Жаклин Митчард - Две стороны луны
Позже, в кафетерии, Мередит оттащила сестру в сторону.
— Я ведь нормально выгляжу, — спросила она у Мэллори, — правда? — Ты никогда нормально не выглядишь, — ответила та, возвращаясь к старой привычке позубоскалить. Мередит настаивала: — Ну же! Ты даже на меня не посмотрела! — А зачем? Отвали, Мерри. У меня и так есть о чем волноваться. — Я серьезно. — И я серьезно, — сказала Мэллори. — У меня сейчас будет контрольная. — Я так понимаю, дело не в этом, Мэлли. — Не в этом. Мэллори посмотрела на сестру. В одной руке — недоеденный кусок питы, за ухо заткнут карандаш. — Не только в этом… Просто мне надо обо всем хорошенько подумать, — сказала она. — Вид у тебя лучше. Извини, что я такая рассеянная. Мередит для себя уже решила, что выглядит нормально. Проблема заключалась в том, что она не выглядела естественно. Мерри накрасилась так, как Даниэль Сибелиус красилась изо дня в день. Создавалось впечатление, что девушка рождена для Хеллоуина или красной ковровой дорожки перед зданием, где вручают награды Эм-Ти-Ви. Даниэль Сибелиус носила такие короткие юбки, какие Тим Бринн ни за что бы не позволил дочерям надеть без джинсов. А еще Даниэль пользовалась длиннющими накладными ресницами. Если уж начистоту, то Мерри выглядела еще гротескнее. Толстый слой макияжа придавал ее юному личику прямо-таки зловещий вид. Чем-то она напоминала куклу из «Невесты Чаки». До Хеллоуина оставалось всего ничего. — Я найду Дрю и спрошу у него, — сказала Мерри, отворачиваясь от сестры. — Он мне честно скажет. — Ну и что изменится, когда ты услышишь его мнение? — спросила Мэлли. — Все это чепуха, Мерри! — Чепуха, потому что это мое выступление, а не твое? Ты считаешь это чепухой, потому что я не падаю в грязь, не хлопаю других девочек по спинам и не издаю угрожающих криков? Я не хуже тебя в моем виде спорта. Просто я веду себя как девушка, а не притворяюсь парнем с сиськами. А ты только и делаешь, что выказываешь презрение к тому, чем я занимаюсь. Мэллори фыркнула, чем окончательно вывела Мерри из себя. — Это подло! Или ты считаешь, что это не спорт? — спросила Мередит, подняв вытянутую ногу и продержав ее в горизонтальном положении двадцать секунд. — Если считаешь, так и говори! Ну же, Мэллори! Я жду. — Ладно, признаю: ты олимпийская чемпионка по подниманию ноги. — Признай, что ноги у тебя не такие сильные. — Не могу признать, потому что это неправда. Мэллори делала все от нее зависящее, чтобы не впасть в плаксивую истерику, как уже случилось сегодня утром, но сарказм давался ей с огромным трудом. На мгновение Мэлли пожалела о том времени, когда между домами ее и Дрю была протянута леска и они обменивались записочками, перетаскивая их в корзинке от окна спальни к другому окну. Тогда они были детьми. И стать маленькой девочкой было тем, чего Мэлли сейчас ужасно хотелось. Откровенничать с Дрю было бы ошибкой. Парень знает ее с детства, но у Мэллори создавалось впечатление, что в последнее время друг относится к ней как к девчонке. Мэлли не хотелось укреплять Дрю в его мнении. А может, ей хочется… Нет, Дрю ей как брат! А все же парень такой классный…
Все вставало с ног на голову!
Остаток дня Мэллори бродила из класса в класс, словно сомнамбула. Лучше бы она поднесла термометр, который миссис Эйвис сунула ей в рот, к электрической печке и подержала пару секунд. Тогда бы ее отправили домой с «температурой».
По крайней мере, она не прятала голову в песок и во время уроков старалась разобраться в своем сне. Таков уж был характер Мэллори. Девочка подозревала, что белое нечто, которое Дэвид увидел во время погони за Мерри, было гигантской белой кошкой… пумой… горным львом… кугуаром… Всеми этими именами люди называли и все еще называют одно и то же животное. Тогда Мередит видела лишь какую-то белесую фигуру. Фигура, напугавшая Дэвида, не была той полупрозрачной седовласой старушкой с добрым лицом, которая склонилась над сестрой, когда Мерри упала и ушиблась. Бабушка Гвенни утверждала, что невысокая пожилая леди — призрак женщины из семьи Мессенджер, доброй мамы Гвенни, их прабабушки. Исполняя последнюю волю покойной, ее похоронили не на городском кладбище, а высоко на холмах, там, где женщина любила гулять после долгого трудового дня, во время которого она прибирала в домах других людей. Один раз в месяц, иногда вместе с близняшками, Гвенни приходила и ухаживала за двумя кустами белых роз, которые она высадила по сторонам скромной медной таблички, обозначавшей место захоронения ее матери. Только недавно Гвенни призналась внучкам, что один из кустов символизирует Веру, покойную сестру-близнеца самой Гвенни, которая утонула еще в детстве. Бабушка сожалела, что не может перенести маленький деревянный гробик с телом Веры в холмы неподалеку от семейного «лагеря». Там бы сестра лежала в земле рядом с матерью. Гвенни была католичкой, не фанатичкой, как некоторые из ее братьев и сестер, но все же верующим человеком, поэтому считала, что любовь может освятить любую землю. А если Мерри, а не Дэвид, увидела кугуара, а не женщину? Что это было? Тоже призрак? Еще одно сумасшедшее видение? Пум полностью истребили на востоке страны. Если какая и пробралась сюда из Канады, ей пришлось преодолеть долгий путь. Могут ли пумы испытывать ненависть к людям? Может, поэтому она смотрела на парня, в которого влюблена Эден, такими голодными глазами? А если это животное сбежало из зоопарка? Белый окрас в зоопарках — обычное дело. Во время, отведенное для приготовления уроков, Мэллори пошла в библиотеку и набрала на компьютере: «Кошки в мифологии». Баст, богиня с головой кошки, была одной из самых важных в древнеегипетском пантеоне. Во многих древних религиях кошки считались духовными проводниками людей, мудрыми, но не способными открыть людям свою мудрость из-за того, что не обладают человеческой речью. Имеет ли пума отношение к этим верованиям? Почему она увидела животное теперь, когда Дэвид погиб? Почему пума появилась в школе, там, куда настоящему животному вход закрыт? Охотится ли пума на парня Эден? А может, она охотится на саму Эден? Теперь Мэлли было стыдно за то, что она сбежала от подруги.
Как ее видения могут противоречить тому, что она чувствует?
Дэвид был невероятно красив, но в душе оказался настоящим чудовищем. Но еще задолго до своих видений Мэллори чувствовала по отношению к этому парню определенную антипатию. Эден совсем не похожа на Дэвида. Сердце подсказывало Мэлли, что старшая подруга — хороший человек, внимательный к окружающим. Бабушка говорила, что дар послан им свыше, что внучкам следует пользоваться им исключительно для добра, что причина появления этого дара известна только святым. Им следует смириться со своей судьбой. Бабушка Гвенни говорила, что дар передается по наследству среди женщин семейства Мессенджер подобно гену, определяющему цвет волос. «Или подобно болезни», — подумала Мэлли. Зазвенел звонок, и Мэллори подняла глаза вверх, туда, где было небо… звездное одеяло… Девочка только сейчас осознала, что ее губы непроизвольно двигаются. Оставалось только надеяться, что посторонние, увидев ее за этим занятием, решат, что она говорит в миниатюрный мобильный телефон. На самом деле Мэллори обращалась к Дарителю: — Если это то, о чем говорила нам бабушка, если ты хочешь, чтобы мы боролись за правду, то, пожалуйста, объясни нам правила. А потом она услышала крик. Травма
