но ведь может же так быть, что она права!..
— Ты чудо! — только и выговорил Лил. Ариана несмело улыбнулась.
— Девять лет, — зачем-то повторила она. — Я больше никогда тебя не отпущу…
* * *
Беанна медленно обошла комнату, осторожно прикасаясь к вещам Эйнарда. Походная фляжка, куртка на крючке, книги на полке… Беанна никогда еще здесь не была, и все ее завораживало. Истинно мужская обитель: ничего лишнего, никаких украшений, все подчинено лишь Эйнарду известному порядку.
Теперь это и дом Беанны. Пусть пока одна комната, один стул, одна узкая кровать, они обязательно приобретут все, что нужно для семейного уюта…
Лишь вторую кровать Беанна не хотела. Она собиралась стать женой не только на бумаге. И пусть воспоминания о первом опыте наводили такой ужас, что Беанну невольно мутило, Эйнард никогда об этом не узнает. Даже если будет неприятно или больно — хотя мама говорила, что больно бывает только в первый раз, — Беанна приложит все усилия, чтобы Эйнарду было с ней хорошо. Он заслуживает этого, как никто другой. Но вовсе не потому, что взял ее с ребенком, не побоявшись ни молвы, ни неверности будущей жены, а потому что был лучшим мужчиной на свете и Беанна безумно его любила. И была готова ради него на все.
