Факультет бытовой магии, или Проклятие истинной любви - Лунёва Мария

Кулон на моей груди раскалился, голубой камень пульсировал.

Дверь распахнулась, словно ее пинком выбили. Шум. Крики. Комната стремительно наполнилась людьми.

– Аля, – ко мне подскочил Эмес и поднял на руки. – Что с тобой? Убери тьму, девочка. – Моя сущность, в последний раз хихикнув, скрылась, но я отчетливо слышала ее присутствие. – Аля, любимая, где болит? – Голос ведуна дрожал, переполошенный.

– Зелье. У меня все внутри горит, – выдохнула одними губами.

– Чем ты ее опоил, недоделок?! – Вопли Яни легко узнаваемы. – Или сам скажешь, или придушу!

– Не он, – прохрипела, желая обличить гадину. – Портовски! Она проклятие наложила. – Эмес побледнел еще больше и бережно усадил меня в широкое ректорское кресло. – Это Портовски, – повторила.

– Наглая ложь! – Вопль за спиной моего ведуна оглушил. – Моя дочь ни при чем. Они и ее похитили!

– Нет, она с ними заодно, – выдавила я. – Это она меня прокляла в коридоре. Она со старухой заодно.

– Ложь! Эта девка лжет!

– Молчать! – Я содрогнулась от рева Эмеса.

На него было страшно смотреть. Лицо покрывала тьма. Настоящая, как у меня. Он размахнулся и впечатал вопящего мага в стену. Удар за ударом. Всполохи тьмы буквально отлетали от его кулаков. Еще несколько секунд, и моего жениха не без труда отодрали от Портовски. Элоизу, пытавшуюся под шумок сбежать, скрутил синеглазый лис и бросил в дальний угол комнаты к Валевски.

Мой взгляд упал на Андрэ. Трусливый кролик с выпученными глазами. Такого слизня и бить не хочется. Гадко руки марать.

– Остынь, – тихо произнес господин Карион. – Ты нужен своей девочке. Я не маг, но вижу, насколько ей плохо.

Эмес дернулся и снова оказался у кресла. Схватив мою ладонь, прижал ее к своей щеке.

– Ты темный. – Всполохи его черного дара все еще были хорошо видны.

– Сейчас приведут целителя из ведунов. Сейчас, моя маленькая. Еще немного.

– Не надо ведуна, я прекрасно справлюсь сам. Мне-то, надеюсь, все здесь доверяют?!

Я не видела говорившего. Все мои чувства сосредоточились на ладони, что прижимал к своему лицу любимый. Это было странно, но он словно забирал боль, вытягивал ее. Сделав глубокий вдох, я наконец прикрыла глаза.

– Никаких сомнений насчет вас нет, – ровно произнес Яни. – Говорите, что делать.

– Девочку на стол. По центру, чтобы я смог легко дотянуться до нее.

– Понял. – Мой змей одним взмахом свалил все на пол – книги, перья, чернильницы, листы бумаги. – Эмес, устраивай ее, но осторожнее. Аля, соберись. Не раскисай, ведьма. И тьму подальше задвинь.

– Не могу, она убирает боль, – проворчала, – я без нее просто умру. Мне больно, очень больно.

– Портовски, или твоя дочь говорит, что за проклятие, или тебе не жить! – рык господина Кариона сотряс комнату.

– Ты мне угрожаешь, медведь? – жалко промямлил маг, сидящий на полу с разбитой рожей.

– Это предупреждение. Она подняла руку на некровницу оборотня. Мы в своем праве.

– Вы никогда не посмеете тронуть женщину, зверье! – заверещала Элоиза.

– Зато я трону! – Голос моего ведуна звенел от злобы.

– А я не просто трону, а удавлю. Еще тогда, в коридоре, раздавил бы, как блоху, когда ты душила ее, тварь. Но я сдержался, потому что Алевтина просила. Смолчал. Но сейчас меня уже никто от тебя не оттащит.

Пока Яни скалился, к нам подошел целитель. Я смутно припоминала его. Скорее, мне казалось, что черты лица знакомые. Он кого-то мне напоминал.

– Не нужно ничего, я и так вижу, что это «Проклятие истинной любви». Девочка сопротивляется ему, выжигает. Боец.

Услышав это, Эмес зарычал и был готов кинуться разом на всех. Я буквально кожей ощущала его злобу.

– Успокойся, Валынский. – Целитель мягко положил ладонь на его плечо и взглянул на меня. – Ты ведь Алевтина, моя дочь рассказывала о тебе. Я Руперт Муарти, целитель, и я могу тебе помочь, но ты должна убрать свою тьму как можно глубже.

– Ваша дочь – гадина, – проворчала я.

– Да, избаловал, – он кивнул, – это минус мне как родителю. А сейчас слушай внимательно каждое мое слово.

– Муарти, поможешь – и у меня будет перед тобой огромный долг, – прошептал Эмес. – Проси после, что хочешь.

– И попрошу, Валынский. И у тебя, и у змея, но прежде уложи ее на середину стола.

Кивнув, мой жених бережно поднял меня с кресла и перенес куда сказали.

– Аля! – Крик со стороны двери отвлек мое внимание от целителя. Ко мне рвалась Злата. – Я его убью! Я убью тебя, Валевски! – Ее лицо полностью покрывала чешуя.

Золотая. И глаза нечеловеческие.

– Следи, чтобы не обернулась, – крикнул кто-то Эрику.

– Ты сдохнешь, я тебя голыми руками придушу. – Злату было не остановить, она смела со своего пути господина Кариона и вцепилась в Андрэ Валевски не пойми откуда взявшимися когтями.

Он завопил. Старуха, как крыса, забилась в истерике.

– Злата, – прохрипела я и протянула к ней руку, – в очередь вставай. И что это с твоим лицом?

Альтовски воспользовался заминкой и, отодрав жену от ректора, подвел ко мне.

– Аля, – ее губы тряслись, – как он посмел! Я же дала тебе кулон, он должен был защитить. Как же так? Эмес, Эрик, вы клялись, что он ее не достанет. Глядя мне в глаза, клялись!

– Ну и дураки, раз клялись, – выдохнула я. – Уж лучше сейчас враги свои морды показали, чем жить в ожидании, когда в спину нож прилетит. Успокойся, Злата, возьми себя в руки. А то и правда обернешься и придавишь меня драконьим задом к полу.

– Мама, – простонала она, истерично засмеявшись. – Кулон хотя бы позволил найти тебя в считаные минуты. Я поначалу думала, что ты к себе в комнату улизнула, потом в библиотеке искали. Замешкались. Опоздали.

– Нет, моя юная драконесса. – Муарти весьма деликатно отодвинул ее в сторону. Заломив руки, она встала у моей головы. – Сокрушаться и стенать будете потом, если захотите, а пока всем тихо. – Он положил руки на мой живот. – Так, ведьмочка: я свет – ты тьма. Это смертельно опасно для нас обоих, поэтому, господа темные, возьмите девочку за руки, чтобы ее тьма смогла перебраться в ваши тела.

– Ну, Аль, только не ныряй глубоко, – за мою руку схватился Яни, – и не подглядывай, что я о тебе, дурной, думаю.

За вторую ладонь меня держал Эмес. Ощутив прикосновение, поняла, что Злата обхватила мою голову.

– Прости меня, – по ее покрытым золотыми чешуйками щекам поползли слезы, – я не хотела, чтобы ты хоть что-то узнала о той жизни.

– Поздно, моя родственница из будущего, мне и так все известно.

– А я говорил, что не стоит скрывать. – На мое плечо легла рука господина некроманта. – Не волнуйся, теща, умереть я тебе по-любому не дам. Но совет: не сопротивляйся свету, убегай от него.

– Думайте, пожалуйста, об экзаменационных вопросах, – прохрипела, чувствуя, как новая волна боли застилает разум. – Это будет полезно.

– Договорились, Аль.

Повернув голову, глянула на бывшего ректора академии и его мамашу, зажатых оборотнями в углу.

– Подождите, я сейчас избавлюсь от вашей дряни и займусь вами.

– Требуй, чтобы их выжгли, Аль, – склонившись, шепнул Яни. – Нам нельзя, а ты в своем законном праве.

Я расплылась в гадкой улыбке и закрыла глаза. Со лба крупными каплями стекал пот.

Первое прикосновение целителя оказалось ошеломляюще болезненным. Закричав так, что у самой уши заложило, я словно провалилась в небытие.

Тихо и темно. Ни души рядом.

Покрутившись, вдруг оказалась у знакомого письменного стола в кабинете в конце коридора. Лаборатория некромантов. На столешнице лежали, чуть светясь, листы белой бумаги. Взяла один в руки. Экзаменационные вопросы для первого курса специальности «Бытовая магия».

– Господин Альтовски? – тихо позвала некроманта, смутно догадываясь, где я.

– Верно, Аля. Я тьма, как и ты. – В туманном мареве проявилась голова черного дракона.

– Ой!

Вот это габариты! Прямо как на картинках, только живой. Хорошо, что Злата не обернулась! Точно бы погребла нас всех под своей золотой тушкой.