Вергилия Коулл - Долгий путь домой
— Я радовался, когда думал, что мы подыщем себе тут подходящее жилье, найдем занятие и смешаемся с толпой. Пара дней в роскошных апартаментах — неплохо, но я предполагал, что так будет только первое время.
— Хорошо, — я взяла его руку, обхватила ладонями, — давай уйдем. Биру ведь обещал, что нам никто слова поперек не скажет? Давай попросим немного охраны с собой, возьмем оружие, еду и двинем обратно к Тхассу? Перезимуем в его домике. Ты ведь изначально планировал там остаться. С сопровождением будет не так страшно пройти мимо базы Олимпа и по землям волчьего племени. Если что, охрана поможет и с волками справиться, если те вновь нападут. Мы поблагодарим Биру и уйдем ото всех. Я готова прислушаться к твоей интуиции.
Кай опустил голову и задумался. Большим пальцем он поглаживал тыльную сторону моей кисти так долго, что кожа в этом месте начала гореть.
— А ты-то сама что думаешь, белоснежка? — внезапно поднял он на меня взгляд.
Зря он это спросил. В душе я уже смирилась, что надо бежать, приготовилась положиться на Кая и предоставить ему одному решать, как нам будет лучше. Но он спросил мое мнение, и другие, непрошенные, мысли полезли в голову.
— Я… боюсь ошибиться в Биру, — выдавила я через силу.
— Поясни, — голос у Кая был ровный, но вот в глазах уже затаилось нехорошее предчувствие, я видела это. И все равно не могла остановиться.
— Я… боюсь посчитать хорошего человека плохим, — призналась я, — только потому, что мне внутри больно и страшно доверять людям. Вдруг Биру просто добрый, воспитанный и великодушный? В конце концов, наши привилегии ему ничего не стоят. Он не лично будет нам прислуживать, а, насколько я успела заметить, недостатка в еде тут нет, и лишним куском поделиться нетрудно.
Кай отвел взгляд и молчал, а меня словно прорвало.
— После ситуации с Алией я будто умерла внутри на какое-то время. А сегодня утром, когда увидела свой нож на прежнем месте… вдруг почувствовала, что немножко оттаяла. Если бы Биру дал хоть единственный, хоть малейший повод сомневаться, я бы стала бить тревогу. Ты меня знаешь. Но я не могу не думать о том, что… мы можем убежать отсюда в страхе, который придумали себе сами. Можем снова подвергнуться опасностям по собственной глупости! Оставить безопасный приют и друга, который просто хотел помочь!
— Да, я знаю тебя, белоснежка, — медленно кивнул Кай. — В том-то и дело, что я тебя знаю.
— И я знаю, что ты думаешь, — тоже кивнула я, — моя мораль снова проснулась в самый неподходящий момент. И знаешь, что? Тогда не спрашивай меня, Кай! Не спрашивай, если заранее понимаешь, каким будет ответ! Ради тебя я засуну свою мораль куда подальше и уйду отсюда. Только скажи. Я же предложила тебе уйти. Я не держусь за Биру и его богатый дом.
— Но ты никогда не простишь себе, что стала такой недоверчивой ко всем подряд, — Кай поднял руку и погладил меня по щеке. Я почувствовала, что его пальцы в точности повторяют очертания уже заживших царапин. — Твой схур ест тебя изнутри. Прости, я все-таки допустил это.
— Моя мораль ест меня изнутри, — с грустью усмехнулась я. — А схур позволил мне выжить, когда я осталась один на один с охотницами. Он славный парень, этот схур, очень полезный. И он говорит, что нам все-таки стоит уйти.
Кай приподнялся и поцеловал меня в губы.
— Один вечер ничего не изменит, ладно? — прошептал он. — Биру пригласил нас на ужин, будет невежливо уезжать в спешке. Переночуем, а завтра на свежую голову решим, как быть. И если нужно, поблагодарим его за высокую честь и уедем.
Я прижалась лбом к его лбу и потерлась кончиком носа.
— Спасибо.
— Пожалуйста, белоснежка, — ответил он, — ты нужна мне счастливой, только и всего.
4
Перед ужином в комнату постучалась Цина. Она принесла новое платье — на этот раз простое и строгое, длиной чуть ниже колена — и задержалась, жестами показывая, что хочет помочь с прической. К счастью, рядом оказался Кай, который облегчил нам понимание друг друга. Памятуя о прошлом разе, когда девушка не могла оторваться от моих волос, я хотела отказаться, но прочла в глазах Цины немую мольбу и с неохотой уступила. В конце концов, это было проще, чем заново объяснять, почему ее услуги не требуются.
Получив согласие, служанка засияла. Она усадила меня перед зеркалом, принесла несколько расчесок, отличных по размеру и форме, ленточки из мягкой кожи, нитку с нанизанными на нее прозрачными камнями, и принялась за дело. Кай, развалившись на кровати, закинул руки за голову, сложил ногу на ногу и наблюдал за этим процессом. В зеркальном отражении я прекрасно видела его лицо и жадный взгляд, которым он следил за манипуляциями Цины.
Прядку за прядкой, служанка тщательно расчесала мои волосы, разделила их на несколько равных частей и принялась хитро сплетать, перехватывая кожаными ленточками. Нитка из камней была зажата между губ Цины и легонько покачивалась при движениях. Когда девушка умудрилась, не вынимая ее изо рта, проговорить что-то, Кай с пониманием улыбнулся. Цина, как и я, заметила в зеркале его реакцию, уголки ее губ приподнялись, но она тут же опустила голову, углубившись в работу.
— Что она сказала? — поинтересовалась я у Кая, не очень довольная их переглядываниями.
— Твоя служанка считает, что у нас будут красивые дети, — протянул он.
Я посмотрела на Цину в отражении, и та кивнула, слегка покраснев.
— И почему она так считает?
Кай перевел вопрос и получил ответ:
— Потому что их господин Биру был рожден от светловолосой госпожи Каиссы и считается очень красивым, — он улыбнулся еще шире, — а ты такая же красотка, как она.
— Так вот, что он имел в виду… — пробормотала я, вдруг вспомнив давний разговор в яме.
— Что, белоснежка? — прислушался Кай.
Я покосилась на Цину. Понимает или нет? Впрочем, каких-то особых секретов тут не было.
— Когда я уговаривала Биру помочь мне выбраться из плена у дикарей, то дала ему свои волосы…
— Да, это я уже слышал, — Кай нахмурился.
— Но он не соглашался, — я замялась, — и мне пришлось врать напропалую. Выдумывать прямо на ходу что-то, чтобы заинтересовать его. Тогда я сказала… что это непростые волосы. Что они из серебра, и таких больше ни у кого нет. А он…
— А он? — эхом подхватил Кай.
— А он сказал, что уже знавал женщин с такими волосами и прекрасно разгадал мою уловку. Тогда я не могла и предположить, что Биру имеет в виду свою мать. Даже растерялась. Ты говорил, что протурбийцы без ума от блондинок, но он на мою внешность не купился потому, что привык видеть кого-то похожего рядом! И когда мы приехали сюда, когда нас встречали поселенцы… мне кажется, Биру понравилось, что во мне видят некое подобие Каиссы.
