Ольга Куно - Графиня по вызову
— Маркиз Рагийский! — Этот зычный голос, отвлекший всеобщее внимание от поисков, я не могла не узнать. — Я обвиняю тебя и твоего отца в похищении честных и благородных женщин!
При других обстоятельствах я бы, наверное, умилённо прослезилась. Это меня‑то Рэм называет честной женщиной? Теперь же я словно окаменела; было даже трудно дышать. А Рэм продолжал:
— Я, Ринольд Этьен Монтерей, вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас, в присутствии всех собравшихся в качестве свидетелей! Если не выйдешь, значит, ты не только похититель и изменник, но и трус!
Последнее утверждение было сделано без патетики, даже формально. Почти ритуальная фраза, призванная лишить вызываемого возможности отказаться от поединка. Впрочем, Рагийский увильнуть и не пытался.
— Ну почему же откажусь?
Маркиз вышел из здания почти сразу после того, как прозвучал вызов. Видимо, наблюдал за противником из окна первого этажа. Небрежно скинув камзол, он приблизился к Рэму, на ходу обнажая шпагу. По его знаку стражники приоткрыли ворота, бдительно следя за тем, чтобы осаждающая сторона не попыталась воспользоваться ситуацией.
— Аделина, быстрее!
Арман бесцеремонно потянул меня за руку. Я обнаружила, что Лидия уже успела добраться до следующей трубы.
— Давай же! — нетерпеливо процедил Арман.
— Нет, — покачала головой я, вглядываясь вниз, туда, где двое мужчин встали напротив друг друга, держа в руках обнажённые шпаги. — Я должна увидеть.
— Я сказал идём! — Арман почти потащил меня прочь. Я выдернула руку. — Аделина, ты что, не понимаешь, для чего он это делает?
Я подняла на него затравленный взгляд. Всё верно. Рэм вызвал Рагийского на дуэль, чтобы привлечь к поединку всеобщее внимание, таким образом давая нам возможность благополучно уйти. Стиснув зубы, я заставила себя последовать за Арманом.
Вскоре здание закончилось. Дальше пришлось спрыгнуть на крышу прилегавшей к нему постройки, более низкой и намного менее крепкой. Но, к счастью, наш вес крыша выдержала. По ней мы добрались почти до самой ограды.
Здесь нас уже поджидали. Вернее, сначала мы никого не увидели, но, стоило нам приблизиться к ограде, как с той стороны из‑за деревьев выбежало несколько человек. Двое несли кое‑как сколоченную лестницу. Её быстро переправили на нашу сторону. Снаружи нас принимали гвардейцы. Первой перебралась Лидия, потом я, затем Арман.
Оказавшись в безопасности, я, даже не успев оценить этот момент, со всех ног кинулась к месту дуэли.
Естественно, к тому моменту, как я добежала, поединок уже закончился. Сперва я увидела лишь спины столпившихся недалеко от ограды людей.
— Очень точный удар, — грустно сказал выступивший мне навстречу Велэско. — Практически идеальный.
Я непонимающе нахмурилась и поспешила обойти его, чтобы увидеть, о чём он говорит. Чей удар? Кто победил в дуэли?
Возле ограды на земле лежал маркиз Рагийский. Молодое лицо не успело ещё побледнеть, и казалось, что сын герцога просто спит. Только на груди темнело кровавое пятно, резко выделяясь на фоне белоснежной рубашки.
В нескольких шагах от него полулежал Рэм. Рикардо сидел рядом и поддерживал ему спину. Моя рука инстинктивно поднялась к горлу. Складывалось такое впечатление, что Рэм потерял гораздо больше крови, чем его противник. Во всяком случае его рубашка в районе живота, груди и правого бока пропиталась тёмно — бордовой жидкостью насквозь. Глаза были открыты, но голова покоилась на груди Рикардо. Рэм тяжело и часто дышал.
Практически одновременно со мной подоспел и лекарь. Его одежда была хоть не сильно, но перепачкана кровью; стало быть, он уже лечил сегодня кого‑то из раненых.
— Ваше высочество, пожалуйста, осторожно опустите его на землю, — попросил он.
Принц кивнул и последовал указанию целителя.
Лекарь принялся осторожно избавлять Рэма от одежды, мешающей осмотреть рану. Рикардо остался сидеть рядом. Остальные отступили; я же, напротив, подошла ближе и, опустившись на колени, взяла Рэма за руку.
Он медленно повернул голову и слабо улыбнулся.
— Всё‑таки выбрались, — хрипло сказал он.
— Благодаря вам с Арманом, — ответила я.
— Глупости. — Рэм снова улыбнулся, но из‑за испытываемой им боли улыбка вышла натужной. — Ты бы и без нас справилась.
— Ничего подобного.
Рэм прикрыл глаза. Мне показалось, что он задыхается, но вскоре дыхание стало более ровным. Осмотрев рану, лекарь принялся копаться в своей сумке, доставая всё необходимое. Рэм снова открыл глаза и посмотрел на небо.
— Рикардо… — Он нахмурился и с трудом повернул голову набок, пытаясь отыскать принца глазами.
— Я здесь.
Рикардо поспешил пересесть так, чтобы раненому было удобнее его видеть.
— Ночь закончилась, — прошептал Рэм.
— Да, Рэм, закончилась, — поспешил подтвердить Рикардо. — Начинается новый день. Теперь всё пойдёт на лад. Ты поправишься.
Какое‑то время раненый беззвучно шевелил губами, силясь что‑то сказать. Наконец, ему удалось произнести несколько слов.
— Ты не понял, — проговорил он. — Ночь Синей Луны закончилась. Значит, ты будешь жить.
— Простите, господа, но мне необходимо приступить к лечению, — озабоченно произнёс лекарь. — Медлить нельзя.
— Да — да, конечно, — кивнул принц.
Лекарь снова склонился над раненым. Рэм закусил губу, силясь справиться с болью, и потерял сознание.
Время тянулось невыносимо медленно. Мы ждали. Наконец, лекарь разогнул спину и, устало вытерев пот со лба, сказал:
— Я сделал всё, что мог в этих условиях. Теперь надо отвезти его во дворец.
В распоряжении посланных королём и герцогом Кальво людей было несколько карет. В одну из них осторожно перенесли Рэма.
— Я должен сопровождать другого раненого. — Лекарь кивнул в сторону соседней кареты. Состояние лорда Монтерея тяжёлое, но стабильное. А вот его товарищу по несчастью моя помощь может понадобиться в любой момент. Кто‑нибудь должен поехать вместе с лордом Монтереем и проследить за его состоянием.
— Я поеду с ним. — Мой тон не подразумевал возражений, и в тот момент мне было глубоко плевать, что подумают окружающие, услышав такие слова от замужней по легенде женщины.
Лекаря моральная сторона вопроса интересовала в последнюю очередь.
— Хорошо, — кивнул он. — Если заметите серьёзные ухудшения в его состоянии — приступы острой боли, конвульсии, усилившееся кровотечение, дайте кучеру знак остановиться. Тогда наша карета тоже остановится, и я перейду к вам.
Рэма уложили на скамейку. Места для его роста не хватало, но это лучшее, что могли сделать. Я села напротив, готовая в случае необходимости позаботиться, чтобы он не скатился вниз. Убедившись в том, что всё готово, кучер сел на козлы, и мы тронулись с места.
