Кресли Коул - Макрив
К тому времени, как он, наконец, выпустил девушку из своих объятий, вода остыла, а Хлоя улыбалась от уха до уха, словно только что получила медаль. С этого времени они каждый раз принимали душ вместе. Он повторил свои слова:
— Воду здесь мы предпочитаем экономить.
Так у них и повелось.
— А раньше Манро когда-нибудь пропадал надолго, не давая о себе знать?
— С момента изобретения телефонов он всегда перезванивал. Я беспокоюсь. — Он добавил мрачно, — Это странное ощущение — снова быть с ним в разлуке.
Она и представить себе не могла, каково это — разлучиться с близнецом, теряясь в догадках, всё ли с ним хорошо.
— Давай подождём до вечера. Если никто в поселении его не встретит, значит, вернёмся в Луизиану.
Он опустил меч.
— Ты пропустишь Ярмарку и встречу со своей семьёй?
— Манро — тоже часть моей семьи, — ответила она, заставив МакРива прочувствованно свести брови. — Почему бы тебе снова не попробовать до него дозвониться? Я немного передохну.
Он кивнул.
— Не уходи далеко, ладно? — И, быстро её поцеловав, убежал.
Оставшись в одиночестве, она решила побродить по внутреннему двору, ступая по тем же плитам, по которым прошли когда-то бесчисленные МакРивы задолго до Уиллова появления на свет.
Господи, это было прекрасное место. По прошествии этих четырёх дней в голову как-то запала мысль, что теперь здесь — её дом. "Коналл принадлежит тебе также, как и мне. Ты — Хлоя Макрив, хозяйка этого поместья". Она сможет приглашать кого захочет, сможет обставить это место по собственному вкусу.
Она решила, что не станет ничего менять, каждая вещь и так была на своём месте. Наконец-то она жила в доме с характером.
Они с МакРивом даже обсудили возможность возрождения соседней деревни: привезти больше овец и пригласить членов клана вновь поселиться неподалёку.
Проходя вдоль стены, она провела кончиками пальцев по этим прохладным камням. Здесь она ощущала дыхание истории, и это придавало ей сил. Она больше не чувствовала, что мир перевернулся. Она крепко стояла на ногах.
Здесь. С МакРивом.
Может, и мальчики смогут приехать пожить тут летом? Она скучала по ним. С другой стороны, вполне возможно, что она скоро приедет к ним сама. Она не собиралась отказываться от своих слов: они с МакРивом сегодня же ночью сядут на самолёт, если он не получит никаких новостей о своём брате…
— Хло…
Она резко обернулась на звук незнакомого голоса. Не далее пяти метров от неё стоял тот же самый огромный, закутанный в плащ демон, которого она видела раньше в кабинете отца.
— Ты! — Она подняла меч. — Чего тебе от меня нужно? — Она не ждала, что демон ответит; в последний раз он едва мог хоть что-то произнести.
Поэтому её очень удивил ответ:
— Ты меня не узнаешь? — Голос по-прежнему звучал грубо, но гораздо отчётливей, чем раньше. Существо подошло поближе.
Вспоминая силу этого демона, она покосилась на свой меч.
— А должна? — В первую очередь Хлоя была бойцом, но не считала возможность позвать на помощь ниже своего достоинства. Она набрала в лёгкие воздуха, чтобы позвать МакРива…
Существо откинуло капюшон с растущих из головы рогов.
Крик замер на её губах. Меч выпал из ослабевших рук.
— Папа? — Это был он, но он изменился.
Когда они встретились в первый раз, он находился в тени, теперь же каждая черта была отчётливо видна при дневном свете.
Его кожа была неестественно бледной и гладкой, без признаков возраста. Заострённые клыки заменили зубы. Из головы выступали матово-чёрные рога, как у дьявола на старинных картинках. Радужки были настолько темны, что напоминали бездну.
И всё же он завораживал так, как, похоже, завораживали все ллореанцы.
— Папа? Ч-что с тобой сталось? — Она бросилась к нему, осторожно прикасаясь к лицу. — Это ты тогда был в нашем доме? Почему ты со мной не заговорил?
Когтистой рукой он убрал с её лба прядь волос.
— Я пытался спросить, смертная ли ты ещё, но с момента моей трансформации прошло слишком мало времени. Я должен был заново научиться говорить, двигаться, думать.
— Трансформации в кого? Тебе придётся всё объяснить, пока я не сошла с ума от страха. — И пока МакРив тебя не учуял. Вспомнив, что отец с ним сотворил, её рука опустилась. — Начинай.
Появилось какое-то подобие старой улыбки отца.
— Вижу, ты не изменилась, даже после собственной трансформации.
— Говори, — выдавила она.
Он наклонил голову.
— За мной охотился один из самых страшных вампиров в Ллоре — Лотэр Враг Древних. Я знал, что рано или поздно он обнаружит моё убежище. Но я подготовился. До того, как он успел осушить меня до смерти, я раскусил капсулу со смесью крови бессмертных. Хоть он меня и убил — я воскрес.
— В качестве кого?
— Капсула содержала кровь нескольких существ. Моя сила будет бесконечной, как только проявится полностью.
Она подошла к низенькому заборчику и уселась, прислонившись к нему спиной.
— Почему ты не предупредил меня о Ллоре и о том, кем я могу стать? Почему не рассказал об Ордере?
— Думал, смогу отделить тебя от всего этого. Господи, я так этого хотел! Твоя жизнь была простой, понятной, имела цель. Я никогда не хотел лишать тебя этого.
— Ты мог бы сказать, во что я превращаюсь, прежде чем уехал. Ты не дал никаких объяснений. Просто сунул мне в руки энциклопедию существ, которых ты ненавидел.
— Той ночью меня… словно громом поразили. — Он сел с ней рядом. Анализы твой крови показывали, что ты человек, снова и снова, на протяжении двадцати четырёх лет. Даже самые продвинутые исследования не находили ничего.
— Я была так одинока, а ты просто пропал на несколько недель, — сказала она, ненавидя себя за жалобный тон.
— Я специально не выходил с тобой на связь, понимая, что в этом случае и ты попадёшь под прицел Лотэра — а этого, поверь, не хочется никому. Только после превращения я вернулся за тобой домой, но той ночью ты исчезла.
— Да, меня нашли ведьмы.
На его жутком лице мелкнуло раздражение.
— Меня предал бывший союзник.
— Интересно, каково это.
Он потянулся к ней, но она отпрянула.
— Хло, пожалуйста…
— Ты действительно делал все те вещи, о которых я слышала? Пытал ллореанцев, убивал их прямо на глазах у детей?
Он опустил руки.
— Я делал то, что сделал бы любой военачальник с врагом по законам военного времени. Я делал то, что требовалось.
Он так легко в этом признался? Даже… с гордостью? Все опасения относительно её отца, опасения, которые она едва ли принимала во внимание — вдруг обрушились на неё одним махом.
