Надежда Тальконы (СИ) - Корешкова Евгения

— Вот.

Уж он-то, даже не проверяя, узнал свой ключ. Но торжественно поднял его над головой, церемонно подошел к двери, вставил ключ в замочную скаважину и трижды повернул, подтверждая правильность выбора.

Только Надежда, единственная, знала, чего стоят ее девочке эти уверенные действия, и видела, как уже устала Альдена. Но пока ничем не могла помочь.

Второй раз девочка медленно перебрала всю кучку ключей, поднявшись, растерянно посмотрела на мать и обиженно развела руки:

— А нету! — голосок дрожал, и в глазах стояли слезы.

— Ребенок ошибся! — громко и беспристрастно объявил Служитель, — Вторая попытка!

И второй раз, уже открыто плачущая девочка безуспешно перебрала все ключи, даже не попытавшись хоть один задержать в руках. И, сердито откинув последний, бросилась к матери.

— А нету! Там нету!

Надежда подняла ее на руки, пытаясь успокоить и восстановить силы чрезмерно измученной дочки. Маленький энергетический вампир был очень силен.

— Ребенок ошибся во второй раз! Последняя, третья попытка!

Альдена капризничала и сопротивлялась.

— Я не хочу! Я не буду! Там нету!

В третий раз она даже к двери не подошла, просто присела на корточки и, громко всхлипывая, начала медленно перекладывать ключи.

Надежда чувствовала, как изменилась атмосфера в храме. Очень многие, особенно простые прихожане, искренне жалели девочку и не уже не испытывали к ней прежней неприязни. И в то же время справа и сзади у алтарного возвышения, среди служителей храма ощущался мощный источник неприкрытой ненависти и злобы. И когда Альдена третий раз обреченно присела выбирать ключ, Надежда уловила один очень четкий мысленный возглас полный торжествующего злорадства:

— Ну, давай, давай, маленькая дрянь! Ищи там то, чего нет! Ключик-то у меня!

Надежда быстро обернулась и столкнулась взглядом с одним из тех троих служителей, что приходили во дворец с вызовом.

И она немедленно вскинула правую руку с громким требовательным возгласом:

— Стойте! На правах матери данного ребенка и законной супруги Небесного Воина, я прерываю проведение обряда! И вы еще смеете называть священным обряд, построенный на лжи! Заранее спланировав его отрицательный результат? Альдена, девочка, подойди ко мне!

Храм опять всколыхнулся, загудев яростно и враждебно. А Надежда присела на корточки, привлекая внимание дочери:

— Альдена, ну-ка поищи свой ключ во-он там. — И рукой показала направление поиска.

Под нарастающий ропот толпы девочка стала медленно обходить служителей храма, заглядывая снизу в их недоумевающие лица, и вдруг требовательно вытянула вперед руку:

— А-дай!

Служитель, к которому обращалась девочка, замер, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Ну, так что же? — вполне ощутимым издевательским тоном поинтересовалась Надежда. — Может быть, все-таки отдашь ключ?

И ему уже ничего не оставалось, как, вынув откуда-то из складок одеяния, рывком сунуть заранее припрятанный ключ в протянутую руку ребенка.

Служитель, подтверждая правильность выбора, открыл и второй замок и торжественно провозгласил:

— Свершилось! Дитя небесного Воина прошло обряд Идентификации. Сам Храм подтвердил сегодня это. Ибо, как только Дитя Небесного Воина ступило под своды Храма, зажглось священное сияние, видимое только когда в небе над Тальконой стоит Небесный Воин. Преклоните колени перед живым воплощением Небесного Воина. Ибо этот ребенок, плоть от плоти его, несущий в себе божественную силу, будет всегда пребывать с нами. Мы проведем обряд Приобщения и откроем перед ней великие откровения истинной веры.

И первый опустился на колени перед испуганной девочкой, которая немедленно попятилась к матери.

Надежда дождалась, пока отзвучит торжественный гимн, и потрясенные прихожане поднимутся с колен. Потом, не торопясь, шагнула вперед, подняла с пола разделительную фиолетовую ленту. Нарочито замедленными движениями сняла с девочки синий поясок принадлежности к Защитнице. Но если кое-кто и ожидал, что она подпояшет ребенка фиолетовой лентой, передавая ее приверженцам другой веры, то увидели вовсе не это.

Надежда переплела обе ленты и молча надела на дочку двуцветный поясок, не изменяя ни одному из верований.

Так, по ее мнению, было справедливо.

И уже потом дала знак Иркету, чтоб тот взял девочку. Он легко подхватил ее на руки, почувствовал, что Альдена совсем замерзла, снял с себя куртку и закутал малышку. Она прижалась щекой к знакомому надежному плечу, согреваясь и успокаиваясь, но еще долго коротко всхлипывала, почти засыпая на руках у своего телохранителя.

Настоятель храма обратился к Надежде уже почти вполне мирным тоном:

— Вы знаете, что находится за той дверью, которую открыла ваша дочь?

— Догадываюсь, — коротко отозвалась она.

— Там — Храмовая сокровищница. — И осведомился: — Вы не хотите пройти туда?

— Нет. Зачем?

— Но теперь все эти богатства принадлежат дочери Небесного Воина!

— Ну и пусть. Хотя девочке обещали подарок. Какая-нибудь безделушка вполне удовлетворит ее. — Служитель, согласно кивнув, быстро скрылся за только что открытой дверью, а настоятель удивленно продолжил:

— Вы так спокойно говорите об этом! Да вы хоть представляете, сколько там всего! Эти богатства копились веками.

— Да без разницы!

— Но это наследство дочери Небесного Воина! Она должна принять истинную веру.

— Но не сию же минуту! Вам не кажется, что девочка и так устала?

Вернулся служитель, держа в руках небольшую шкатулочку, щедро отделанную драгоценными камнями в сине-зеленой гамме. Он подал ее в руки Альдене, которая лишь на пару минут заинтересовалась красивой вещицей, а затем вновь склонила голову на плечо своего телохранителя, засыпая.

— Но дитя Небесного Воина должно расти, осеняемое истинной верой!

— Хороша же у вас вера, которая допускает открытое оскорбление женщин и бессовестный обман детей! Что-то все это с трудом сочетается у меня с понятием о Воинской чести. И еще. Вы неоднократно сегодня уверяли меня, что я для вас являюсь законной супругой Небесного Воина. Так вот, на этих супружеских правах я хочу поговорить сегодня со всеми вами. — И вновь услышала усилившийся гул толпы, не ожидавшей такой дерзости. — Для начала я попрошу вас расступиться и дать пройти к люфтеру моей дочери с ее кормилицей и телохранителем. Ребенок устал и хочет спать. И чуть улыбнулась, — кажется, один из канонов вашей веры уже соблюдается: у девочки уже есть вооруженный страж. — И уже совершенно другим тоном. — Вилда, Иркет, и все остальные, кроме моих телохранителей — быстро все в люфтер. Праки Найс, Вас это тоже касается!

Она дождалась, пока все не выйдут из дверей храма, прислушалась, прикрывая глаза, убеждаясь, что и снаружи все в порядке. И тряхнула головой, откидывая со лба волосы.

— А вот теперь поговорим. И первое, что я хочу вам заявить, что пока моя дочь не достигнет совершеннолетия, я не позволю ей участвовать ни в каких ваших храмовых обрядах. Да, она уже сейчас кое-что умеет, но это не значит, что ей уже можно это делать. Организм еще детский и слабый. Вы же ведь сами не заставляете ваших детей поднимать тяжести и выполнять неподсильную работу. Почему же вы пытаетесь заставить моего ребенка делать то, что ей пока не по силам? Еще. Сегодня меня упрекнули в том, что я могла бы родить не дочь, а сына. Так вот. Здесь сегодня присутствовала кормилица моей дочери. Ее мальчик родился в один день с Альденоймоей девочкой, потому что на Западном материке некоторые из ваших коллег, почитателей Небесного Воина, решили продублировать ночь Жертвоприношения. И мало того, они потом бросили девушку одну в лесу, не оказав ей никакой помощи. Никого не интересовало, выживет она после такой ночи или нет. Она выжила и забеременела. И в результате осталась одна, без семьи и без работы. И никто из ваших не предложил ей помощи. Представляете, что ей пришлось пережить, какое нужно иметь здоровье и нервную систему. Она выдержала все лишения, а вот ребенок — нет. Он родился мертвым, и в этом не ее вина, ваша.