Сьюзен Кэррол - Охотница
С безопасного расстояния она наблюдала, как эти два актера приветствовали своего приятеля, когда тот выбирался из лодки. От волнения у Кэт участился пульс. Мужчина явно соответствовал описанию Арианн, но Кэт все еще сомневалась. Этот человек говорил на английском очень уж... по-английски. Неужели возможно так изменить свой акцент, избавиться от всех следов родного языка?
Она ни в чем не могла быть абсолютно уверена, пока ей не удастся поговорить с этим Маркусом Вулфом наедине, а этого ей пока так и не удалось. Надо было обязательно загнать свою «добычу» прежде, чем этот человек покинет театр, иначе ей придется начинать охоту за ним сызнова.
Поспешив через партер, Кэт стала искать возможность пробраться за кулисы.
Она не увидела ни одного прохода, кроме двух дверей в задней части сцены. Для мужчины среднего роста пол сцены находился на уровне глаз, но это было много выше головы Кэт.
Если бы ей не мешали проклятые юбки, она легко бы подпрыгнула, схватилась за ограждение и потом подтянулась на руках на саму сцену. Занавешенное пространство под поверхностью сцены посулило более легкий путь.
Приподняв тяжелую черную ткань, Кэт нырнула внутрь. Пространство под сценой оказалось душным и тесным, пыльным и погруженным во тьму. Когда ее глаза привыкли к темноте, Кэт разглядела лестницу, ведущую через люк наверх. Как раз этим путем Гекуба вылезала на сцену во время третьего акта, появляясь из самого ада.
Кэт последовала ее примеру. Вскарабкавшись по лестнице и выбравшись через люк, она осторожно придержала крышку, чтобы та не стукнула, и затем направилась за кулисы.
Она приготовилась к расспросам, чтобы преподнести как можно более убедительную ложь, дабы объяснить свое вторжение в святая святых театра.
Но это оказалось ненужным, поскольку ее появление прошло незамеченным. Закулисье было бы совсем безлюдным, если бы не двое в дальнем углу, занятые перепалкой.
Пожилая женщина, очевидно отвечавшая за гардероб, сжимала розовое шелковое платье и усердно выговаривала угрюмо насупившемуся юнцу.
— И вот что я тебе скажу, Александр Найсмит, если ты и дальше будешь так небрежен со своим костюмом, я пожалуюсь господину Роксбуру, вот как я поступлю. Ты полагаешь, сударь, такие красивые платья, как это, падают нам с неба?
В ответ юноша только лениво зевнул, и в этот момент Кэт с ужасом признала в юноше белокурую Белинду, которая так окончательно и бесповоротно разбила сердце сэра Роланда в четвертом акте.
Волшебство спектакля было еще более рассеяно бутафорным реквизитом, оставленным без присмотра. Котел Гекубы оказался не больше чем ржавым железным горшком, а сверкающая золотая рама волшебного зеркала — деревянной, покрытой золотой краской. Проходя мимо зеркала, Кэт поморщилась от досады. Определенно никакого волшебства. Полированная сталь отражала все слишком правдиво: всклокоченную коротышку в пропыленном плаще, огненные волосы, как обычно, выбились из пучка и рассыпались буйными завитками.
Облизав пальцы, Кэт попыталась убрать непослушные пряди со лба. Она замерла с поднятой рукой при виде темной фигуры, застывшей где-то позади нее. Он уже переоделся, и сценический костюм, красный дублет и доспехи, сменили туго обтягивающие кожаные бричесы и черный дублет, в прорези рукавов виднелось белое полотно надетой под низ рубашки. И рубашка и дублет не были зашнурованы, обнажая на груди вьющиеся темные волосы.
— Сэр... Сэр Роланд, — Кэт запнулась, не в силах унять бешеное сердцебиение. Почувствовав себя глупо, она поправилась: — Я хотела сказать, Маркус Вулф?
Но к тому моменту, как она развернулась, он исчез. Куда, черт побери, мог он исчезнуть так быстро? Заглянув за колонну, она пришла к заключению, что существовал только один путь, которым он мог воспользоваться. Отступить назад на сцену. Ей показалось, что она услышала там его шаги.
Она бросилась за ним через центральный занавес. Вечернее солнце светило как раз под тем углом, чтобы ослепить ее. Кэт пришлось прикрыть глаза, выходя на сцену. Сцену, которая оказалась пуста.
Озадаченная, она нахмурилась и огляделась по сторонам, решая про себя, не вернулся ли он прежним путем назад через один из служебных проходов, когда заметила движение на той самой галерее, с которой она смотрела спектакль.
Вулф поднял одну руку ко лбу в насмешливом приветствии, перед тем как снова растаять в тени.
— Подождите. Пожалуйста. Только одну минуту. Мне надо поговорить с вами. Я...
Но он уже опять исчез. Кэт, от изумления так и осталась с открытым ртом, но тут же, сообразив, что мужчина играл с нею в кошки-мышки, резко сжала челюсти.
— Прекрасно! — пробормотала она, решительно протопав к краю сцены. — Но вам следует знать, месье Мышь. У кошки есть когти.
Задрав юбки, Кэт перекинула ноги через перила. Учитывая высоту сцены и болтавшуюся под плащом короткую шпагу, это было нелегким подвигом, но Кэт прыгнула, приземлившись на подушечки пальцев.
Она покачалась немного, но быстро вернула равновесие и рванулась к дверному проему, который вел к галереям. К тому моменту, как она добралась туда, там не осталось никаких признаков присутствия актера. По крайней мере, на той галерее.
Он помахал ей с противоположной стороны театра. Выругавшись с досады, Кэт метнулась за ним, с огорчением осознавая, что эта мышь имела одно неоспоримое преимущество. Этот человек знал свой театр гораздо лучше, чем она.
Спустя десять минут она обливалась потом, сбивалась с дыхания и теряла самообладание. Очутившись снова на пути к галереям в третий или четвертый раз, она, не сдержавшись, выкрикнула:
— Ладно вам, болван вы эдакий. Я не в восторге от этой бессмысленной забавы. Достаточно, наигрались.
— О да, я полностью с вами согласен, — раздался тихий вкрадчивый голос так близко у нее за спиной, что Кэт даже подскочила. Она обернулась. Он стоял на несколько пролетов выше нее на лестнице, ведущей на галереи, прислонясь к стене, и невозмутимо изучал ее, словно наслаждаясь ее замешательством.
— Вы, кажется, несколько не в себе, любезнейшая. Бегаете по кругу как оглашенная, будто потеряли что-то. Могу я быть вам чем-нибудь полезен?
Кэт перевела дыхание, борясь с собой, чтобы не вспылить, напоминая себе цель своих поисков.
— Это... это зависит от... — проговорила она. Ее разозлило то, что она чуть не ахнула, когда актер оторвался от стены.
Этот человек был вблизи даже красивее, чем со сцены, хотя в нем не осталось ни единого намека на благородного сэра Роланда. Нет, он не шел горделивой походкой, не держался с рыцарским достоинством. Он крадучись спускался по лестнице, а что касается выражения его лица... нет, она не смогла бы подобрать никаких других слов для описания. В его лице решительно было нечто волчье.
