Измена. Побег от истинного (СИ) - Минц Мария

Арделиан пристально посмотрел на меня и щёлкнул пальцами. Что-то загудело, и в камине, которого я до этого не заметила, вспыхнуло пламя. Стало немного теплее.

– Спасибо, – пролепетала я, но продолжала обнимать себя руками. Так было спокойнее. В животе заурчало, и я вспыхнула от смущения. Последний раз я поела дома, а потом началась вся эта круговерть.

– Вы голодны, – это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Зардевшись, я кивнула. Чернокнижник кивнул и резко сказал:

– Дьёрд!

Это прозвучало, как приказ, пусть и на непонятном языке. И… ничего не произошло. Я недоумённо нахмурилась, и это не ускользнуло из его внимания.

– Сейчас вам дадут поесть, – сухо сказал он, – немного терпения. Ну, а пока…

Он опустился на кресло напротив меня и, сложив ладони домиком под подбородком, устремил на меня изучающий взгляд. Я украдкой посмотрела ему в глаза: на свету они казались серебряными, почти прозрачными. Свечение из них ушло. Их взгляд был таким пронзительным, что я не выдержала и отвела свой.

– Итак, – начал он, – кто вы такая?

– А… – я запнулась. Выкладывать всё про себя совсем не хотелось. Всё-таки он преступник и чернокнижник, мало ли, зачем ему может понадобиться моё настоящее имя! Да и упоминать о том, что мой муж – командор гвардии, которая и занималась поимкой Иштвана, явно не стоило. Кто знает, что ему тогда придёт в голову?

Иштван ждал. Я откашлялась и ответила:

– Элжбета Алмасси, Арделиан-тар. Я служу посудомойкой при дворе его величества, Лазло Четвёртого.

Времени на размышления особо не было, и я назвала первое, что пришло в голову: имя подруги детства и собственную девичью фамилию.

– Интересно, Алмасси-тар, – протянул Иштван, – почему тогда судомойку, пусть даже и королевскую, перевозили в гвардейском экипаже с гербом, да ещё и в наручниках? Что же вы такого натворили?

Сердце подпрыгнуло и заколотилось ещё сильнее. Мысли лихорадочно заметались. Что теперь ему сказать и как выкрутиться?

Вдруг около стола почудилось движение, и рядом со мной возник… призрак. Это был полупрозрачный мужчина, источающий бледно-зелёный свет. Его очертания были размытыми, но в них угадывался старомодный длиннополый камзол и высокий парик.

– Это Дьёрд, мой дворецкий, – пояснил Иштван, заметив моё замешательство, – не бойтесь, Алмасси-тар, он не причинит вам вреда.

– Я и не боюсь, – пискнула я, трясясь от ужаса. Призраков я боялась с детства.

Дьёрд простёр руки к столу, и передо мной появилось исходящая паром тарелка с запечённой картошкой и кусками мяса, и бокал, наполненный прозрачной жидкостью. Откланявшись, дворецкий растворился в воздухе. Я опасливо покосилась на бокал.

– Простая вода, – усмехнувшись, пояснил Иштван, словно его забавлял мой страх, – я не собираюсь вас травить. Можете спокойно пить.

Я с благодарностью кивнула и сделала жадный глоток. Прохладная вода придала мне сил, и я начала рассказ:

– Видите ли, Арделиан-тар, я не всегда была посудомойкой. До того, как я попала на кухню, у меня был родовитый покровитель, граф Гайош. Он даже хотел на мне жениться, но погиб из-за несчастного случая на охоте. Меня вышвырнули из его поместья, я потеряла всё, но, к счастью, одна из моих подруг служила фрейлиной у одной из принцесс и помогла мне устроиться на кухню.

В горле запершило. Я перевела дух, отпила ещё воды и продолжила. Иштван молча слушал, изредка кивая.

– Вчера у принцессы пропал её золотой браслет, и меня обвинили в краже. Но моя вина ещё не доказана, и меня отправили в Воронью Скалу, ждать, пока либо найдут вора, либо докажут мою вину. Что касается экипажа, меня повезли на нём в знак памяти о графе Гайоше, который был близким другом короля.

Закончив рассказ, я выдохнула и принялась ковырять мясо, отчаянно боясь взглянуть на Иштвана. Вся эта история была шита белыми нитками и бессовестно украдена из одной книги, которую я когда-то прочитала.

– Вижу, вы достаточно натерпелись, Элжбета, – негромко сказал Иштван, и я замерла с вилкой в руках. Неужели поверил? – так вы всё же украли браслет или нет? Не бойтесь, гвардейцам я вас не выдам.

Я отчаянно замотала головой:

– Конечно, нет!

Арделиан кивнул. Я украдкой выдохнула и рискнула задать ему давно мучающий меня вопрос:

– А почему вы решили спасти меня?

– Я увидел, как на ваш экипаж напали, – спокойно пояснил Иштван, – решил проверить, что случилось. Как видите, вовремя, чтобы прийти к вам на помощь.

– А… спасибо… – тихо произнесла я. Иштван кивнул, и я осмелилась продолжить расспросы:

– Как же вы оказались на земле Баллашьярда, будучи изгнанником?

– На земле – никак, – коротко ответил Иштван, – но из неба меня никому не под силу изгнать.

***

После ужина Иштван провёл меня в комнату на втором этаже и сказал:

– Можете отдохнуть тут. В Тридевяти Лунах вы в безопасности.

Я непонимающе взглянула на него, и он коротко пояснил:

– Так называется этот замок. Если вам что-то понадобится, зовите Дьёрда. Помните, как это сделать?

– Назвать имя, – тихо ответила я. Иштван кивнул:

– Верно. Желаю приятного отдыха, Алмасси-тар.

И удалился. Постояв немного на пороге, я зашла в комнату и огляделась. Она была небольшой, гораздо меньше моей спальни в замке Рена. Посередине стояла неширокая кровать, застеленная тёмным покрывалом, около неё стояла тумбочка, на которой неярко мерцал оранжево-жёлтый кристалл. Напротив входа виднелось высокое окно, зашторенное тяжелыми занавесками.

В комнате было прохладно, и я, поёживаясь, юркнула под покрывало. Свернулась калачиком и обхватила себя за колени, чтобы быстрее согреться.

Мысли закрутились вокруг Иштвана. Он по-прежнему пугал меня, пусть и не так, как раньше, но от него как будто продолжала исходить смутная угроза. Зачем я всё-таки ему понадобилась? Не слишком ли он быстро поверил в мою сказку о посудомойке?

Потом я вспомнила Рена, и невольно расслабилась, будто попав в его тёплые объятия. Объятия того, прежнего, Рена, который мог подхватить меня на руки, чтобы перенести через ручей, или подарить цветок – просто так, без всякого повода.

Рен…

С его образом в мыслях я и уснула.

***

Проснулась словно от толчка и резко распахнула глаза. Сколько я проспала? В комнате было по-прежнему темно, а из-за штор не пробивалось ни единого лучика солнечного света.

Ужасно хотелось есть. Я заворочалась, потом встала и прижала ладони к вискам, пытаясь вспомнить имя дворецкого. Тщетно. Голова была пустой и гулкой, будто за время сна все воспоминания бесследно растворились.

Чувство голода было таким невыносимым, что я отважилась пойти на отчаянный шаг. Вышла из комнаты и двинулась по коридору в том направлении, где, по моим представлениям, должна была располагаться столовая.

Плохо освещаемый тусклыми жёлтыми кристаллами коридор сначала казался знакомым, но потом начал вилять, как спятившая змея, раздваиваться и заворачиваться чуть ли не спиралью. Сначала я шла вперёд быстро, подгоняемая чувством голода, но потом шаги замедлились, и я замерла, стоя в одиночестве посередине бесконечного лабиринта коридоров.

Что делать? Звать на помощь Иштвана? Страшно, а если он ещё и не услышит?

А если тут, кроме дворецкого, обитают и другие призраки?

От этой мысли сердце ушло в пятки, и я кинулась вперёд, не разбирая пути, желая побыстрее вырваться из этих жутких коридоров. Бежала, сломя голову, поворачивая, мечась, как мотылёк, попавший в ловушку, как вдруг увидела прямо перед собой дверь в стене.

Дверь показалась знакомой. Неужели я вышла обратно к своей комнате? Воодушевившись, я потянула её на себя, влетела внутрь, радостно огляделась, и в шоке замерла.

Со стены комнаты на меня смотрели портреты Рена и меня. По большей части это были вырезки из газетных и журнальных статей. Самый большой его портрет – в парадной форме, на фоне королевского дворца. А рядом с Реном стояла я, в подвенечном платье, глядя на мужа с обожанием.