Дина Лампитт - Изгнание
– Я думаю, тебе лучше присоединиться к другим женщинам, – сказал Джоселин, когда они вдвоем легли на узкую походную кровать в отведенной для них палатке.
Николь посмотрела на него крайне удивленно:
– Каким другим женщинам?
– О, их здесь не менее сотни. Да и во всех армиях всегда полно женщин.
– А кто они?
– Уборщицы, носильщицы, прислуга, поварихи, швеи и просто женщины, которые сопровождают солдат.
– Проститутки?
– Да, ну и жены тоже.
Николь усмехнулась:
– А я тогда кто?
– Ты – и то, и другое, – пробормотал Джоселин, целуя ее, и она, почувствовав, как напрягся его половой член, немедленно потянулась к нему, как делала это всегда.
Употребив все свое женское обаяние, она смогла уговорить его взять ее с собой. Вечером в гостинице на Фрог Стрит она восхитила его, доставив мужу массу наслаждений. Причина этого была не только в том, что она страшно по нему соскучилась, Николь также подсознательно пыталась сгладить свою вину перед ним за связь с Рупертом. Он ничего не знал об этом и был уверен, что она исстрадалась по нему за эти несколько недель, ее губы неустанно ласкали каждый уголок его тела. Когда наступила кульминация, он был в таком восторге, что долго не мог прийти в себя.
– Не оставляй меня, – взмолилась она, – я не вынесу еще одной разлуки, которая может продлиться несколько месяцев.
– Я тоже этого не вынесу, – ответил Джоселин, все еще не придя в себя после экстаза…
И так Николь оказалась рядом с ним на лошади.
В ту ночь, когда все солдаты спали (лорд и леди Аттвуд среди них), один из шпионов принца Руперта вернулся в лагерь и разбудил своего командира, у которого в последнее время появилась привычка по ночам не спать, а лишь дремать, и который еще не знал, что женщина, в которую он страстно влюблен, находится совсем рядом. В результате этого ночного разговора планы изменились. Проснувшись утром, участники похода узнали об этом, и известие, передаваемое от одного к другому, быстро облетело лагерь.
– Врагу стало известно о том, что мы направляемся в Норсборо, а оттуда на восток и собираемся напасть на его войско, которое расположено к северу от Йорка. Поэтому они на лодках переправились через Ос и сконцентрировали свои силы неподалеку от Лонг Марстона, чтобы встретить нас там. Когда мы дойдем до Нарсборо, нам следует повернуть на север и зайти в город с другой стороны.
– А он умен, наш принц, – произнес Джоселин, седлая своего коня, такого же черного, как его кудрявые волосы.
– Конечно, – тихо ответила Николь.
Спустя полчаса огромное войско, состоящее из пеших и конных, захватив с собой орудия и амуницию, снялось с места так тихо, как это можно было ожидать от войска, растянувшегося на две мили, – слышны были лишь цоканье лошадиных копыт и тихий звон оружия. Не было барабанного боя, и ничто не могло указать врагу на то, что войско, ведомое гениальным предводителем, развернулось и подходит к городу с противоположной стороны. Увидев высокого, стройного мужчину, скачущего во главе, Николь почти пожалела о том, что решила поехать с мужем, ибо она теперь со всей очевидностью поняла красоту и физическую привлекательность принца Руперта. Человек, с которым она так неосмотрительно переспала, сегодня был одет так же изысканно, как всегда, алая шляпа украшала его темноволосую голову, сапоги с бахромой поблескивали в лучах солнца. Глядя на него, Николь все яснее понимала, что не любит его, что дело совсем не в этом. Просто теперь она испытывала стыд, который ей никогда раньше не был ведом.
Вытащив меч, командир показал направление, и вся армия, повинуясь этому безмолвному сигналу, продолжала двигаться дальше. Николь обернулась и посмотрела на вереницу женщин, шедших в конце процессии; ей вдруг захотелось, подобно им, делать что-нибудь для солдат, стать хоть чем-то полезной для победы войска. Она, как назло, никак не могла вспомнить, поможет ли предстоящее сражение снять осаду с Йорка.
– Черт, почему я не была достаточно внимательна на уроках истории? – тихо пробормотала она, а потом спросила: – Могу ли я тоже что-нибудь сделать?
Блеснувшие в утреннем свете глаза Джоселина проследили за ее взглядом.
– Ты ведь не захочешь стать поварихой?
– Можно и поварихой, если для меня не найдется ничего другого.
Он ответил очень серьезно:
– Нет, ничего не найдется. Все остальное может быть слишком опасно.
– Почему?
– Потому что все другие должности связаны с риском, женщинам приходится находиться на поле боя и рисковать наравне с мужчинами. Что касается разведчиков, то они в любой момент могут быть разоблачены.
– А разведчики – это то же самое, что и шпионы?
– Да, что-то в этом роде. Только женщины обычно занимаются разведкой задолго до сражения, чтобы узнать о противнике заранее, а не пробираются в его расположение во время боя, как это делает Карадок.
По спине Николь забегали мурашки:
– И что же им нужно разведывать?
– Ну, например, где спят вражеские солдаты и сколько их.
– И как же они это делают?
– Ну, кто-нибудь может переодеться, например, женой фермера и проникнуть в расположение врага.
– А, понятно, – произнесла Николь, решив, что лучше оставить эту тему.
Не то чтобы она считала ее для себя слишком опасной, просто она поняла по глазам Джоселина, что эта тема ему неприятна.
В тот же день, первого июля 1644 года, ближе к вечеру, они дошли до Йорка и, обойдя город, стали лагерем возле Марстон-Мура. Услышав это название, Николь наконец-то вспомнила, что здесь произошло кровавое и ужасное сражение, но кто вышел из него победителем, ей никак не удавалось вспомнить. Пока она ломала над этим голову, снова и снова укоряя себя за то, что была недостаточно внимательна на уроках истории, события тем временем начали развиваться. Маркиз Ньюкасл прислал приветственное письмо принцу, которое Руперт воспринял как готовность служить под его командованием. Поэтому он послал в город Георга Горинга с посланием для Ньюкасла, где говорилось, что тот должен быть готов со своими людьми к четырем часам следующего утра к совместной битве с парламентариями. Отправив письмо, Руперт сел на коня и еще раз объехал свой лагерь, чтобы убедиться в готовности своих солдат.
Делая обход, принц совершенно неожиданно столкнулся с Николь и остановился как вкопанный, в изумлении глядя на нее.
– Что за черт! Арабелла, Боже мой, что вы тут делаете?
– Я решила поехать с Джоселином. Я почувствовала, что не смогу сидеть дома, сложа руки.
Руперт сделал шаг в ее сторону:
– Если бы я только знал, что вы здесь, я послал бы вам записку…
