Мишель Ходкин - Эволюция Мары Дайер
Когда моя мать открыла переднюю дверь, мой младший брат бросился в гостиную в костюме, с квадратными карманами.
Он широко улыбнулся, раскинув поднятые руки и, казалось, что он как раз собирался броситься на меня, но потом остановился. Он встал на носочки.
- Ты остаешься? - аккуратно спросил он.
Я взглянула на мать за ответом.
- Сейчас да, - сказала она.
- Да! - Он обвил обе руки вокруг меня, но, когда я попыталась сделать тоже самое, он отскочил.
- Осторожней костюм, - сказал он вскрикнув.
О, боже.
- Ты взял это во время своей практики в "Фортуна 500" пока меня не было?
- Нет. Мы должны одеться, как человек, которым мы больше всего восхищаемся, и записывать речи с его точки зрения по отношению к школе.
- И ты...
- Уоррен Баффет.
- Я не знала, что он был неравнодушен к квадратным карманам.
- Он не был. - Даниэль появился из кухни, его пальцы держали очень толстую книгу, название которой я не смогла прочитать. – В этом весь Джозеф.
- Подожди, сегодня же воскресение? - спросила я.
Даниэль кивнул.
- Так и есть. Но даже после практике, на весенних каникул, наш младший брат, кажется, не хочет носить что-нибудь еще.
Джозеф поднял подбородок.
- Мне он нравится.
- Мне тоже нравится, - сказала я, и потрепала его волосы, прежде чем он увернулся.
Даниэль улыбнулся мне.
- Рад, что ты вернулась, младшая сестренка - его глаза излучали тепло, и я никогда не чувствовала себя более счастливой находясь дома. Он провел рукой по своим густым волосам, с серьезным видом. Я наклонила голову, жест необычный для него. Он больше подходит...
Ной выскользнул из кухни, прежде чем я смогла закончить свою мысль, держа огромные книги.
- Ты совершенно неправ Бахтин... - начал он, посмотрев на моих родителей, затем на меня, на Даниэля, и затем снова на меня.
Счастливая случайность. Я никогда не чувствовала себя более счастливой от того, что находилась дома.
- Мара, - сказал Ной. - Рад тебя видеть.
Радость не было тем, что я хотела услышать. Все, что я хотела, это затащить Ноя в мою комнату и излить свое сердце. Но мы были под наблюдением, и все, что я могла сказать, было…
- Я тоже.
- Мистер Дайер, - сказал он моему отцу,- Хорошо выглядите.
- Спасибо, Ной, - сказал мой отец. - Эту подарочную корзину ты принес, чтобы спасти меня от голодной смерти. Больничная еда меня чуть не убила.
Глаза Ноя встретились с моими прежде, чем он ответил.
- Тогда я очень рад, что спас вам жизнь.
Глава 8
Ной говорил с моим отцом, но его слова предназначались мне.
Не тонкое напоминание того, что он сделал для меня, после того, что я сделала со своим отцом, и оно ужалило. Все продолжали говорить, но я перестала слушать, пока мама не отвела меня в сторону.
- Мара, могу я поговорить с тобой секунду?
Я откашлялась.
- Конечно.
- Вы, ребята, выясните, что вы хотите на ужин, - крикнула она, а затем повела меня по коридору в мою комнату.
Мы прошли мимо наших собственных улыбающихся лиц на стене, мимо семейной фотогалереи. Когда я проходила мимо портрета моей бабушки, я не могла не посмотреть на него новыми глазами.
- Я хотела поговорить с тобой о Ное, - сказала мама, когда мы оказались одни в моей комнате.
Сохраняй спокойствие.
- Что случилось? - спросила я, и подвинулась на кровати, пока не прислонилась вплотную спиной к стене. Несмотря ни на что, я чувствовала себя расслабленно в своей комнате. Подобно тому, как в темноте.
- Он проводил здесь много времени, насколько я знаю, также как и после твоего ухода.
Уход. Так вот как мы будет теперь это называть.
-Ной стал одним из близких друзей Даниэля, и он здорово ладит с Джозефом , на самом деле, но я так же знаю, что вы... вместе... и у меня появились некоторые опасения.
Она была не единственной. Ной пришел сегодня в больницу, потому что он узнал о Джуде. Он узнал, что я в беде. Он пришел, потому что я нуждалась в нем.
Но был ли он там, потому что хотел этого? Я еще не знала, и часть меня боялась это узнать.
- Я нервничаю, - продолжила моя мама. - Со всем этим давлением ты уже и так многое пережила, я бы хотела поговорить с Ноем о вашей... ситуации.
Мое лицо покраснело. Ничего не поделаешь.
- Я хотела бы спросить твое разрешение.
Дилемма. Если бы я сказала, нет, она могла бы не позволить мне увидеть его. Он был единственным человеком на планете, который знал правду, поэтому, будучи отрезанной от него, у меня не открывалась особых перспектив. И если она не позволит мне увидеть его, а он по-прежнему захочет меня увидеть после того, как у нас действительно появился шанс, встретиться тайно будет очень непросто.
Но моя мама поговорит с Ноем? О моем сомнительном умственном здоровье? Я могла почти почувствовать смущение.
Мои пальцы сжали пушистое белое одеяло, но я не думаю, что она заметила это.
- Я подумаю, - наконец сказала я.
Мама кивнула.
- Мы все любим его, Мара. Я только хочу установить некоторые параметры, для вас обоих.
- Конечно... - Мой голос затих, как только моя мать ушла, и я ждала в агонии. Слова типа "шизотипическое расстройство" и "нейролептики" определенно всплывут. Любой здравомыслящий парень наверняка сбежал бы.
Но через несколько минут я осознала, что все еще могу слышать голос матери - они разговаривали в комнате Джозефа? Это было всего лишь на две комнаты дальше..
Я встала и высунулась из-за своей двери в коридор, чтобы слушать.
- Ты в этом уверена?
Голос не мамы. Папы.
- Я бы предпочел, чтобы они оба были здесь, где мы можем следить за ними; его родителей не будет всю следующую неделю и в любом случае нет никакого контроля...
Моя мать разговаривала не с Ноем - она говорила с отцом, о Ное. Я попятилась дальше по коридору и скользнула в ванную комнату братьев - как раз по соседству с комнатой Джозефа - так что я могла подслушать, как следует.
- Что если они разойдутся, Инди?
- У нас есть проблемы поважнее, - горько сказала мать.
- Мне просто не хочется думать, что нечто подобное случится с ней. Мара действительно иногда пугает меня, - закончил отец.
- Ты думаешь, она меня не пугает?
Возможно, я не хотела слышать этот разговор. На самом деле я стала довольно уверена в этом, но я стояла как вкопанная.
Моя мать повысила голос.
- После того, что моя мать пережила? Это пугает меня до чертиков. Я боюсь за нее. Моя мать была главным образом функциональной, слава Богу, но если бы мы знали о психических заболеваниях то, что знаем сейчас? Может быть, я бы поняла, что это более серьезно, пока не стало слишком поздно...
