Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена

Мягкий отблеск пробежал по золотым вкраплениям.

— Знаю, — ответила она. — Я тоже очень жду этой встречи.

Метель обрушилась на нее с новой силой. Будто стремясь наказать за вынужденное молчание. Ветер сердито завыл. Эстлин натянула поглубже капюшон и побрела обратно к домику.

Отчего-то нестерпимо захотелось забраться под одеяло к Вендалу и прижаться всем телом, чтобы поскорее согреться. Все-таки он очень милый для избалованного наследника Ориса Винграйна. И на отца мало похож. По характеру особенно. Но ему хватило стойкости пережить несколько месяцев в лесах и сбежать от демонов. Крепкий малый, что и говорить. Да и к ней относится без страха. Возможно, ему просто любопытно, конечно. Как это, быть с нефилимом. Может, это и объясняет его страсть к ней. А может просто желание ласки и человеческого тепла после всех лишений и скитаний. Время покажет. Ей достаточно и того, что сейчас между ними. А потом он вернется в Кархолл к своим дворцовым игрушкам. И забудет про нее. Или будет хвастаться, что провел с ней несколько ночей. Но это вряд ли. Орис ему шею свернет за такое. Не пристало наследнику предаваться похоти с такой, как она. Авершам прямо-таки представила перекошенное в гневе лицо короля Кархолла. Нет, Вендал болтать не станет. Судя по всему, у него не самые доверительные отношения с родителем.

За этими размышлениями она добралась до домика и проскользнула внутрь, спешно закрыв за собой двери. Оглянулась на кровать.

Ее гость сладко спал на боку прямо поверх всех покрывал. Видимо, все же ждал ее возвращения.

Чародейка тихо разделась, отряхнула и развесила одежду. А потом забралась к нему и, накрыв их обоих большим пледом, осторожно обняла. Он глубоко вздохнул во сне, но не проснулся. Несмотря на то, что она была довольно холодной с мороза.

— Спи, принц, — прошептала она. — Пусть тебе снятся…

Она задумалась на миг. Детям принято было говорить: «Пусть тебе снятся ангелы на Небесах». Авершам была на Небесах. Дважды. И дважды общалась с ангелами при таких обстоятельствах, что и врагу не пожелаешь. Поэтому она никак не хотела, чтобы Вендалу снились ангелы.

— Пусть тебе снится твоя любимая матушка, — она поцеловала его в щеку.

Положила голову ему на плечо. Закрыла глаза в надежде, что ей ангелы тоже не приснятся, а память не нарисует картины ее визитов в небесные чертоги. Но вместо этого она забылась сном без сновидений.

— Война за Эдвермор –

Эстлин помнила все, что осталось за закрытыми дверями. Но людям поведали тогда лишь самую общую информацию. Ангелы призвали нефилимов на Небеса не просто для вдохновляющей беседы — их призвали, чтобы внушить благоговение и страх. Чтобы донести все то, что ждет Срединный Мир, если не остановить Владыку Преисподней.

Рыцарь Кердас пал на колени пред властителями Небес. Его честь требовала защищать слабых от несправедливости и служить свету. Он был готов отдать жизнь за благое дело, но сразить Владыку он жаждал еще более. Поэтому ангелы увидели в нем самого надежного союзника.

Целительница Малисса поддержала Кердаса и пообещала сделать все, что в ее силах. Она не была искусна в боевых заклятиях, но умела насылать любые иллюзии, а также врачевать самые коварные раны. Малисса скорбела по погибшему Эдвермору. Казалась, она оплакала каждую загубленную душу и мечтала об отмщении за их страдания.

Пират Далейн единственный, кто поначалу воспротивился. Он сказал, что это не его битва. Его с детства преследовали за происхождение. Он боялся каждый день. И был уверен, что его убьют если не ангелы, то простые люди. Никто не защищал его, когда он нуждался. Теперь и он не станет никого защищать. В ответ ангелы назвали его грешником, которого после смерти ждет Преисподняя за гнусные деяния. Но они простят его. Даруют искупление и возьмут его душу к себе на Небеса, где вечная благодать, если он все же пойдет против Владыки Преисподней. Лишь тогда Далейн согласился участвовать в походе.

А юная чародейка Авершам, которой едва минуло четырнадцать, с покорностью приняла выпавшую долю. Она ответила, что ее отдали в орден, чтобы вырастить величайшим орудием. А теперь орден отдал ее ангелам, чтобы она смогла свершить свое предназначение.

В сияющих чертогах Небес ее холодные слова разнеслись звонким эхом.

— Ты не орудие, дитя, — ответил один из ангелов, высокий ясноглазый Рафаил. — Но орудие понадобится тебе, равно как и остальным. И не держи зла на тех, кто передавал тебя, как вещь. Прими от меня взамен то, что со мной с начала времен. Путь это поможет на твоей стезе. И пусть скрасит те дни, когда ты чувствовала себя покинутой всеми.

И с этими словами Рафаил протянул ей свой посох — темно-зеленую жердь с золотыми вкраплениями, похожими на очертания перьев. Другие ангелы, переглянувшись, одарили и остальных нефилимов. Так Кердас получил огромный топор с искрящимся голубым лезвием. Далейн — белоснежный лук. Малисса — кинжал с фиолетовыми самоцветами в рукояти. У каждого оружия были свои уникальные свойства. Но лишь посох Рафаила уцелел в войне. По слухам Авершам хотела вернуть ангелу его вещь, но тот отказался принять предмет обратно. Сказал, что посох служил ей достойно и не должен более менять хозяев.

Так четверо нефилимов встали во главе величайшей армии, какую только видел Срединный Мир. Короли и ангелы подчинялись им. Все отчаянно верили в слова Пророка о том, что среди них есть спаситель. Сломленный боевой дух воспрял вновь. В войне за Эдвермор наступил переломный момент.

Поначалу ядром четверки все видели Кердаса — бесстрашного рыцаря в сверкающих доспехах. За ним с гордостью пошел бы любой. Однако, в скором времени всеобщую любовь снискала милая Малисса, чьи нежные руки умело лечили даже страшные хвори из самой Преисподней.

Даже Далейн, которого приняли за негодяя и мошенника, доказал, что не так уж и прост. С ним было легко и весело в часы отдыха, он находил общий язык буквально со всеми. А в моменты суровой битвы за его спиной было надежнее всего. Ведь он успевал заметить и сразить врага еще до того, как тот приблизится. И чем дальше в разоренный Эдвермор углублялась армия, тем ощутимее он менялся. Эгоист, готовый сбежать за моря подальше от битв, уступил место верному товарищу, который не боялся идти в бой. Чем больше разрушений он видел, тем сильнее кипела его ненависть к демонам. Он первым лишился своего ангельского оружия. Лук был сломан громадным ящером с двумя головами, когда в одном из сражений Далейн ринулся защищать Малиссу. Он чуть не погиб тогда. Но целительница вытащила его с того света.

— Ты нужен мне здесь. Не спеши к ангелам на Небеса. Они подождут, — обессиленно прошептала она, когда бывший пират, наконец, открыл глаза.

Этот простой, но трогательный эпизод по слухам и стал началом их прекрасной любви. Далейн из негодяя стал героем. А Малисса прослыла настоящей чудотворицей, способной воскресить мертвого.

Но по мере путешествия всем стало ясно, что младшая Авершам — самая сильная и мудрая из четверых нефилимов. Тихая девочка, которая и не расцвела толком. Она вставала там, где отступали ангелы. Поднимала свой посох, когда даже топор могучего Кердаса обессиленно опускался. Давала точные советы и видела врага насквозь. И она в одиночку дошла до самого глубинного зала Преисподней и сразила Владыку.

Вход в мир демонов лежал на месте столицы Эдвермора сочащейся раной, из которой лезли твари. На входе Малисса сломала свой кинжал, защищая троих нефилимов. Женщина, которая и сражаться-то толком не умела. Она с готовностью умерла бы за тех троих, кого всю дорогу звала братьями и сестрой. Целительница и пират рука об руку спустились в Преисподнюю навстречу судьбе. Они первыми и вернулись назад. Далейн вынес Малиссу на руках. Оба израненные и изможденные, они были не в силах говорить о том, что довелось им увидеть там, куда демоны затаскивали обреченных жертв. А Кердас и Авершам пошли дальше, вглубь. Где жили совсем иные кошмары.

Но вскоре великан-рыцарь вернулся назад с разрубленным топором. Лишь по топору и можно было узнать его, ибо покрыт он был с ног до головы черной кровью врагов. А вслед за ним посыпались полчища отродий. Их отвлекал и выманивал он на свет. Туда, где встретили их войска людей и ангелов. Началась новая битва. И длилась она с рассвета до заката. В ее ходе ангельский топор раскололся на множество осколков, будто был стеклянным. А после, глядя с тоской на эти осколки, сказал печальному Далейну и хлопотавшей возле него Малиссе, что Авершам с ними нет. Потому как она вошла в зал Владыки одна. И теперь вся надежда лишь на нее.