Сьюзен Кэррол - Охотница
— Зависит от чего? — спросил он, остановившись в шаге от нее.
— ...от того, кто вы. Вы можете быть мне полезным, если вы Мартин Ле Луп. — Кэт планировала вести себя тоньше и осторожнее, но ее прямой вопрос заставил его выдать себя. И пусть это выразилось лишь в едва заметном взмахе ресниц, ей этого было достаточно.
— Увы, любезнейшая, боюсь, вы ошибаетесь.
— Вот уж не думаю. — Кэт едва сдержалась, чтобы не возликовать. — Вы заставили меня долго охотиться, мсье Ле Луп, но я нашла вас в конце концов. Мое имя...
— Оно мне совершенно ни к чему, — отрезал он, нависая над Кэт так близко, что она невольно отступила назад.
Это было ошибкой с ее стороны, поскольку теперь она оказалась прижатой к стене прохода, и он к тому же расставил руки так, как если бы намеревался отрезать ей путь к спасению.
— Как я уже заметил, вы ошиблись. Но ошиблись так, что теперь уже мне решать, позволить ли вам уйти. — Он разглядывал ее прищуренными хищными глазами густого, как краски первобытной лесной чащи, зеленого цвета. И хотя голос его звучал нарочито тихо, в нем явно слышалась угроза. Угроза исходила из каждой поры его крепкого тела и, казалось, колючками била по ее коже, от чего одновременно приходило и возбуждение и замешательство.
— Вы не понимаете. Если бы вы только дали мне объяснить. У меня есть для вас кое-что... — Кэт полезла под плащ за рекомендательным письмом, которым ее снабдила Арианн. Он опередил ее, сжав ее запястье железной хваткой.
— Что бы ты ни скрывала под этим плащом, лучше оставь это при себе, милочка. Я не испытываю никакого интереса к твоему товару, а, как ты сама можешь видеть, другие возможные клиенты давно разошлись. Но ты можешь найти публичный дом в конце этой улицы, где...
— Публичный дом?! — Лицо Кэт запылало от негодования. — Вы принимаете меня за шлюху?
— Ни одна достойная женщина не преследует мужчину на улице, как ты преследовала меня. Зачем, если не затем, чтобы задрать юбки и расставить ноги ради моей монеты, или у тебя была другая причина? — Его глаза и дразнили и испытывали ее.
Кэт не знала, на кого больше злилась: на него за оскорбления, которыми он ее осыпал, или на себя за то, что оказалась настолько неловкой, что он обнаружил ее слежку.
Вывернув руку из его захвата, она гордо вздернула подбородок.
— В аду все насквозь промерзнет в тот день, когда Катриона из клана О'Хэнлон продаст свое тело мужчине.
— Ах, вот оно что, выходит, отдаешься бесплатно?
— Нет! — зашипела Кэт. — И уж точно не такому стервецу.
Она ударила его кулаками в грудь, отпихивая от себя. Он, пошатнувшись, отпрянул, явно пойманный врасплох, как и многие мужчины, он не ожидал такой силы в ней.
— Теперь слушайте внимательно, вы, идиот. Я следовала за вами по пятам, так как мне необходимо было убедиться, что это действительно вы, прежде чем я назову вам себя. Вас подстерегает серьезная опасность, и...
— Неужто? Я бы сказал, что дела обстоят несколько иначе.
Он снова сделал осторожный шаг в ее сторону, но Кэт увернулась от него.
— У нас совсем нет времени для этой ерунды, Ле Луп.
— Еще раз обращаю твое особое внимание, дорогуша. Как я сказал тебе прежде, — он нарочно выговаривал каждое слово отдельно, как если бы разговаривал с какой-то безмозглой дурой. — Ты. Ошибаешься. Ты. Нашла. Не. Того Волка.
— Я нашла того, кто явно узнает свое имя, когда оно произносится по-французски. Между прочим, вы на удивление здорово маскируете ваш акцент. Я должна похвалить вас.
Он взметнул одну бровь, чем вызвал у Кэт сильное раздражение. Она всегда завидовала тем, кто был способен изображать эту гримасу на лице, передавая и презрение, и сомнение таким учтивым и простым жестом.
— Так вот почему ты преследовала меня? Чтобы выказать свое восхищение моими способностями? Мне осталось только поверить, что моего обаяния оказалось достаточно, чтобы заставить тебя преследовать меня...
— О-го-го! Какие тут могут быть сомнения. Держу пари, вы для этого достаточно тщеславны.
Его губы вытянулись в нитку, и он сделал угрожающий шаг к ней.
— Довольно шуток. Говори, кто ты такая и что тебе надо от меня, только делай это быстро.
— Разве я не пытаюсь это сделать уже столько времени? Если бы вы только заткнулись, чтобы выслушать меня.
— И это говоришь ты, которая вообще не способна держать свой рот закрытым! Прекрати молоть чушь и давай мне прямой ответ, женщина.
— Какой же вы наблюдательный, Ле Луп. — Кэт скрестила руки на груди. — Да, я — женщина и из тех, кто не допускает оскорблений или приказов в свой адрес. Назовите мне хоть одну причину, по которой я должна вам рассказывать хоть что-то о себе, пока вы не начнете вести себя хоть чуточку повежливее.
— Причина имеется, и превосходная причина. — Он вынул из ножен рапиру и направил на нее острие. — У моей шпаги очень острое лезвие.
Кэт отпрыгнула назад, ее рука инстинктивно потянулась к оружию. Одним стремительным рывком она вытащила рапиру.
— Какое совпадение, — сказала она, одарив его своей наилучшей из улыбок. — У меня тоже есть оружие.
— Мое лезвие длиннее. — Его зубы сверкнули в яростной усмешке. — Так что ты лучше всего убери свою игрушку подальше, детка. Я галантен, как и любой мужчина, и готов лелеять и защищать дам. Но когда женщина нападает на меня, обнажая сталь, я рассматриваю ее себе ровней и буду поступать с ней так, как поступил бы с любым мужчиной, вздумавшим напасть на меня.
— Ровней? — Кэт чуть не задохнулась от негодования. — Сомневаюсь, что на этой земле кто-то равен вам по степени высокомерия, но когда дело дошло до рапиры, эта «детка» — больше чем ровня вам, как, впрочем, и любому другому мужчине.
Когда она приняла боевую стойку, мужчина позволил себе наглость страдальчески вздохнуть.
— Бог свидетель, я честно взывал к вашему разуму. — Он пожал плечами. — Видно, не судьба.
Их шпаги скрестились, их первые выпады, и приемы защиты были медленны и осторожны. Кэт осознавала, что он просто повторяет ее движения, действуя крайне аккуратно, пока не распознает противника.
Ее движения были скованы широкими юбками и узким коридором. Стараясь не наступить на подол своего платья, она отступала, выбираясь на открытую площадку перед сценой.
Отражая его выпады, она изловчилась расстегнуть плащ и скинуть его. Тугой лиф ее платья имел шнуровку спереди, чтобы легче было без посторонней помощи самой зашнуровывать себя. Она пожалела, что не может сейчас же ослабить шнуровку, поскольку Мартин постоянно перемещался вокруг нее, напоминая волка, кружащегося вокруг добычи.
Он был гибок и изящен, быстр в своих движениях, с неохотой признала она. Они кружились и наскакивали друг на друга, с лязгом скрещивали шпаги, и их поединок все больше напоминал некий восхитительный танец. Кэт осознавала, что буквально упивается их поединком; она уже давным-давно не участвовала в хорошей стычке. И по блеску его зеленых глаз, губам, изогнутым в легкой улыбке, почти игривым его движениям Катриона чувствовала, что и ее соперник наслаждается дуэлью не меньше, чем она.
